Лев Овалов - Январские ночи
Белогвардейцы оставили разграбленный и полуразрушенный Крым и бежали за границу.
20 ноября 1921 года Землячку демобилизуют из армии и тут же избирают секретарем Крымского областного бюро партии.
Надо налаживать жизнь...
Ох как все непросто в истерзанном Крыму! Трудно наводить порядок в разрушенном доме.
Вот каким предстал Крым перед вновь избранным секретарем обкома: взорванные дворцы и дачи, следы вандализма - убегающая буржуазия действует по принципу: если не себе, то и никому другому, - сожженные окраины, вытоптанные виноградники и вырубленные сады, разрушенные доки, в портах разграбленные пакгаузы и склады, повсюду развороченные тюки и ящики, остовы машин и броневиков, брошенных беглецами, а в горах и туннелях - ошметки белогвардейских частей и бандиты.
А главное - люди, измученные, изверившиеся, испуганные. Всем надо ответить, всем помочь...
К ней обращались поминутно. Приезжали, звонили по телефону, слали запросы по почте.
Из Симеиза просили совета:
- Виноградники поражены филоксерой. Что делать?
- А что такое филоксера?
Когда Землячка чего-нибудь не знала, она не стеснялась в этом признаться.
- Виноградная тля.
- Свяжитесь со мной завтра утром.
В течение дня Землячка выясняла, что рекомендует наука для борьбы с филоксерой, потом искала серу по всему Крыму - и нашла два вагона в Джанкое, приказала отпустить серы, сколько понадобится.
Запрашивали из Феодосии:
- Пограничники задержали ночью на рейде две турецкие фелюги - турки приняли на борт группу татарских националистов и русских белогвардейцев и собирались выйти в море. При обыске у беглецов отобраны золото и драгоценности.
В таких случаях консультаций Землячке не требовалось.
- Фелюги отпустить, сейчас нам конфликты с турками ни к чему, но до этого заглянуть в каждую щель, в каждую бочку, чтоб никто из врагов не улизнул, составить поименные списки и сдать беглецов в ЧК, ценности актировать и передать в государственный банк.
С такой "филоксерой" ей легче было бороться.
В Ливадии в царских подвалах обнаружили запасы старых вин.
- Пустить в продажу или уничтожить?
- Не торопитесь. Опечатайте подвалы, поставьте охрану, запрошу Москву, там решат.
Ялтинский совет предлагает:
- Разрешите пустить на слом разрушенные дворцы и дачи? Кирпичи и железо отдадим трудящимся, пускай ремонтируют свои халупы, а картины и мебель распределим по школам и учреждениям.
- Не разрешаю, - отвечала Землячка. - Дворцы и дачи мы восстановим, трудящиеся будут в них отдыхать, а картины в этих дворцах могут быть такие, что им самое место в музеях, - не раздавать, а взять на строжайший учет.
В Бахчисарае решили покончить с разведением лучших сортов табака:
- Табак - утеха буржуазии, пролетариат предпочитает махорку.
Но Землячка знала, какое значение для сельского хозяйства Крыма имеет табаководство.
- Пролетариат курил махорку потому, что у него средств не было на папиросы, так что вы не для буржуазии, а для пролетариата увеличивайте плантации табака.
Севастополь бил тревогу:
- Задержаны сотни беспризорных подростков. Все - воры и хулиганы. Временно разместили их в пакгаузах порта. Грозят все разнести, бунтуют, требуют, чтобы их распустили...
- Не воры и хулиганы, а жертвы гражданской войны, - поправляла Землячка, стараясь не повышать голоса. - Поймите: плохих детей нет, есть плохие опекуны. Я еду к вам.
Она без промедления ехала в Севастополь.
Пакгауз... Толпа грязных шелудивых мальчишек. Темные чумазые лица. Сверкающие большие глаза. Недоверчивые ненавидящие взгляды. Взрывчатка!
Встретили Землячку криками и бранью.
- Не будем здесь сидеть! Начальница! Гони хлеба! Пожжем мы тут все...
Визгливый голос прокричал частушку:
Комиссар залез на тополь,
Испугался и залез
Мы разграбим Севастополь,
Подадимся в Херсонес!
У входа валялся ящик, она поднялась на него, прикрикнула:
- Молчать!
Что за сила заключалась в этой сердитой хрупкой женщине?
Мальчишки смолкли.
- Хлеб надо заработать! Объявляю вас трудовым ремонтным отрядом. Поедете от Севастополя специальным поездом, будете восстанавливать железнодорожный путь, а по приезде в Москву явитесь с моим письмом к товарищу Дзержинскому. А сейчас идем за хлебом.
Как и в армии, она не обернулась, а прямо пошла к выходу.
Рядом с ней находился работник Севастопольской военной комендатуры.
- Где тут ближайшая пекарня? - негромко спросила она. - Ведите нас.
Она привела горланящую беспорядочную толпу к пекарне и приказала выдать каждому по фунту хлеба.
Потом повела их обратно, в пакгауз, твердо сказала, что в поезд их посадят не позже, чем через день или два, каждый день будут выдавать по фунту хлеба. Пока поезд с ребятами не отошел от Севастополя, кое-кто убежал, но большинство все-таки поехало в Москву.
Потом был звонок из Москвы. Звонила Стасова, старая большевичка, до недавнего времени секретарь ЦК, работающая сейчас в Коминтерне.
- К вам просьба, Розалия Самойловна. В Москву приехал товарищ Мюллер. Из Германии. Гамбургский металлист, спартаковец, активист компартии. Приехал по делам и захворал. Врачи определили чахотку. Надо его подлечить, советуют Ялту. Посылаем к вам, возьмите его под свое наблюдение.
Свой день Землячка заканчивает как обычно, к вечеру она просит подать к подъезду "бенц", старый латаный-перелатаный автомобиль, брошенный в Севастополе бежавшим за море врангелевским генералом.
Что может быть красивее серпантинов Южного Крыма?
Крутые обрывы, густые леса, низкорослые сосны, растущие на скалистых выступах, непролазные кустарники. Леса и скалы. Красиво.
Но взгляд Землячки проникал дальше.
Садовники. Виноградари. Виноделы. Рыбаки. Чабаны. А на восточной оконечности полуострова - металлурги. Всех надо обеспечить работой, создать сносные условия жизни...
В Ялте Землячка велела шоферу везти ее в горсовет.
- Зданий в городе пустует много? - осведомилась она.
- Хороших - много. - Председатель усмехнулся. - Вся буржуазия утекла.
- Пойдем посмотрим, - предложила Землячка. - Тем временем пусть соберут всех врачей, какие есть в городе.
В сопровождении председателя горсовета она придирчиво осматривала дом за домом, пока не остановила выбор на большом благоустроенном особняке.
Затем она встретилась с врачами - это были частнопрактикующие врачи, среди них оказались и владельцы санаториев.
Держались они непринужденно, но впечатление это было обманчиво, все были в тревоге, ходили слухи, что большевики собираются отправить врачей в Сибирь бороться с эпидемией сыпного тифа.
Землячка уловила это настроение и с первых же слов постаралась его развеять.
- Приношу извинения... - Она не знала, можно ли назвать их товарищами, чего доброго, еще обидятся. - У нас просто нет времени встречаться с каждым из вас на дому. Но у нас к вам просьба. Советская власть намерена превратить Крым во Всероссийскую здравницу. От имени Советской власти приглашаю вас поступить на государственную службу. Без учителей и врачей невозможно наладить нормальную жизнь.
Под конец она сказала:
- В ближайшие дин в Ялту приедет немецкий коммунист товарищ Мюллер. Помещение мы уже нашли - дом миллионера Костанди. На первое время нужны хотя бы два врача - кто возьмется? Будут еще больные. Нуждаются в лечении бойцы Красной Армии, пришло письмо из Горловки, оттуда пришлют шахтеров.
Врачи успокоились: их уважительно просят вернуться к своим обязанностям.
В эту ночь возник один из первых советских санаториев на Южном берегу Крыма.
Было поздно, когда председатель горсовета проводил Землячку на набережную, в "Ореанду", лучшую ялтинскую гостиницу, - возвращаться ночью в Симферополь было небезопасно, в горах еще бродили остатки врангелевской армии.
- Если что понадобится, звоните, - предупредили ее. - Но одна в город не выходите. Мало ли чего...
Ужин ей принесли в номер, она поужинала и легла.
Но голоса за окном, шарканье прохожих не дают Землячке заснуть.
Она встает с кровати, подходит к окну, отдергивает тяжелую штору, распахивает пошире рамы.
Ночь вливается в комнату.
Нет, не о делах, которыми ей предстоит завтра заниматься, думает Землячка, все ее текущие заботы отходят в сторону, она дышит ароматом цветущих каштанов, вслушивается в неумолкаемый шум волн.
Одевается, выходит в коридор, спускается по лестнице.
По мостовой прогуливаются девушки, молодые люди бренчат на гитарах, кто-то хохочет на пляже, кто-то купается в темноте, жизнь идет своим чередом, и никому из этих гуляк нет деда ни до филоксеры, ни до бандитов, ни до выпечки хлеба, за которым завтра эти гуляки устремятся в булочные.
И сама Землячка просто дышит морским воздухом, смотрит на звезды и думает о том, как бы хорошо сейчас плыть на пароходе и слушать музыку.
