Сарра Нешамит - Дети с улицы Мапу
- Ошер, пулемет возьми, - прошептал он из последних сил.
- К черту пулемет! - процедил сквозь зубы "второй номер", взвалил раненого себе на спину и забрался в кусты. Едва он сделал несколько шагов опять град выстрелов. Наверно, в Гедалью попала еще одна пуля, он потерял сознание.
Очнулся он на земле, в зарослях папоротника; рядом с ним лежало остывшее тело Ошера.
На маленьком пригорке, между двух молодых елей вырыли могилу. Короткая церемония похорон: залп в воздух, черный земляной холмик... Понурив голову, партизаны вернулись к своим делам. У могилы осталась группа евреев и с ними Алешка и громко рыдающий Васька. Никто не пытался успокаивать его.
Перебитая рука Гедальи подвязана к шее белым платком. Гедалья молчит, только глаза его прикованы к могильному холмику. Погасли последние лучи солнца, кругом воцарилась ночная тишина.
Анатолий выпрямился первым.
- Идем, Гедалья, - протянул он раненому руку, - скоро все мы так, как он.
- Или волки сгрызут наши кости, - добавил Алешка, и лицо его побледнело.
Гедалья не сдвинулся с места. Резким движением он сунул здоровую руку в карман брюк, вытащил оттуда маленькую "кипу" и надел ее на голову. К нему обратились удивленные взгляды.
- "Эль, мало рахамим" - "Боже, полный милости" - в ночной мгле полилась печальная мелодия. Гедалья пел молитву, и по щекам его текли слезы. Остальные присоединились к нему... Тихий плач группы одиноких евреев над могилой брата в лесной чаще.
Состояние раненых ухудшалось. Плечо Павла гноилось, боли усилились. Хуже всех было состояние Гедальи: осколки в теле очень мучили его, температура повысилась. Из соседнего отряда был вызван врач, он сказал, что необходима операция. Но для этого нужны стерильные бинты, вата и лекарства, а их нет. Фельдшерица Лиза была в отчаянии.
Каждую свободную минуту Васька проводит у постели Гедальи.
Он знает, что если не достанут лекарства - жизнь Гедальи в опасности.
- Товарищ командир, я пойду в город, может, раздобуду лекарство. Анатолий отрицательно покачал головой. Он знал, что такие лекарства теперь в аптеках не купишь. Васькины глаза наполнились слезами: неужели Гедалья умрет ?
Анатолий встал и вышел из землянки. Вернувшись через час, он позвал мальчика.
- Васька, ты знаешь Вильно?
- Нет.
- Плохо дело. .. Может, все же пойдешь со мной ?
- В город? Конечно! - мальчик радостно вскочил.
Анатолий решил разыскать своего доктора Квятковского и раздобыть лекарства.
ШУЛЯ ВЫПОЛНЯЕТ ЗАДАНИЕ
Шуля выслушала Васькин рассказ, и в глазах ее заблестели слезы.
- Шуля, ты сможешь нам помочь? Ты ведь работаешь в больнице. А доктора Квятковского нам не удалось найти.
- Попробую пойти к нему домой. Увидимся завтра в это же время.
Шуля и не заметила, что уже совсем поздно. Так хорошо ей было с друзьями. Она не переставая расспрашивала и рассказывала им о себе. С горечью рассказала о Ривкеле Виленской, которая стала в монастыре Бируте Магдаленой и ненавидит евреев. В глазах Шмулика вспыхнули злые огоньки.
- Я должен повидать ее! Не может быть! Ты не ошиблась ?
Он решил пойти завтра вечером к воротам монастыря. Шуля постарается выманить Бируте Магдалену во двор.
Когда Шуля подошла к воротам монастыря, было уже около полуночи. Привратник посмотрел на нее подозрительно и удивленно. У двери спальни Шуля столкнулась с сестрой Фелицией.
- Где ты была так поздно?
- Задержалась в больнице. Один мой больной в тяжелом состоянии. Я сидела возле него.
Сестра Фелиция взглянула ей в лицо, повернулась и ушла, ничего не сказав.
В комнате все уже спали. Шуля глянула на кровать соседки: Бируте Магдалена лежала с закрытыми глазами, но Шуле показалось, что ресницы ее дрогнули. Она притворяется, - мелькнула мысль. Шуля подошла к кровати Бируте и тронула ее за руку.
- Ривкеле, слушай, я сегодня встретила на улице Шмулика.
Девочка вздрогнула, ее глаза широко раскрылись, и Шуля опять увидела в них испуг загнанного зверька.
Девочки смотрели друг на друга. Лицо Бируте Магдалены то краснело, то покрывалось бледностью. Приподнявшись, она со слезами и злостью прошептала:
- Что ты ко мне пристала? Что я тебе сделала? Не знаю я никаких Шмуликов. И вообще не знаю жидов. Если не отстанешь, пожалуюсь матери-игуменье, расскажу ей, что ты по ночам шляешься с жидами. Я...
Но на этот раз Шуля почувствовала, что ее взяла. Бируте Магдалена говорила уже не так уверенно, как прежде. Ее голос дрожал.
- Ривкеле, слушай, война вот-вот кончится. ..
Тебе больше не придется притворяться. Шмулик очень хочет видеть тебя. Выходи завтра в 10 вечера во двор, к воротам. ..
- Нет, нет! Не хочу я видеть никаких жидов. Я их ненавижу! Отстань от меня! Я добрая католичка и хочу остаться монахиней. Она повернулась к Шуле спиной и натянула одеяло на голову.
Назавтра, возвращаясь с работы, Шуля свернула в боковую улочку, на которой жил доктор Квятковский. Но в квартире уже жили другие люди. Даже табличка с его именем исчезла.
Дурную весть принесет она друзьям. Где же достать нужные лекарства? В больнице, где она работает, они выдаются старшей сестрой по распоряжению хирурга. А в продаже их нет.
Тут Шуля вспомнила, что однажды она видела эти лекарства в изоляторе монастыря, но аптечка закрыта на ключ. Может, ключ от аптечки воспитанниц подойдет к ней? Но ключ у Бируте Магдалены. Где она его держит?
Утром Шуля взяла нож и резанула большой палец. Держа перед собой палец, с которого капала кровь, она подошла к Бируте Магдалене и попросила у нее йод и бинт.
- Как раз сейчас, когда нужно спешить на работу, - буркнула девочка. Возьми сама. Не хочу я из-за тебя опаздывать...
- А где ключ?
Бируте Магдалена бросила ей ключ и вышла.
Шуля направилась в изолятор. Комната была пуста. В углу стоял шкаф с дорогими лекарствами. Она с опаской сунула ключ в замочную скважину. Легкий нажим - и замок открылся. Вот и желанные лекарства. Шуля поспешно рассовала их по карманам платья и вышла.
Глаза ее блестели от радости, когда она передавала сокровища Анатолию. С гордостью рассказала она, как ей удалось их раздобыть.
Услышав о ее последнем разговоре с Бируте Магдаленой, Шмулик рассердился.
- Не может быть, чтобы Ривкеле Виленская так говорила, - уверенно заявил он. - Ты, наверно, ошиблась. Я должен повидать ее, но как ?
- Подожди нас на улице, когда будем вечером возвращаться с работы, увидишь ее.
- Нельзя, - возразил Анатолий. - Нам нужно скорей в отряд, принести лекарства. Каждый час дорог.
- Возвращайся ты один, а я еще останусь.
Шмулик забыл в эту минуту, что стоит перед своим командиром, и видел в нем только друга-еврея. Прощаясь, Анатолий крепко пожал ребятам руки. На этот раз он не обнял и не расцеловал Шулю, как при встрече. Перед ним была уже не девочка Оните. За это время Шуля выросла, выражение лица ее стало серьезным, взрослым и в то же время сохранило детскую чистоту.
Шуля и Анатолий стояли и смотрели друг на друга. На щеках Шули проступил румянец, Анатолий казался ей таким мужественным и красивым. У него загорелое лицо, а в больших глазах светятся ум и чистосердечие. Еще взгляд, еще рукопожатие, и Анатолий исчез в ночной темноте.
Вечером, когда девочки возвращались из больницы, улицы были полны прохожих. Рабочие шли с работы, у магазинов стояли очереди, на тротуарах и в палисадниках гуляли матери с детьми. Легкий ветерок, разогнавший дневную жару, ласково трепал платья женщин.
Несмотря на шумное движение, улица казалась усталой и безжизненной. Иногда проходила элегантная дама в сопровождении мужчины в военной форме. Бируте Магдалена медленно шла рядом с Шулей, с трудом переступая усталыми ногами. Взгляд Шули лихорадочно перебегал с одного тротуара на другой: придет ли? Сердце колотилось от страха: а вдруг его поймали? Из бокового переулка навстречу им вышел трубочист с покрытым сажей лицом. На спине он нес лестницу, на руке у него болтались ведро, метелка и веревка.
- Встреча с трубочистом - дурная примета, - сказала Бируте Магдалена, бросив мрачный взгляд на Шулю.
Та не ответила, стараясь выглядеть спокойной.
Они уже прошли главную улицу и свернули на боковую, ведущую к монастырю. Дома уже казались накрепко закрытыми, и жизнь пряталась за их стенами. Лавок здесь мало, очередей нет. По обе стороны улицы палисадники, широколистные каштаны покачивают ветвями.
Возле маленького магазина игрушек стоял босоногий мальчишка и смотрел на выставленных в витрине деревянных коней и кукол. Когда девочки приблизились, он обернулся к ним.
- Бируте, Посмотри на этого мальчишку. Не узнаешь? - потянула Шуля спутницу за руку, глядя на нее в упор.
Лицо Бируте Магдалены чуть дрогнуло, но она тут же надела маску равнодушия и ответила:
- Что в нем особенного? Босяк из какой-то деревни.
Сердце Шули залила горькая обида, но ей было ясно, что Бируте узнала Шмулика, и ей захотелось сломить упрямство девочки.
