Шлейф - Елена Григорьевна Макарова
Рулетка нашлась в выдвижном кухонном ящике, куда он полез за чайной ложкой.
Пыхтя трубкой, он измерил окно, послал цифры по вотсапу. Написал жене про сломавшийся на работе компьютер, что не полная ложь, — Анна была его «работой», — и попросил ее найти мастера.
«Очередное внеплановое дежурство?» — спросила она таким тоном, что Арон решил позаботиться о компьютерщике самостоятельно. Нашел. Но тот из-за карантина даже к матери не ездит. Если компьютер подвезут, он посмотрит и отзвонит. Адрес в вотсапе. Пизгат-Зеев, где он жил, заселяли датишные. Рассадник коронавируса.
Следует определиться с порядком действий. Найти кофе, если, конечно, он тут водится, выкурить трубку, убрать осколки, чем-то закрыть оконный проем на случай дождя.
Да и без осколков тут творилось нечто невообразимое. Видимо, Анна вытрясла на пол все, что было в чемоданах, — тетрадки, письма, серые и желтые конверты с цветными вкраплениями советских марок… Устроив тарарам, она решила выброситься из окна, но, разбив его, испугалась и бросилась в ванную, где он ее и застал. Хорошо, что ключ от этой квартиры всегда при нем.
Под ногами валялось личное дело некоего Федора Петрова. Тряпичная обложка с маленькой фотографией в центре. Лицо как из камня. Жесткий взгляд. Не желал бы он оказаться рядом с таким человеком.
Заляпанные рукописные страницы и черную тетрадь, с налипшими на нее осколками, он аккуратно перенес на кухонный стол.
Но это было еще не все. Кровью были забрызганы серая обложка альманаха «Былое» за 1924 год, антикварный альбом, созданный каким-то Л. Канторовичем на борту «Адмирала Сибирякова», рисованная самодельная книжечка «Чик-чирик» с рисунком, изображающим резника с ножом, ведущего за собой теленка («Теленочка ведут, сейчас ему голову отрубят, а ты будешь котлетку шамать и облизывать губы»), и собрание стихотворений «Тростинка нежная», оформленное рукой подростка.
Чем оттереть кровь? Чем пользуются убийцы, пытаясь замести следы?
«Замолкни, стих… убита радость пенья…
Судьбы закон безжалостен и строг.
И мозг сверлит назойливо решенье:
Уйти скорей от жизни и тревог…»
Стихи В. Канева. Кто такой?
Арон задал вопрос гуглу. Тот ответил, что причина поломки либо в контактах, либо в засоре вентилятора, в худшем случае — в материнской плате и блоке памяти. Для начала нужна отвертка. Искать ее по ящикам и коробкам, набитым черт знает чем, смысла не имело, тем более что у соседа с Митуделы были все инструменты.
Анна спала. Дыхание ровное, лоб теплый. Испробовать гипноз? Он эффективен при лечении фригидности. Пробуждение эго через либидо, как учит товарищ Фрейд.
Сосед в маске и белых перчатках выдал Арону отвертку.
Под крышкой компьютера скрывался змеюшник из проводов, покрытых ворсистой пылью, крокодилья кожа материнской платы, вентиляторная рептилия… Этот террариум сподручнее было бы пропылесосить, но гугл рекомендовал специальную щетку. Такую, как на картинке, не найдешь, единственной обнаруженной в доме щеткой была зубная. Арон действовал аккуратно, стараясь не притрагиваться к плоской металлической коробочке. Блок памяти. Именно там находится все содержимое чемоданов. Миллионы оцифрованных слов…
В проводах, которые, благодаря долгим стараниям Арона, из серых стали цветными, нужно было найти те два, что подводят к разъему «Power», и замкнуть их.
Пуск! Работает. Выполняет какие-то проверочные действия, пикает, гаснет… сердце уходит в пятки. Нет, заводится снова. Сколько же у нее всего на десктопе… Говорят, это сжирает память. Интернет поднялся. И вордовские файлы целы. Их надо запомнить в новую директорию. Сделать бэкап.
Из окна дует, в животе бурчит. В холодильнике — два яйца, помидор и засохший кусок сыра. Вокруг — запятнанная история. Арон смочил салфетку жидкостью для мытья посуды, протер ею черную дерматиновую обложку. Пятно побледнело, но не сошло. Похоже на пандемию. Даже если она закончится, последствия не исчезнут.
Все тут было шатким. Единственный стул на кухне проломился под ним еще до того, как он успел на него сесть. Простуженный кухонный кран работал секундомером, капли мерно падали из носа в раковину. Надо менять резьбу. Из мусорного ведра, куда он собирался ссыпать осколки с черной тетради, выскочил таракан.
Жизнь идет.
Компьютер пашет.
В нагрудном кармане вибрирует айфон.
Поначалу он не узнал голоса Шули. Словно бы, вычеркнутая из памяти, она перестала существовать. Наивный солипсизм.
— В одном из чемоданов был блокнот Алексея Федоровича, — сказала она. — Отдай мне его.
Поддерживая плечом айфон, Арон листал альманах «Былое». Старая бумага хранила тепло плотно пригнанных друг к другу слов.
— Ты со мной?
— Да.
— Блокнот серый, на пружинке. Если, конечно, ты не выкинул все на помойку.
Проще всего сказать «выкинул». Не окажись он сейчас в окружении чемоданных раритетов, он так бы и сделал.
— Я на дежурстве. Буду дома, найду — дам знать.
— Что значит «найду»?
— Разве я тебе не говорил, что моя жена — любительница бытового минимализма. Надеюсь, чемоданы не пали жертвой ее любви.
— На месте твоей жены я
