Игорь Ефимов - Суд да дело
- Сейчас, я читал, используют ультразвук.
- Вот-вот. Но камень у бедного Чарли какой-то неправильный, ультразвуку не поддается. И растет. И тогда он идет к другому врачу. А тот провел все исследования и вдруг - это крупным планом! - у него просто шары на лоб. И он говорит: нужна немедленная операция. Вот сейчас, без очереди, скинем с операционного стола этого старикана и взрежем тебя, дорогой ты наш Чарли. И даже совершенно бесплатно.
- А страховки, значит, у бедняги нет?
- Я еще не решил. Но главное не в этом. Главное, что Чарли испугался такого напора, убежал - и к третьему врачу. А тот поглядел и говорит: сделаю операцию не только бесплатно, но и заплачу премию! Чарли ничего понять не может, бежит к четвертому. И только четвертый оказался честным и сознается. "Чарли, не знаю, хорошие это новости или плохие. Но у тебя в почке растет не обычный камень, а жемчужина. И она уже превышает размером самую знаменитую жемчужину в чалме кувейтского эмира". Ну, как?
- Блеск! Идея - что надо! А дальше что? Врачи начинают гоняться за ним? Пытаются оперировать насильно?
- Ага! Или нет. Слух о Чарли доходит до эмира. И он посылает своих подручных похитить Чарли. Начинается стрельба, погони на автомобилях...
- Я бы здесь ввел гангстеров. Они похищают Чарли, но не хотят сразу оперировать или убивать. Они сажают его в подвал и начинают кормить устрицами. Потому что от устриц жемчужина растет еще больше и быстрее.
- Но Чарли убегает от них...
- И он мечется по городу, спасаясь то от гангстеров, то от арабов...
- Укрывается у красивой женщины...
- Она оказывается врачом...
- И пытается растворить жемчужину особым раствором...
- А как этот раствор достигнет жемчужины?
- Сам знаешь - как. Через специальный зонд. Не знаю, разрешат ли показать эту процедуру прямо на экране. А было бы эффектно.
- Но раствор не помогает... Чарли вопит...
- ...спасенья нет...
- ...и он продает себя самому богатому ювелиру...
- Потому что у ювелира все под замком и самая лучшая охрана...
- А тот прячет его в прозрачный сейф...
- И потом выставляет на продажу...
- Живьем...
- Аукцион в фирме "Кристи"...
Расходясь по своим спальням, они все еще продолжали смаковать завлекательный сюжет. Свешиваясь через перила, выкрикивали друг другу новые эпизоды.
Долли позвонила уже на следующий день.
- Прости, что вторгаюсь как снег на голову, - сказала она. - Но у нас беда. Настоящая. Грегори убежал из дома.
Слушая ее рассказ, Кипер ахал, изумлялся, уточнял детали. Чувствовал себя удачливым жуликом и даже немного подлецом. Счастливым негодяем. Сколько лет он не слышал ее голоса? Неужели только три месяца? Эти родные звенящие "на" и "ло", эти маняще глухие "сти" и "сто" - как пуст - прав Грегори! - каждый день, прожитый без них, как бесцелен.
- Конечно, мы первым делом кинулись к этой твари, в ее ресторан, говорила Долли. - Но она клянется, что не видела мальчика уже неделю. И ей можно поверить. С ее уголовным прошлым вряд ли она решилась бы укрывать несовершеннолетнего. Но что делать дальше - я ума не приложу. Мы не хотим обращаться в полицию, не хотим, чтобы узнали в школе. Где искать?
- А, прости... может быть, это наивно... у меня никогда не было детей... Но зачем ты хочешь его найти? Ведь ты говоришь, что в записке он обещал регулярно звонить, сообщать о себе...
- Зачем? Чтобы не умереть от страха. Когда я представляю себе, что он где-то один, без денег, без друзей, бредет со своим рюкзачком в этом страшном мире... У меня отнимаются ноги, холодеют пальцы... Я держу сейчас трубку плечом - так надежнее. Зачем, зачем вы бежите из теплого, безопасного дома? Куда? Что вас гонит?
- Меня в свое время выгнала лень. Стало лень выполнять все, что от меня требовали дома.
- Ну, нет, это не наш случай. Ничего мы от него не требовали, жил как хотел. Уж я не знаю, оставались ли в силе какие-то запреты. Роберт сейчас ходит с поджатыми губами. Он не говорит, но я догадываюсь: винит меня. Считает, что я мальчику во всем потакала. Да и все мои так называемые "затеи", визиты новых людей... Но я не верю. Грегори очень радовался нашим гостям, любил болтать с ними...
- Если позвонит сегодня, мой совет: не говори ему о своих страхах. Родительские страхи - это всегда как предъявление счета. Который детям нечем оплатить. Им нужны все их силенки на самое трудное дело - расти. Конечно, у меня своих детей не было. Но себя-то я помню. Чувствовал себя все время в какой-то долговой яме. Из нее и убегал.
- Больше всего меня гнетет одна мысль: что его затянет в свои сети какой-нибудь культ. Эти новые проповедники так и рыщут кругом. И у них отличное чутье именно на таких вот - потерявшихся, неудовлетворенных, ищущих опоры. Они заманивают их, как крысоловы с дудочкой, и очень часто - на всю жизнь. Начинают с того, что у них называется "бомбардировка любовью". Они обнимают намеченного кандидата, заглядывают ему в глаза, улыбаются, восторгаются им. Потом начинают внушать, что ему предстоит особая миссия, для которой необходимо очищение. А очиститься он сможет только порвав все связи с прежней жизнью. С родными, близкими, сослуживцами, друзьями. Вот этого я боюсь больше всего. Мне нужно, нужно отыскать Грегори раньше них.
- Если это для тебя так важно... - Тревожное "зачем-зачем-зачем?" началось в висках уже на первых словах. Но какая-то смутная надежда (замысел? затея?) неудержимо тянула его за язык. - Если нужно, то я могу свести тебя с одним частным сыскным агентством. Называется "Следопыты Сиона". У них хорошая репутация... Я и сам мог убедиться, что они умеют отыскивать потерявшихся.
- Правда? Я буду очень признательна. Можешь дать их номер?
- Лучше я сам сначала позвоню им. И договорюсь. Ты свободна сегодня?
- Сегодня я весь день просижу у телефона. Буду ждать его звонка. Может быть, завтра?
- Хорошо. Я постараюсь договориться на завтра. Ты не против, если я буду присутствовать при разговоре?
- Конечно, нет. Я в такой панике, что могу забыть какие-то важные детали. Лучше, чтобы в первый раз ты представил нас друг другу.
Он повесил трубку. Он чувствовал, что стул под ним вот-вот поплывет. Поднимется в воздух и выплывет в окно, как "Ковер Аладдина".
НЕОПОЗНАННЫЙ ЛЕТАЮЩИЙ ОБЪЕКТ БЫЛ ЗАМЕЧЕН ВЧЕРА В НЕБЕ МНОГИМИ ЖИТЕЛЯМИ НАШЕГО ГОРОДКА.
Он подумал, что дожить до завтра будет не так-то легко. Он совершенно не знал, как ему переплыть, перетерпеть оставшиеся двадцать четыре часа.
Но, конечно, он переплыл. Доверился реке времени.
Доверьтесь реке времени - и она вынесет вас к нужной пристани. Одна беда: вынесет - и пронесет мимо. Поэтому нужно успеть загрузиться. Все трюмы, отсеки, ящички памяти - настежь!
В этот грузите отблеск ресторанных ламп на ее волосах. В следующий - ее глаза за стеклами очков, румянец на скулах, прозрачность ушной раковины. Дальше - стебель шеи, лепестки губ, тычинки зубов, пестик языка. И голос, голос - такой родной, летящий, перевод с цветочного, пенье без слов...
- ...Кипер, ты слышишь меня? Я сказала Эсфири, что вчерашний звонок Грегори меня немного взбодрил. Он звучал очень приветливо. Заверил меня, что ночует не под мостом и не в ночлежке. Что нашлись добрые люди, которые приютили его. И что он поживет у них некоторое время. Но не даст их адреса и телефона. Ты не представляешь, кто бы это мог быть?
- Понятия не имею. Были у него друзья среди одноклассников? Может быть, кто-то из твоих новых знакомых?
- Не думаю. Это все одинокие холостые мужчины. Станут они возиться с чужим мальчишкой. Правда, кто-то из них может оказаться тайным гомосексуалистом. Только этого страха мне не хватало.
- Ваш телефон не имеет записывающего устройства? - спросила Эсфирь. - С вашего разрешения, я хотела бы заехать к вам и установить магнитофон. Пленка может рассказать гораздо больше, чем простой пересказ разговора. В каждой речи есть незаметные проговорки, важные оттенки, детали. Иногда помогает шум на заднем плане. Однажды мы расслышали за речью звонившей странные хлопки. И поняли, что убежавшая девочка звонит из телефона, который расположен неподалеку от стрельбища. Это очень сузило круг поисков.
- Но вы обещаете, что о наших розысках никто не узнает? Мне бы очень, очень хотелось избежать огласки. Мальчик может вдруг вернуться по собственной воле. "Убегал из дома" - это пятно на репутации, и его стереть нелегко.
- Поверьте, мы будем крайне осторожны. Этот список знакомых, который вы нам дали, - для начала мы незаметно понаблюдаем за их домами. И, конечно, за рестораном "Красный омар". Одновременно пошлем им по почте объявление: "Требуются подростки в возрасте от 15 до 18 лет для развозки газеты. Оплата такая-то". Если Грегори прячется у кого-то из них, он вполне может клюнуть на такую приманку и явиться по объявлению. Вы ведь говорили, что вообще-то он мальчик совестливый. Наверное, ему будет неловко сидеть у кого-то на шее полным дармоедом.
Они снова склонились над фотографиями Грегори. Они сидели рядом. Обе земные, обе небесные. Темноволосая Эсфирь и светловолосая Долли. Одна в белой вязаной кофточке, другая - в черной блузке. Как клетки на шахматной доске. Полные серьезных раздумий о следующих ходах. Кипер смотрел на них снисходительно. И любовно. Он чувствовал себя гроссмейстером. Ему были открыты шахматные тайны, неведомые им. Они не знали, где прячется мальчик, - он знал. Они не знали никаких секретов друг друга - он не только знал, но и был секретом обеих. Они не были умудрены трехнедельным карнавалом в "Оленьей горе" - он был. И где-то впереди, перед его мысленным взором проступали волнующие комбинации, которые даже он боялся додумывать до конца. Хотя чего уж тут бояться?
