Все их деньги - Анна Теплицкая
– Пока тихо.
– Хорошо, что тихо.
Я ещё немного походил по Бюро под пристальным взглядом начальника, он уже явно начал тяготиться моим присутствием, и подошёл к Никите. Парень уже давно заметил меня и просиял, когда я хлопнул его по плечу.
– Никитос, пойдём погуляем.
Он вскочил, сбросил капюшон, и мы прошли в комнату приёма. Там не было ничего, кроме дивана и маленького столика. У айтишников будто дресс-код такой, мировой – худи с капюшоном, видно они специально ограничивают пространство, чтобы усилить зрительную концентрацию.
В Компании Никиту, названного племянника Классика, недолюбливают за суровый вид и немногословность. Он действительно такой, Бульд говорит, что парень тихушник и себе на уме. Мне вначале тоже так казалось, но потом, когда мы сблизились, он прямо-таки растаял, стал совершенно другим человеком, открытым и доброжелательным. Я сумел его разглядеть: Никитос только на вид деревенский Ванька, а так настоящий айтишный талант. Из-за той жуткой истории с пожаром в две тысячи тринадцатом году, когда загорелся один из наших региональных ТЦ – погибла девочка, его сестра. Классик тогда принял всё очень близко к сердцу и взял с меня слово не распространяться о мальчике, который перебрался в Москву и стал работать у нас в IT-отделе, как только ему стукнуло восемнадцать. Владимир Ефимович как-то сразу прочухал, что парень толковый, и я стал доверять ему мелкие поручения. Тихий худенький мальчик творил настоящие чудеса.
– Как дела, Никит? Садись.
Я указал ему на диван, и он из вежливости замялся, не зная, послушаться ли старшего или отказаться.
– Да садись, я сегодня насиделся, постоять хочу.
Он аккуратно присел на край дивана и стал рассказывать, что теперь будет заниматься поиском регулирования новейших кибератак:
– Шпионы не дремлют, работы очень много – закончил он.
– Ты слышал когда-нибудь про хакеров из Ghostnet?
Никита оживился:
– А то! Это довольно известная русская кибергруппировка. Своими атаками навели шухер пару лет назад! Тогда они получили доступ к куче секретных данных наших правоохранительных органов, гигабайт триста, не меньше: видеоролики, электронные письма, аудиофайлы, документы всякие по разведке за последние десять лет. Всё это разместили в свободном доступе в даркнете. Даркнет – это…
– Я знаю, что это, – перебил я. – Дальше давай.
Если Никита и удивился, то виду не подал и продолжил:
– Дальше… ну им ещё Русская православная церковь не нравилась, они вроде как слили данные об их тайных сделках, но я в этом особо не копался… Я только знаю, что в какой-то момент стали говорить, что призраки станут самым главным хактивистским объединением в мире. Дядя Егор, можно я встану?
– Конечно, как тебе удобно. Почему так стали говорить?
Он вскочил и затараторил:
– Во-первых, потому что их было очень много, типа прямо шесть тысяч человек, во-вторых, атаки стали серьезные, масштабные. На мой взгляд, русские хакеры сейчас одни из самых сильных в мире, круче американских намного. Есть ещё, конечно, израильские и китайские группировки, тоже мощные.
– У хакеров что, есть почерк?
– Скорее интонация, с которой они пишут коды.
– Ладно, что ещё с этими призраками?
– После того, как их начали щемить ФСБшники, они стали рушить сайты правительственных структур России: почты, МВД, хакнули даже сайт Верховного суда. Потом выступили и тем самым ушли в глубокую оппозицию. По итогу как-то всё заглохло.
– Почему?
Он пожал плечами.
– Ушли в банальщину. Мелочь всякая, взломы электронных почт чиновников, аккаунтов знаменитостей, дампы баз данных банков, блокировка устройств, ерунда всякая.
– Хорошо, чисто теоретически, могут ли хакеры украсть у нас деньги?
– Только те, которые на внутренних счетах, но там немного. Относительно немного. Почему вы об этом спрашиваете? Вы думаете, призраки связаны с атакой на Компанию в вечер презентации?
– Не знаю, – уклончиво ответил я.
– А почему вы так думаете?
– У тебя есть личные соображения по поводу того, кто это может быть?
– Я не располагаю информацией, Егор Анатольевич. Я слушал ролик много-много раз и не понимаю главного, – он внимательно посмотрел на меня. – Чего они хотят…
– Продолжай.
– Вот от этого и надо плясать, как мне кажется. Схема действия и логика должна быть очень простой. Они хотят денег? Напугать? Может быть, у них личные причины… Вряд ли хакеры заказали убийство Дмитрия Бронштейна… может быть, те, кто убили его, наняли хакеров? Только зачем? Думаю, лучше вас самих все равно никто не знает мотивов этих ребят, насколько они в действительности могут навредить Компании и лично акционерам… не знаю.
– Скажи, ты всех этих программистов знаешь из БУИБА?
– Почти всех, многие прям отличные ребята.
– Может ли здесь быть хакер из призраков?
– Из призраков? – переспросил Никита и вполне искренне рассмеялся. – Нет, дядя Егор, это всё не так работает. Вы представляете себе хакера, который в одиночку может успешно запланировать, а потом реализовать хактивистическую акцию, но ведь это не так. Вернее, бывает и так, но это, скорее, исключение. Насколько я знаю, призраки – огромное объединение, у которого должно быть что-то типа координационного центра, он бы отвечал за формирование общей цели. Ну, например, борьба с заводом на Байкале, чтобы окружающую среду не загрязнял. Это цель. Дальше задачи распространяются по подразделениям – одному дают задание хакнуть ТЦ, и по всем мониторам пустить бегущую строку: «Вы видели, сколько людей умирают на Байкале?», другой занимается шантажом гендиректора этого завода, третий записывает и распространяет ролики по соцсетям. У каждого свои функции. Они не знают, как работают остальные. То есть, это целая армия хакеров, работающих по принципам блокчейновского наркокартеля.
– Так, ты ничего не понял, я переформулирую, может ли кто-то из группировки работать у нас?
Я вперился в него взглядом, ожидая колебаний или неуверенности, но Никита ответил без какой-либо заминки:
– Это маловероятно. Многие тут по-настоящему крутые программисты, «призраки», все же, совершенно другого уровня. Знаете, дядя Егор, у меня ведь нет тут семьи, поэтому с некоторыми ребятами я дружу. Ходим после работы пиво попить и в настолки поиграть.
– Я рад, что ты сумел влиться в коллектив, Никит, а то поначалу ведь у тебя с этим возникали проблемы.
– Было такое, – не стал юлить он. – Спасибо, мне очень лестно, что вы и Антон Павлович так по-отечески заботитесь обо мне. Так вот, многие из ребят – профессионалы
