Александр Давыдов - Воспоминания
Отходя все более от традиций своих предков и вращаясь в Высоком Петербургском чиновничьем кругу, Абрам Перетц не избежал распространенного в этом кругу соблазна честолюбия. Влияние богатства ему уже казалось недостаточным, и если не для себя, то хотя бы для своего сына, он хотел положения в высших административных сферах. Единственным путем к этому было определение его на государственную службу, и чем раньше, тем лучше. В те времена это было возможно даже для мальчиков самого юного возраста. Гирш начал свою служебную карьеру 11-ти лет и в 1823 году был уже титулярным советником. Действительную службу он начал в Канцелярии Государственного Казначея, из которой потом перешел в Экспедицию Государственных Доходов. В 1810 году он был откомандирован в канцелярию д. т. с. кн., Алексея Борисовича (216) Куракина, который послал его в Новороссийский край где в это время свирепствовала эпидемия чумы, с поручением наблюдать за исправностью карантинного кордона. В мае того же года Гирш Перетц стал Григорием Абрамовичем, так как его отец со всем семейством принял лютеранство. От своей должности Григорий Абрамович был откомандирован. При оставлении им двух последних своих должностей он удостоился прекрасных аттестаций. В это же время его отец потерял на поставках в 1812 году в армию большую часть своего состояния.
О деятельности и местопребывании Г. А. Перетца со времени окончания его работы в Новороссийском крае до 1818 или 1819 года ничего не известно. В один из этих годов он поступил на службу в Канцелярию С. Петербургского Военного Генерал-Губернатора гр. Милорадовича, где познакомился с полк. Федором Глинкой. Это знакомство положило начало участию Г. А. Перетца в освободительном движении. Ф. Глинка был видным членом "Союза Благоденствия" и принадлежал к правому его крылу. Он не разделял республиканских взглядов большинства членов Союза и стоял за ограниченную монархию. Всякая мысль о революции ему была чужда; он не верил в ее возможность в России и придерживался мнения, что добиться установления конституционного образа правления можно и должно путем дворцового переворота, подобного тем, которые так часто происходили в России в 18 столетии. Возможность осуществления своих замыслов он видел в возведении на престол пользующейся симпатиями общества императрицы Елизаветы Алексеевны, жены имп. Александра I, с ограничением ее власти.
Разошедшись по этому вопросу с своими товарищами по Союзу на совещании 1820 года Глинка решил создать новое тайное общество, программа которого должна была соответствовать его взглядам. Общество это должно было действовать совершенно независимо от "Союза Благоденствия" и формально возглавляться новым лицом, в Союз не входящим, не носить особого названия и не иметь писаного устава. Основание этого нового общества было положено самим Глинкой и двумя его товарищами по Союзу - С. М. Семеновым и Н. Кутузовым. Первым принятым в него членом был Г. А. Перетц, который (217) стал считаться его главой и организатором. Постепенно общество стало даже называться Обществом Перетца. "Цель Общества", - как о том показал на допросе Следственной Комиссии Г. А. Перетц, - "заключалась в монархическом представительном правлении; средствами его были: умножение членов, оглашение несправедливости и ошибок правительства и распространение политических сведений". При вступлении в Общество от кандидатов бралось честное слово об исполнении целей общества, иногда сопровождавшееся словами: "обещаю всем, что для меня дорого и священно". По предложению Г. А. Перетца было введено, как тайный опознавательный знак, еврейское слово "хейрут", означавшее "свобода".
Первым поручением, возложенным на Г. А. Перетца Глинкой, была вербовка новых членов, причем было указано, что кандидаты должны быть преимущественно военные. В силу этого он в 1820 году принял Искрицкого, Сенявина, Данченко, Дребуша и Устимовича. Интересно отметить, что Г. А. Перетц в своих разговорах с намеченными кандидатами не только знакомил их с действующими на Западе конституциями, но добавлял, что представительный образ правления соответствует законам Моисея. (Очевидно он имел в виду гл. 17 Второзакония и Первую Книгу пр. Самуила, главным образом гл. 8-ую). На вопрос Следственной Комиссии Г. А. Перетц ответил:
"Я внушал ему (Искрицкому), как действительно тогда думал, что для России выгоднее образ правления монархический и что по обширности империи и другим местным обстоятельствам власть монарха должна быть соразмерно обширной". На вопрос Комиссии о том, под чьим влиянием обрел он свободный образ мыслей, Г. А. Перетц отвечал: "Вернувшись в 1817 году в Петербург, я ничего не делал и читал Монтескье, Руссо, Бентама и Вольнея". Влияло на него и разлитое в обществе недовольство. Утвердил его в этих мыслях полк. Глинка. На вопрос о том, что побудило его вступить в общество и с какими намерениями он присоединился к нему, Г. А. Перетц ответил: "Несправедливость и ошибки правительства, намерение мое клонилось единственно к общему благу".
Деятельность Общества была весьма скромной. Собраний не было, члены его ограничивались беседами при случайных встречах, во время которых обсуждались новые кандидатуры (218), подкреплялись и утверждались принятые решения, критиковались действия власти и между прочим говорилось о невыгодности займов 1811 и 1812 г.г., при коих за рубль ассигнациями даны были облигации в 50 коп. серебром.
Г. А. Перетц в праве был предполагать, что Общество, к которому он принадлежал, весьма многочисленно и что помимо него, вербовкой занимаются "главы Общества": Глинка, Семенов и Кутузов. В действительности, дело обстояло иначе, никто из "глав" за время существования Общества никакого участия в вербовке не принял и оно никогда не имело более 9 членов. Глинка, в это время, организовал новое общество "Елизавета" и вербовал членов в него. После Московского съезда Союза Благоденствия, на котором Глинка был делегатом от Петербурга, когда постановили закрыть Союз, он вообще перестал участвовать в освободительном движении. В то же время распалось и "Общество Перетца". В 1822 г. Дребуш и Данченко умерли, Устимович уехал в Грузию, а Кутузов отошел еще задолго до этого. Сам Г. А. Перетц заявил Следственной Комиссии: "Не помню, когда именно я стал удаляться, но сие было еще с 1821 года, ибо я женился в 1822 году". После отхода от Общества Г. А. Перетц продолжал служить в канцелярии гр. Милорадовича и одновременно вместе с ст. сов. Бороздиным арендовал старовство Езерское, Витебской губ. принадлежавшее герц. Александру Вюртенбургскому.
В дни междуцарствия Г. А. Перетц проявил большое беспокойство. Он посещал Глинку и говорил ему, что "от революции лучшего ждать нельзя". Наконец, накануне восстания, 12 или 13 декабря он обратился к ст. сов. Василию Петровичу Гурьеву с просьбой довести до сведения гр. Милорадовича, что в случае восшествия на престол Николая Павловича можно опасаться возмущения. "Все более привязаны к Константину Павловичу, нежели к Николаю Павловичу", говорил он. Гурьев велел ему передать: "Ежели ему очень хочется, то и исполню, но чтобы он не пенял на меня, ежели его посадят в крепость". Не надо думать, что Г. А. Перетц хотел сделать донос. Не будучи членом "Северного Общества", он об его планах ничего не мог знать. Им руководило чувство приверженности к общему благу и спокойствию. Гр. Милорадович ответил Гурьеву: "Пожалуй, мы его посадим в крепость, но что скажут (219) жена и дети?" При этом он проявил уверенность, что все сойдет благополучно, за что на другой день поплатился жизнью на Сенатской площади.
Утром 14 декабря Г. А. Перетц, мучимый любопытством, пошел к Сенявину, но, узнав, что он в карауле во дворце, отправился туда, но и здесь его не застал. Позже, осведомившись о "происшествии", между 2 и 4 часами пополудни, стоял в толпе у Сенатской площади. Вечером пошел туда же. После 14 декабря Г. А. Перетц опасался ареста, т. к. арестовывали лиц, имевших отношение к "зловредным обществам". В эти дни Г. А. Перетц составил и подал 30 декабря 1825 г. царю записку о неотлагательных реформах. О ней в своих показаниях он говорит: "Сие сделано мною единственно по внутреннему убеждению моему в пользе изложенных в оной мыслей о них". В другом месте этих показаний он говорит: "Могу только сказать, что целью моей было не скрытые виды какого-либо тайного общества, но явная польза обществу явного дражайшего отечества". В сопроводительном письме царю Г. А. Перетц писал: "Зная драгоценность времени обладателя полсвета, изъясняюсь весьма кратко".
Николай I прочитал поданную ему через статс-секретаря Кикина записку и наложил на нее резолюцию: "Препроводить в комиссию о злоумышленных обществах".
Перед этим в конце декабря Г. А. Перетц хотел уехать в Лондон, но встреча с Искрицким и его обещание не выдавать его успокоило его, и он решил остаться в Петербурге, хотя сам Искрицкий опасался своего ареста. Опасения эти оправдались. 26 января Рылеев показал Следственной Комиссии, что "Гвардейского Генерального Штаба поручик Искрицкий к Тайному Обществу принадлежал", а Оболенский указал, что он принял, Искрицкого за несколько дней до 14 декабря в "Северное Общество". Узнав о показаниях Рылеева и Оболенского, Искрицкий был морально потрясен и, не владея собой, нарушил данное им обещание, сказав, что он был принят Перетцом в его Общество. На показаниях Искрицкого Николай написал:
