Перевёрнутая чаша. Рассказы - Галина Константинова
– Понятно. А я простой работяга на заводе. Лужу, паяю, примус починяю… В общем, скука одна.
– Да нет, не скука, наверное, просто я ничего в этом не понимаю, – она снова улыбнулась своей беззащитной улыбкой, а Влад мягко погладил ее по руке.
Настя отдёрнула руку, словно обожглась.
– Да не бойся меня, – примирительно прошептал Влад.
– Я и не боюсь.
– Сколько у нас времени? Хочешь, покатаемся по городу?
На самом деле предложение было рискованное, потому что товарищ, который вчера исполнил роль таксиста, ничего ему не обещал. Возникла пауза в разговоре, девушка обдумывала предложение.
– Знаешь, я готова просто погулять, хотя бы до набережной. Я сегодня себя чувствую получше. Мне неудобно…обременять тебя. Давай просто погуляем недалеко, а потом я буду собираться на вокзал.
Они вышли на липовую аллею, и этот прямой путь стрелы, такой постоянный, от башни смерти к галерее, настроил наконец беседу на нужный лад. Вернее, никакого чёткого плана и не было, просто беседа, как говорят, потекла рекой. Настя рассказывала о детстве, о том, как она играла всегда с мальчишками, о брате, отце, об институте и какие у них творческие преподаватели. Вокруг ничего не существовало – ни разрушающейся в преддверии развала страны, ни скрипа троллейбусов, ни прохожих. Влад и сам разговорился. А потом они начали вспоминать смешные случаи из жизни, и как она смеялась… Лучшая картина в жизни, Настя смеется, а вокруг солнечные зайчики, проскакивающие сквозь листву старых деревьев. Счастье… Он даже поцеловал её в щёчку, и она не отстранилась, потому что было всё так естественно, просто и божественно одновременно.
Потом он приехал в Свердловск, нашёл её в театре. У неё был пятый курс, учёба практически была закончена. Это было уже ближе к зиме, она всё время была занята, потому что пыталась найти новогодние «шабашки». В театре ему дали адрес, в путеводителе что-то было про этот район, Уралмаш. Влад вспомнил её удивлённые глаза, когда она открыла дверь. Первая реакция была, что вот сейчас выйдут родители и спросят, кто к ним пожаловал.
– Ты не бойся, мне есть где переночевать, – с порога объявил Влад.
И она сразу успокоилась, пригласила в квартиру. Они сидели у неё в комнате, когда постучал отец. Знакомство прошло отлично, потому что отец работал на производстве и держался просто и без лишних церемоний. Потом отец поинтересовался, где они познакомились, и поблагодарил за помощь. Знал бы он, чего стоило Владу взять отпуск и отправиться в соседний город. Надя что-то чувствовала, и откуда эти женщины всё знают. Ведь в то время не было ни социальных сетей, ни мобильных телефонов. Она понимала, что с Владом происходит что-то не то. Но на расспросы он отвечал, что нервотрёпка на работе, и вообще, скоро начнутся увольнения. Поэтому его частые вечеринки с друзьями сходили с рук. Да и кто в эти годы не увлекался алкоголем. Наверное, просто люди не хотели мириться с предчувствием катастрофы. Или просто это была молодость, когда хорошая компания важнее комфортных условий.
Он сейчас смутно вспоминал ту счастливую неделю, когда у них уже обозначились отношения. Но ему пришлось рассказать, что он женат. Да, женат, но уже собирается оформлять развод. Держит только сын, мальчику нужен отец. Он шептал нежные слова, обнимая её в номере гостиницы. И ему казалось, что Настя ему поверила.
Приближался новый год, а неделя романтики заканчивалась. Расставаться было очень трудно. Они договорились переписываться, но в целях конспирации она должна была писать «до востребования». И ещё он звонил ей по вечерам, когда выходил в гастроном, бежал в почтовое отделение и звонил по междугородке. Сейчас это кажется смешным, когда можно позвонить хоть в Австралию.
Так незаметно прошло полгода, она получила диплом и стала выбирать распределение.
– Влад, – Настя немного помолчала, – у меня есть возможность получить распределение в Пермь.
– Это очень хорошо, – осторожно ответил он.
– Мне дадут служебное общежитие, единственно, артисткой оперетты мне не быть. Придётся играть романтичных девочек в ТЮЗе, чего доброго, и зверушек.
– Не страшно. А когда ты приедешь?
– Где-то в конце лета. Мы с родителями отдохнем на юге, а ты готовься.
В тот момент он понял, что нужно что-то решать с Надей. Как назло, он начал уже мириться с таким положением вещей. Весной он закрутил лёгкий роман для настроения, и в общем-то его всё устраивало. А тут Настя… А с ней нужно серьёзно. Она серьёзная. Он понимал, что приближается время X, когда или жена – или никто.
Выбор, делать выбор. Почему так в жизни всё устроено, что ты постоянно находишься в ситуации выбора? Ведь самая естественная реакция, когда жизнь прижимает к стенке – это просто сбежать. Почему нельзя не выбирать? Настя не требовала словами, но она точно ждала. И в этом Влад быстро убедился, когда продолжил не сопротивляться этому странному влечению.
В театре была своя компания и свои страсти. Настя подружилась с одной девушкой, Луизой. Высокая, немного угловатая брюнетка была её ровесницей, или на год старше. Но она была какая-то мудрая. Влад часто ходил на спектакли, а потом ещё оставался в гримёрке и на многочисленные вечеринки. Луиза с одной стороны была ужасно компанейской, с другой стороны, вечно уединялась с кем-то поговорить по душам. Ей давали роли каких-то тётушек, бабок Ёжек и прочее проходное. Но она не жаловалась. В театре её любили, а уж для Насти она стала практически личным психологом, хотя тогда это не было в моде.
Каждое утро Влад вставал с мыслью, что пора уже что-то решать. Надя молча и понимающе провожала его, а ночью он приходил в то время, когда все уже спали. Или вовсе не приходил, оставался у Насти.
Иногда он думал, что попал в омут. Просыпался ночами, видя странные сны, что его зовут куда-то странные женщины, лиц которых он не мог различить. Настя была омутом. Надя была болотом. Но он тянул время…
Луиза ждала его возле выхода из театра.
– Я с тобой пойду.
– А Настя?
– А Настя осталась с режиссером репетировать.
Влад был неприятно удивлен, потому что ничего не знал о странной репетиции.
– Ничего не хочешь сказать? – начала издалека Луиза.
– А что-то случилось?
– Ничего не случилось. Но ты можешь её потерять.
– А, теперь я начинаю понимать… Режиссер клеит мою Настю?
– Не думаю. Но мне кажется, что она ждёт от тебя более решительных шагов. Чего-то мужественного, наверное.
– Луиза, пойми, я готов
