Сулейман Рагимов - Мехман
- Верно, Селима, надо оберегать свой авторитет, свое имя.
- Верблюд прячет голову в кусты хлопчатника думает, что никто его не видит. Так же поступает в эта гора мяса, Кямилов. Почему он не думает о своих детях, о своих внуках? А вдруг они приедут сюда на лето?
Почему этот Кямилов не дорожит мнением людей? Мардан, почему ты не поговоришь с ним как товарищ и как секретарь райкома обо всем этом?
- Так вот ты какая! Оказывается, о многом ты успела подумать за это время, что меня не было, - произнес Вахидов, остановившись у двери.
- Много у меня накопилось на душе, но ты все твердишь мне - не вмешивайся. И я не вмешиваюсь,
Мардан.
- Да, Селима, будет лучше, если ты займешься своими делами в больнице...
- Полставки, пол-единицы, полчеловека?
- Нет, будь полной единицей, но на своем месте, на своем поприще, дорогая медсестра. - Мардан нахмурил брови. Вряд ли стоит путать свои служебные дела с делами домашними, особенно людям, которым доверена руководящая работа. Иначе трудно будет понять, например, кто является заведующим роно и кто назначает в школу преподавателя. Он или его жена...
- Это надо сказать самому заведующему роно.
- Говорили уже, Селима.
- Что же ответил заведующий?
- Признал ошибки.
- Если бы можно было искупить вину только просьбами об извинении, извиняющихся было бы слишком много... Я бы тоже делала, что хотела, потом говорила: "Ах, Мардан, виновата, я уже договорилась о полной ставке".
- Нет, Селима, так поступать не надо. - Взгляд Вахидова стал суровым, улыбка исчезла с лица. - На счет полной ставки не может быть разговора. Надо быть скромной, поняла?
- Да, Мардан... Поняла... Ясно, товарищ Вахидов! Наша двадцатилетняя совместная жизнь ясна, как солнце.
- Такой она должна быть всегда! - Вахидов уже открыл дверь и, стоя на пороге, повторил: - Всегда!
Нельзя путать домашние и служебные дела.
- Можно подумать, Мардан, что я...
- Я ничего не думаю, милая моя медсестра, я только помню, что работаю в районном комитете партии, сказал Вахидов.
Селима не успела ответить, муж был уже на лестнице. В замешательстве она провела рукой по своим черным шелковистым волосам. Она сожалела, что завела этот разговор. Муж и так утомлен.
- В нашей жизни всегда все было ясно, - тихо прошептала она. - И всегда будет такая ясность, Мардан! Будь спокоен, не сомневайся в своей Селиме...
42
Вахидов просмотрел записи в блокнотах, сделанные во время последнего объезда селений. Он тут же выписал на отдельный лист самые срочные дела и отметил, кому что следует поручить. Многое ему удалось проделать во время поездки, но предстояло осуществить гораздо больше.
Вахидов хмурился. Не работа мучила его, нет. Надо, наконец, решить, как быть с Кямиловым. Даже там, в горах, среди множества забот он не переставал думать о Кямилове и его поступках: Секретарь райкома должен открыто показать свое отношение к конфликту, возникшему между прокурором и председателем райисполкома. Время для этого уже наступило...
"Кто из них прав?" - неоднократно спрашивал сам себя Вахидов и взвешивал факты, боясь допустить ошибку. В этих поисках истины Вахидов не раз думал о Мехмане. Вахидову казалось, что он видит в нем любимого сына... "Сейчас повсюду идет борьба, глубокая, острая и напряженная. Новая жизнь пробивает себе дорогу, идет вперед, преодолевает сопротивление, разрушает сети и западни, расставляемые классовыми врагами, побеждает их в рукопашном бою. Разве мы сможем когда-нибудь забыть эти тридцатые годы!
Стоит, внимательно всмотреться, как сразу заметишь - ростки нового крепнут. Колхозы стали куда слаженнее, по сравнению с прошлыми годами, повысилась урожайность. Увеличивается число школ, клубов, больниц. Новая жизнь бьет, как родник... Но разве старое, отживающее не мешает нашему развитию? Ой, как мешает. Вот, например, такие, как Кямилов, отстают от жизни и волей-неволей попадают в плен предрассудков.
Сколько раз я сам говорил ему: Кямилов, обуздай свои страсти, измени свой образ жизни. Ведь если тебе доверено государственное дело, это не значит, что ты можешь перегибать закон налево и направо, по своему желанию!..
Эгоизм, как болезнь, отравляет твое сознание, проникает до мозга костей. Что это за "ячество" такое? Почему такой человек, как Муртузов, стал твоей тенью? Чем все это объяснить, Кямилов, что с тобой происходит?" Вахидов чувствовал, что Мехман вернулся из Баку, полный решимости. Он не отступит, будет воевать с Кямиловым. Но Кямилов старый работник, старый коммунист, - этого тоже забывать нельзя.
Вахидов напряженно искал правильное решение.
"Все заслуги Кямилова в прошлом... Незаменимых нет. На должность председателя райисполкома можно было бы смело выдвинуть Джаббарзаде! Он агроном с высшим образованием, член бюро райкома, имеет опыт работы, почему ему не быть председателем?.. Джаббарзаде вежлив, тактичен, всей душой отдается работе... С утра до вечера занят делом. Или Джалилов - мой заместитель, - разве он был бы плохим председателем? Джалилов уже достаточно подготовлен для самостоятельной работы. Окончил партийную школу. Не справится? Справится, прекрасно справится! - Вахидов мысленно перебирал районных активистов. - Разве мало у нас людей, способных заменить Кямилова? Да они во сто крат лучше его! Какие замечательные кадры выросли за эти годы! Но как все-таки быть с Кямиловым? Куда девать его?.. Неужели он конченый человек, не способный больше подняться? Да, трудно ему будет, привыкшему бить себя в грудь, неподвижно сидеть на своем бешеном коне, грызущем удила... Но ничего не поделаешь... По-видимому, Кямияов разложился. Значит, равнодушно констатировать этот факт и успокоиться на этом? А может, стоит помочь ему? Надо наказать, если он виноват, но если есть хоть маленькая возможность исправить его, надо за нее уцепиться. Может, послать его на низовую работу?.. - Вахидов встал, медленно прошелся по кабинету. - Другого пути нет! - И снова перед его глазами возникла сцена первой встречи Мехмана с Кямиловым, их горячий спор. - Да, борьба между ними не затихает, а с каждым днем обостряется, возрастает... Значит, надо решительно разрубить этот узел! Итак, кого же рекомендовать на пост председателя райисполкома?.. Джаббарзаде или Джалилова! Надо посоветоваться с членами бюро, - кого сочтут более достойным, того и будем рекомендовать. А, может быть, предложить другого кандидата? Пусть будет так!.. Во всяком случае, надо положить конец этому конфликту, надо стать на защиту законных и справедливых действий молодого прокурора!.. - Вахидов поднял указательный палец и, говоря с самим собой, продолжал медленно прохаживаться по комнате. - Да, такова жизнь: кто слишком разбухает, не вмещается в седло, падает. Тот, кто не надувается, не пыжится, видит, что у него под ногами, кто хорошо работает, требователен к себе, тот еще крепче держится в седле и удостаивается всеобщего уважения... Что поделаешь, если Кямилов так раздулся?.. Очевидно, его болезнь началась давно..." Вахидову, только что вернувшемуся из селений, хотелось подумать о многих вопросах жизни района, поразмыслить, обобщить свои впечатления, а вместо этого приходилось заниматься судьбой Кямилова. Нетерпимые поступки председателя райисполкома вызывали резкое возмущение секретаря райкома. Знакомясь с работой отдельных горных колхозов, он еще раз увидел, как мало райисполком занимается дальними селениями. Надо прийти к твердому решению. Если Мехман, как он предполагал, поставил в центре вопрос о незаконных действиях Кямилова, надо поддержать его... "Невозможно дальше терпеть сумасбродства Кямилова! Работы - непочатый край! Надо проложить дороги, надо строить, надо укреплять колхозы - сколько еще впереди дела!.. Всем этим надо руководить вместе, рука об руку, надо мобилизовать все силы районного актива, а такой человек, как Кямилов, тормозит, вредит, задерживает..."
Вахидов ходил все быстрее, шаги его становились все решительнее и энергичнее.
"Если мы не уберем это бревно, лежащее на пути, ничего не удастся добиться!.. Может быть, вопрос о Кямилове надо было решать гораздо раньше. Не медлить, не ждать. Конечно, надо было поступить именно так, давно надо было решиться!.. Мы все надеялись, что его можно исправить, но всякому терпению есть предел!.. Тут уж не до перевоспитания, пора сделать организационные выводы... Есть ли другой путь? Как бы Кямилов ни прикрывался легендой о своем высоком авторитете, процесс гниения скрыть невозможно. Какой-нибудь сильный толчок - и эта туша развалится".
Вахидов горько усмехнулся, вспомнив широкоствольный вековой дуб, свалившийся наземь под напором сильного ветра. Вахидов увидел это дерево во время последней поездки в горы. Он сошел с коня, нагнулся и долго, внимательно смотрел на погибшее дерево. Дуб сгнил внутри, иначе разве он свалился бы? Падая, он причинил немало вреда молодым деревьям, растущим вблизи, - обломил ветки, содрал свежую кору. Но молодняк живет, растет, шелестит листвой, а гнилой дуб и не поднимается. Может быть, зеленая поросль даже рождена из семян погибшего великана... Но почему сейчас Вахидов невольно сравнивает положение Кямилова с судьбой этого дуба? Может быть, потому, что и Кямилов сгнил внутри. А ведь когда-то и он был могучим, как дуб...
