Раиса Крапп - Пересекающий время
- Дар! Покажи, как ты владеешь мечом! - крикнул кто-то.
- Да! - тут же подхватили многие голоса. - Покажи свое искусство, Дар!
Смеясь, он поднял обе руки вверх.
- Нет-нет, меня вы уже видели. Арне, Мирослав, выручайте!
Друзей упрашивать не пришлось. Они сбросили куртки, рубашки, им подали учебные мечи, но они попросили боевое оружие.
- Нельзя, Дар, - нахмурился Лиента. - Это опасно.
- Им можно. Распорядись дать все, что они просят.
Арне вооружился коротким мечом и небольшим круглым щитом, Мирка выбрал меч и кинжал. Они встали в центре арены, близко, лицом к лицу. Арне положил правую руку на левое плечо Мирослава, тот повторил его жест. На мгновение замерев, они оттолкнулись друг от друга, молниеносно выхватили оружие... Люди затаили дыхание, сзади вставали, чтобы не упустить ни мгновения из завораживающего поединка. Холодно, зловеще сверкала сталь. Присутствие боевого, а не тренировочного оружия придавало зрелищу жутковатую остроту.
Откуда было знать эритянам, что игры с боевым оружием - обычная тренировка Разведчиков, и им абсолютно подконтрольно бешеное вращение металла, в их власти остановить смертоносный удар в доле миллиметра от тела противника. Зрители же видели только стремительные стальные промельки, неуловимые броски, молниеносные коварные удары, которые только чудом не достигали цели. У окружающих то вырывался крик ужаса, то облегченный вздох, и снова - тишина и яростные вскрики стали.
* * *
Андрей отошел назад, за спины зрителей. Он был еще разгорячен танцем, дыхание не успокоилось.
- Дар, - услышал он и обернулся, боясь обмануться.
Адоня протягивала ему влажно блестевшую кружку. Он взял ее одной рукой, а другой задержал Адонину руку. Она испуганно вскинула на него глаза.
- Адоня...
- Нет, Дар, не надо... - она тихонько, но решительно высвободила запястье из его пальцев, уголки губ дрогнули в виноватой улыбке. - Не сердись, Дар.
Она торопливо пошла от него прочь.
"Господи, что же это? Девочка, милая, что же ты делаешь со мной?"
- Андрей, что случилось? - он не заметил, когда подошла Линда.
- Ничего.
- Что с твоим лицом?
- Оставь, все в порядке.
- В самом деле? Не хочешь говорить - не надо, но приди в себя.
- Да в порядке я, - Андрей улыбнулся. - Надо было все же принять таблетки, а?
- Врешь ведь, Граф, не в этом дело.
- Линда, ты знаешь, что умеешь быть занудой? Тебе непременно нужен объект опеки? Будь добра, найди другого кандидата.
- Меня и ты устраиваешь.
- Ну, чего ты хочешь?
- Проверить, так ли ты крут, как о тебе тут славословили. Выйдем на арену?
- О, нет! - простонал Андрей. - Оставь меня.
- Брось киснуть, Граф. Я сейчас переоденусь, не вздумай сбежать.
- Линда!
- Я все сказала. Стой и жди. Тебе надо встряхнуться. И постарайся не дать мне тебя отделать.
Линда исчезла. Андрей прикрыл глаза, сделал глубокий вдох. Нельзя утрачивать контроля над собой, Линда права. Здесь праздник. А что касается его личных переживаний... Это никому не интересно и нельзя сейчас об этом думать. Может, действительно, отвлечься?
Достаточно пощекотав нервы зрителей, друзья-соперники решили завершить поединок. Над ареной серебряной молнией сверкнул меч, выбитый из рук Арне. Многоголосое - ах! прошелестело над головами, зрители замерли. Жало клинка стерегло малейшее движение безоружного, пауза звенела натянутой струной, нечто зловещее нависло над ними - отточенная сталь жаждала крови, и страшное напряжение разрядилось искренним облегчением, когда взбугренные мышцы Арне обмякли, он бросил щит к ногам Мирослава и опустился на колено, признавая себя побежденным.
Шквал восторженных криков был свидетельством успеха гладиаторского боя. К Арне и Мирке бросились с одеялами, заботливо укрыли лоснящиеся плечи.
В это время в центре поляны появилась Линда.
- А мне можно? Я хочу показать, что мы, женщины, тоже кое на что способны.
Одобрительные выкрики были ей ответом.
Эритянки обожали Линду. В очень короткое время она завоевала полное их доверие, стала незаменимым советчиком на все случаи жизни. К Линде они несли свои семейные проблемы (Психолог же, да еще какой! В Отряде работали только первоклассные специалисты). К ней спешили, если занемог ребенок или кто из близких, ее прилета в поселок всегда ждали с нетерпением. Линду забавляло, что мужчины - от вождей до юношей - робели перед ней, перед ее независимостью, проницательностью, да просто перед ослепительной внешностью. Ей ничего не стоило отчитать любого за недостойный поступок. В последнее время даже заметно поубавилось семейных раздоров - имя Линда производило эффект холодного душа. Понятно, что появление своей любимицы особенно приветствовали женщины.
- Но я попрошу выйти сюда самого хорошего воина.
Мужчины запереглядывались - кого она считает самым лучшим? Уж ни Лиенту ли собралась вызвать на поединок? Но мужчине сражаться с женщиной недостойно! Линда подняла руку, призывно помахала. Люди оглянулись - кого она вызывает? Андрей сокрушенно покачал головой.
- Возьми Антона, Линда. Или Стефана вон. Они тоже самые хорошие.
Но та была непреклонна.
- Тебе непременно надо, чтобы тренировочной грушей стал я? - негромко спросил Андрей, подходя к ней.
- Предупреждаю сразу - будешь вести себя как груша - тебе достанется.
- Ладно, я готов.
- А жарко не будет? - окинула его Линда насмешливым взглядом.
Сама она была в черном глухом комбинезоне. Ткань его обладала замечательным качеством - в нем можно было как угодно долго выполнять физическую работу, и тело не перегревалось - излишки тепла немедленно выводились наружу. Взглянув на Линду, Андрей отметил, что сейчас комбинезон хорош и в качестве театральной детали, играл на образ, прочие его качества сейчас не к чему.
Под насмешливой улыбкой Линды Андрей снял куртку и остался в облегающей майке с короткими рукавами.
Линда легко ударила в ладонь раскрытой руки, начала бой. К удивлению Андрея, она повела его в жесткой, агрессивной манере.
- Сбавь, Линда, - попросил он и сейчас же получил чувствительный тычок.
- Работай!
Андрей полагал, что поведет оборонительный бой, чтобы дать Линде возможность показать эффектные удары, атаки, приемы единоборства, то есть, в какой-то мере, действительно, исполнять роль "груши". Но не тут-то было она не давала ему расслабиться ни на мгновение. Обрушила каскад ударов, подсечек, обманных приемов, ловушек, подкатов. Коварный удар ногой в болевую точку на груди отшвырнул Андрея, опрокинул на траву. Ропот прокатился по рядам зрителей - с Даром такого делать нельзя! Удар был злой, притом, что Линда пригасила его силу.
- Зачем ты?
- Работай, черт побери! - бросила она. - Иначе в следующий раз получишь все сполна.
Линда давно почувствовала внутреннее неблагополучие Андрея. Она видела, что только физически отдых пошел ему на пользу, но на душе у него по-прежнему неладно. Она объясняла это, возможно, тем, что Андрею пришлось пережить и пропустить через себя колоссальные разноплановые нагрузки. При этом у него не было возможности сбросить отрицательные энергии, он загонял их глубоко внутрь, оставаясь доброжелательным и мягким. Была у него единственная возможность выплеснуть отрицательный потенциал - во время сражения с наемниками Наримы, но он и тут продолжал его накапливать, сдерживая себя. И его счастье, что сумел удержаться...
Линда предлагала курс психотерапевтического лечения, и Андрей ответил, что у него все в порядке, но Линда видела, что это не так - Граф желаемое выдавал за действительное. Она ждала срыва и была готова к нему. Но никак не ожидала, что это произойдет сегодня, здесь. Что случилось в последние минуты? Что поставило Андрея на грань взрыва? Отрицательные энергии подошли к критической точке, любой пустяк мог стать последней каплей. И Линда хотела сама стать этой каплей, спровоцировать взрыв - заставить Андрея драться в полную силу, зло, жестоко. Она знала, что приняв удар на себя, сможет быть ему соперником в таком единоборстве. Одного не знала - сможет ли заставить Андрея до такой степени утратить контроль над собой.Он, в свою очередь, тоже понимал - Линда хочет дать ему разрядку. Хорошо, пусть будет так, он будет играть в ее игру, но по своим правилам.
Был у Разведчиков один очень жестокий тренинг: с болью, кровью, риском. Неуместно это сейчас? Может быть. Но почему он должен неизменно считаться с ситуациями, обстоятельствами, желаниями и мнениями других? Он устал. Он не хочет больше, не может принимать чужие условия и делать счастливое лицо и улыбаться радостно, и прятать, прятать ото всех, как ему тошно.
- Давай по-настоящему, Андрей.
- Давай, - как-то неожиданно легко согласился он и коротко бросил Мирославу: - Меч Линде.
- Зачем? - перехватила она на лету тяжелую рукоять.
- Работать будешь в контакт.
- Ты что?! - опешила Линда.
