Истории Фирозша-Баг - Рохинтон Мистри
Но ему не так-то легко было скрывать свою привычку. Мир туалетных комнат очень интимный, но в то же время и очень публичный. Отсутствие ног в щели под дверью кабинки, запах испражнений, шорох туалетной бумаги, что-то увиденное мимоходом в промежутке между дверью и дверным косяком – все это вместе говорило только об одном: о присутствии в кабинке иностранца, который ведет себя не так, как все. И если человек снаружи мог унюхать в проникавших через дверь веяниях, что там делает Сарош, то и бедный, несчастный Сарош тоже чувствовал в воздухе нечто зловонное: присутствие ксенофобии и враждебности.
«Какое пиршество! – думал Джахангир – Какое словесное пиршество! Это будет самая прекрасная история Наримана». Он просто знал это – и все.
– Но Сарош не сдавался. Каждое утро он усаживался на унитаз, тужился и кряхтел, кряхтел и тужился, корчился и извивался на белом пластиковом овале без всякого результата. Намучившись, он легко вспрыгивал на унитаз, так как уже научился хорошо держать равновесие, и без особых усилий заканчивал свои дела.
Долгие часы, проведенные утром в туалете, создавали для Сароша новые сложности. Несколько раз он опаздывал на работу, и в один из таких дней его вызвал начальник:
– Вот ведомость учета рабочего времени за этот месяц. Вы опоздали одиннадцать раз. В чем дело?
Здесь Нариман остановился, потому что скрипнула, открываясь, дверь его соседа Рустом-джи. Тот с хмурым видом выглянул наружу и проворчал:
– Паршивые бездельники, сидят весь вечер у людей под дверью и мешают. А взрослые их к тому же еще и поощряют.
Он постоял немного, почесывая седеющие волосы на груди, до которых было легко добраться через судру, потом ушел к себе. Мальчишки сразу же принялись тихонько повторять нараспев: «Рустом-джи жадюга! Рустом-джи жадюга!»
Нариман с неодобрением поднял руку. Но втайне был доволен, что прозвище, которое он дал Рустом-джи, когда тот отказался внести свой взнос на покраску здания, все еще пользуется популярностью.
– Тише, тише! – сказал он. – Хотите слушать дальше или нет?
– Хотим, хотим!
Скандирование смолкло, и Нариман продолжил рассказ:
– Так вот, начальник сказал Сарошу, что он слишком часто опаздывает на работу. Что мог ему ответить бедный Сарош?
– Что, дядя Нариман? – прозвучал рефрен.
– Конечно, ничего. Начальник, отметив его молчание, продолжал: «Если так будет продолжаться, последствия для вашей карьеры могут оказаться очень чувствительными».
Сарош решил, что надо что-то сказать. Смущаясь, он заговорил: «Это необычная проблема. Я… я не знаю, как объяснить… эта проблема связана с эмиграцией».
Его начальник, должно быть, имел опыт с другими эмигрантами, поэтому сразу же посоветовал: «Нет проблем. Просто свяжитесь со своим Обществом помощи эмигрантам. Они должны помочь. У каждой этнической группы есть свое общество: вьетнамское, китайское. Я уверен, что существует и индийское. Если на поездку к ним потребуется время, то нет проблем. Все можно устроить, нет проблем. Лишь бы вы покончили с опозданиями, в остальном – нет проблем».
Они там все так говорят, у них на все – нет проблем.
Итак, Сарош поблагодарил начальника и пошел к своему столу. Бесчисленное количество раз он раскаивался в своей промашке. Неужели судьба нарочно это подстроила, скрыв туалет западного образца за покровом волнений, которые появились ниоткуда и охватили его перед самым отъездом из Индии? Ведь он тщательно подготовился к новой жизни. Даже к страшному и беспощадному канадскому холоду, о котором так много слышал. Ну как он мог упустить подготовку к западному типу туалета с необходимостью справлять в нем нужду в утренние часы, если судьба нарочно не устроила ему этот подвох? В Бомбее, как известно, в помещениях иностранных компаний предлагаются два варианта туалетных комнат. То же самое в гостиницах с тремя и более звездами. Практикуясь в знакомой обстановке, полагал Сарош, он мог бы заранее, еще перед отъездом, освоить этот способ дефекации.
Но, возможно, в словах начальника было разумное зерно. Сарош нашел номер телефона Общества помощи эмигрантам из Индии и записался на прием. В тот день в офисе Общества он познакомился с миссис Маха-Лепате.
Керси и Вираф, улыбнувшись, переглянулись. Во дает дядя Нариман! В его собственных историях куда больше лепате[148], чем где бы то ни было.
– Миссис Маха-Лепате отнеслась к Сарошу с большим пониманием и помогла раскрепоститься, несмотря на очень интимный характер проблемы. Она сказала: «Да, нам часто говорят о чем-нибудь подобном. Месяц назад сюда приходил человек, который не мог есть "Чудесный хлеб" – его рвало».
Между прочим, мальчики, «Чудесный хлеб» – это такой канадский хлеб, который едят все счастливые семьи, чтобы быть счастливыми одинаково; каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, потому что они едят другие сорта.
Джахангир был единственный из ребят, кто понял.
– Толстой, – пробормотал он на шутку Наримана.
Услышав это, Нариман порадовался.
– Миссис Маха-Лепате сказала Сарошу: «Наш специалист по работе с эмигрантами доктор Невылечун порекомендовал пациенту есть вместо хлеба кексы. Он объяснил, что "Чудесный хлеб" вызывает у того рвоту, потому что его пищеварительная система привыкла только к индийскому хлебу, испеченному из индийской муки в деревне, откуда он родом. Однако, поскольку его желудочно-кишечный тракт не знаком с кексами – будь то канадские или не канадские, – он не будет реагировать и переварит их просто как новую пищу. Таким образом пациент выработал привыкание к канадской муке сначала в кексах. Только вчера пришел отчет от доктора Невылечуна. Пациент впервые успешно, без неприятных последствий съел кусок пшеничного "Чудесного хлеба" из непросеянной муки. Теперь их конечная цель – чистый белый "Чудесный хлеб"».
Как воспитанный парс, Сарош сказал: «Очень интересно». Болтливая миссис Маха-Лепате собиралась продолжить, поэтому Сарош решил вставить свое слово: «Но я…» Миссис Маха-Лепате, однако, оказалась проворнее: «О, у нас есть столько интересных случаев! Могу вам рассказать. Например, женщина из Шри-Ланки – она обратилась к нам, потому что у них нет своего общества, – не могла пить здешнюю воду. Доктор Невылечун сказал, что дело в разном минеральном составе, и начал ей давать кока-колу, которую постепенно разбавлял водой. Через шесть недель женщина впервые выпила чистую канадскую воду и смогла удержать ее в организме».
Сарошу никак не удавалось остановить миссис Маха-Лепате, она же переходила от одного случая к другому. «Сейчас доктор Невылечун работает над очень необычным случаем. Речь идет о целой пакистанской семье. С момента эмиграции в Канаду никто из них не может глотать. Они захлебываются собственной слюной и вынуждены постоянно сплевывать. Но мы уверены, что доктор Невылечун
