Французская косичка - Энн Тайлер
И она улыбнулась Кендл озорной, почти шкодливой улыбкой и вновь замурлыкала песенку, подпевая радио, – «Лунную реку», попутно разгадывая кроссворд в «Балтимор сан».
Кендл нарисовала картину с танцующей парой, и с мальчиком, бегущим вниз с холма, и с девочкой, одиноко гуляющей в лесу, – все сюжеты абсолютно выдуманные. Однажды она попыталась нарисовать бабушку, но в итоге решила, что реальные персонажи гораздо менее занимательны. С реальными людьми вы ограничены реальными фактами – мелкими подробностями вроде пряди волос, выбившейся из пучка, или морщинками в изгибе шеи. А вот неправдоподобно высокое дерево, склонившееся над крошечной одинокой фигуркой ребенка в чаще леса, – вот это крутяк.
Когда Кендл была довольна своей работой, она демонстрировала ее Мерси.
– Хочешь глянуть, что вышло? – спрашивала она.
И Мерси отвечала:
– Да, конечно, – и вскакивала с кушетки, и подходила посмотреть.
Рассматривая рисунок, она всегда становилась очень серьезной. Сначала изучала пристально вблизи, потом отступала на пару шагов, склоняла голову, прищуривалась. И изрекала:
– Мне нравится.
Точка. А интересно, она скажет, если ей не понравится? Кендл думала, что обязательно скажет, хотя такого никогда не случалось.
Как-то раз Мерси встретила ее в дверях новостью:
– Я только что получила заказ, так что сегодня мы обе будем работать, – и сразу же вернулась к своей картине. Но не за стол – она перенесла все свои материалы на кухонную стойку. Кендл поняла, что не стоит подглядывать, тихонько разложила свои инструменты и приступила к работе над картиной, которую начала на прошлой неделе. Тишину в студии нарушал только шорох двух кистей. Кендл успела привыкнуть к стариковской музыке, но работать Мерси явно предпочитала в тишине, и Кендл поняла почему. В тишине все, что ты делаешь, почему-то кажется более значительным – важным, осмысленным, почти как молитва. И пока полтора часа спустя не появилась мать, чтобы забрать Кендл домой, в студии не прозвучало ни единого слова.
* * *
На свадьбе старшей сестры Кендл и ее кузина Серена были подружками невесты, а роль официальной свидетельницы досталась Мэри Энн Лок, соседке по комнате Робби, из колледжа. Кендл все устраивало: она была настолько младше Робби, что они с сестрой никогда не были близки. Впрочем, если на то пошло, они и с Сереной не особо дружили, даже вообще почти не виделись. Единственное, что у них было общего, так это то, что в своих семьях они были «младшенькими», в отличие от «старшеньких».
– А что, собственно, произошло? – спросила Кендл как-то у матери. – Тетя Лили узнала, что я родилась, и решила тоже заиметь ребеночка, чтобы поддержать компанию?
– Ха! – презрительно отвечала мать. – Думаешь, моя сестрица когда-нибудь планировала беременность?
Потому что в семье были не только старшие и младшие – были еще здравомыслящие и придурочные. Или – как говорила тетя Лили – упертые и гибкие. В определениях тети Лили Элис была как раз упертой, а сама Лили гибкой, то есть беззаботной и легкомысленной.
Хорошие и плохие, вот что подразумевалось на самом деле. Понятия, в которые каждая из них вкладывала совершенно разный смысл.
Бабушка Кендл была плохой, по мнению матери Кендл. «О, это не значит, что я ее не люблю, – уточнила она. – Но давайте смотреть правде в лицо: этой женщине не следовало рожать детей». И завела долгую песню про то, как их обеденный стол был вечно завален тюбиками с краской и кистями; как всю жизнь их кормили всякой ерундой вместо здоровой сбалансированной пищи; как однажды, услышав, что настанет день, когда обычным людям предложат основать колонию на Марсе, Мерси с восторгом воскликнула: «Я бы согласилась! Я бы сразу согласилась, не раздумывая!»
– И это в шестидесятые! Когда ни один из ее детей еще не уехал из дома!
– Она имела в виду, когда все дети вырастут, – терпеливо объяснила Кендл. – Когда она начнет свою следующую жизнь.
– Но даже подумать о таком! Как это вообще могло прийти в голову!
– Послушай, но ее же никто всерьез никуда не приглашал, почему бы и не помечтать?
– Не нужно разговаривать в таком тоне со мной, дорогуша, – возмутилась Элис.
Удивительно, что при этом маменька Кендл именно себя считала благоразумной.
На свадебном банкете Мерси спросила Кендл, не хочет ли та съездить с ней в Нью-Йорк.
– Куда? – поперхнулась Кендл. Вот уж точно как гром среди ясного неба.
– Моя старая подруга Магда Шварц устраивает художественную выставку, – сказала Мерси. – Я подумываю поехать. – Они с дедушкой как раз собирались уходить, уже распрощались с остальными, но Мерси задержалась поговорить минутку с Кендл. – Если тебе интересно, я завтра позвоню маме и узнаю, отпустит ли она тебя со мной.
– Да, конечно! Мне интересно! – обрадовалась Кендл.
Она никогда не была в Нью-Йорке. Туда всего три часа поездом без пересадки, но она ни разу в жизни его не видела.
– Но это мероприятие для взрослых, – уточнила Мерси. – Просто хочу сразу предупредить. Мы приедем к обеду, встретимся с Магдой в каком-нибудь ресторанчике, который она выберет, – я сказала, что приглашаю по случаю праздника, – потом пойдем смотреть картины и обратно домой на поезде. На ночь остаться не получится, отели в Нью-Йорке нам не по карману.
– Отлично, – сказала Кендл. – Но хот-доги «Натанс» мы же попробуем?
– Что? А, ну да, почему нет. Перед обратным поездом сможешь купить себе.
– Клево. – Кендл была довольна. Одна девчонка из их футбольной команды вечно бредила этими хот-догами.
Родителям она о приглашении не сказала, рассудив, что Мерси будет гораздо убедительнее. Все равно во время банкета они были слишком заняты, а когда торжество закончилось, по дороге домой только о нем и говорили. Но на следующий день Кендл вскидывалась всякий раз, как звонил телефон, – а вдруг это Мерси. Телефон, к сожалению, звонил часто. Каждый считал своим долгом отметить, какая чудная была свадьба, как очаровательно выглядела невеста, какой милый жених и бла-бла-бла. Наконец уже ближе к вечеру Кендл услышала, как мать сняла трубку и произнесла:
– Алло?.. А, привет, мам.
Кендл отложила комикс и подобралась к дверям кухни.
– Да, я тоже так подумала, – говорила Элис. – Но все равно рада, что все закончилось. (Пауза.) Нью-Йорк? Зачем? (Новая пауза.) Ну, я не… Думаешь, ей будет интересно?..Что? – Она обернулась к Кендл, которая умоляюще сложила ладошки: – То есть ты уже обсудила с ней? Знаешь, я хотела бы, чтобы ты… (Опять пауза.) Хорошо, я спрошу Кевина. И перезвоню, ладно? Когда это, напомни?
Повесив трубку, Элис повернулась к дочери:
– Ты должна была рассказать мне о ее планах.
– У меня не было времени.
– Надо же.
– Так мне можно поехать? Пожалуйста,
