Ивановская горка. Роман о московском холме. - Пётр Георгиевич Паламарчук
В отношении юрода Андреяна подобный исход почитается вероятным наивеличайше, — по прежде сего лжехриста ожидала непременная встреча со своим настоящим Иудою —
Глава шестая
ОБОРОТЕНЬ
1
СВАДЬБА КАИНОВА
«Близ моей квартиры, когда я ещё не был сыщиком, жил Отставной сержант, который имел у себя дочь Арину Ивановну; по тому соседству тот сержант знаком мне был, почему я с дочерью его захотел жить ещё ближе. Между тем подарил ей несколько подарков, за что попросил у ней нечего, — токмо оного от неё получить не мог, кроме как обходились на одних разговорах. Она спрашивала у меня: какой я человек?
— Купец,— сказал я ей, —
где что ни увижу, то куплю,
а ежели увижу дешёвое, то и ночь не сплю.
По прошествии же несколько времени, как я сделался сыщиком, то не оставил прежнего своего намерения: сведав, что она охоту имеет идти замуж, пришед к ней, говорил, чтоб, кроме меня, ни за кого не ходила.
Чего она не токмо получить, но и слышать не хотела
и мне о том думать не велела.
Не умея сыскать более к тому способу, научил в Сыскном приказе содержавшегося воровских денег мастера Андрея Скоробогатого при допросе его в знании того их воровства оговорить её, —
почему она взята в тот приказ была,
где по приводе под жестоким битьём плетьми, спрашивана, однако по привести своей ничего на себя показать не могла.
После чего я к ней прислал женщину сказать: ежели пойдёт за меня замуж, то в то ж время освобождена на волю будет. Сказала она той женщине, чтоб я на то вовсе надежды не имел... А дело её нечем было разобрать, кроме одной пытки; чему она уведомясъ, прислала по меня, — а я и был рад, тот же час пришёл к ней и тогда услышал, что уже за меня замуж идти желает. Почему я просил присутствующих, чтоб до дальнего дела её не доводить, а наказать кнутом и выпустить на волю, потому что сколоченая посуда два века живёт.
Что в скором времени ей и учинено. После чего я взял её на свою расписку, отдал для излечения одной просвирне; а как пришла в прежнее здоровье, то назначил день жениться.
Когда пришло уже время, то с ней для венчания пошёл я в церковь Варвары-мученицы и по приходе ожидал того приходу попа; которой не мешкав пришел и по признании венечной моей памяти фальшивою — которую я написал сам в своей квартире, — из церкви обратно в дом свой тот поп пошёл. А мне по множеству тогда случившегося в церкви народу без того выйти было стыдно. Послал для сыску идущего по улице какого-нибудь попа, которой в то ж время командою моей идущий пьяный по улице взят и приведён о церковь был. Говорил я ему: для чего он идучи по улице и в пьяном образе песни пел, за что отослан будет в духовную консисторию; а ежели хочет быть отпущен, то б за небытием того прихода попа обвенчал нас.
Он без сумнения на то и согласился, причём, венчая, начал кричать что есть силы и не так, как прочие попы — обводят вокруг венчального стола только три раза, — оный обвёл восемь раз. Я ему говорил: что так с прибавкою против других вокруг нас водить? На что он сказал, что-де доле станешь жить.
По окончании пошли из церкви в дом; тогда и поп тот в дом ко мне взят был с одною только свахою, и, за неимением в тогдашнее время гостей, они за стол посажены были. Поп сделался чрезвычайно пьян, выведен был из покоев вон, где заплатил ему за труды один рубль и потом завязал руки назад; повесив на шею две бутылки с простым вином, за пазуху положил живую курицу и при том подписал у него на спине: ежели он из оных бутылок вино выпьет, то и развязан будет, — и с тем столкал его с двора, чтобы знал впредь меня.
По прошествии после оного несколько времени оный поп попал мне встречу, который, увидя и признав меня, поднял свою рясу выше головы и, бросясь в сторону, бежал, думая, что я всякой день венчаться буду.
На другой день приказано от меня было идущих мимо моей квартиры купцов брать и вести в мой дом, которых было тогда собрано до сорока человек, и все они стояли на дворе моём. Велел я жене моей посыпать мешок гороху и, взяв её, к тем купцам вышел. Каждому насыпавши гороху на тарелку, подчивал их вместо овощей, за что со всякого несколько денег в подарок получил».
2
— Хват! — обронил по выслушании свадебной сказки Лёвшин, трудясь смазать дурное воздействие выкликнутого в сердцах чертыханья. — Но погляди, ведь и тут бабий народ успел отдать тебе месть, неколико погодя. Ин не краше ли б было с ним вовсе не цацкаться?
— Ваша правда, ваше и благородие, — тоже и Ванька сделал вид, будто не придал значенья невместной дворянской горячности и погрузился вместо того в воспоминания о своем свивавшемся долгим тщанием гнезде, разметанном теперь дочиста: дом его в Китае-городе вскоре по забраньи хозяина в кутузку отошёл Канцелярии конфискации, которая продала его с публичного торгу в пользу казны. Да и у самого «благородия» середи бумаг хранился отдельный список с описи, произведённой при отобрании Каинова жилища.
Дом стоял на церковной земле дьякона того самого Варваринского на Варварском крестце храма, где венчан был Ванька, и состоял он из двух светлиц на улицу с каморкою. В одной светлице о четырёх окнах печь с
