Лучшие люди города - Катерина Кожевина
– Ну, как вам тут? – Николай Платонович обратился к Лене, как будто привел ее не в колонию, а в новый спа-отель.
– Мне… нравится. Стенгазета красивая.
– А-а-а. Это детки наших сотрудников участвовали в соревнованиях. Третье место заняли по области.
– Как это?
– Ну, у нас каждый год проходят состязания. И для сотрудников колоний, и для их семей. Творческие конкурсы, «Веселые старты», «Что? Где? Когда?». А мы обращаемся к своим подопечным уже, они рисуют, придумывают, помогают нам. У нас здесь можно любого мастера найти. И поэта, и художника, и музыканта. Мы к своим подопечным очень хорошо относимся. Очень. И гордимся ими. Следим за их судьбой. Встречаем назад как родных.
– Я слышала, что на воле заключенным очень тяжело устроиться в жизни, адаптироваться.
– Ну, это кому как. Я своих подопечных везде встречаю. И в Москве даже. Вот мы с женой были в отпуске, пошли в ресторан. А мне раз – и швейцар на шею кидается. Ба-а-а. Да это ж Мишка Кондуктор.
– Кондуктор?
– Ну, он дорожным был. Мы уж их гоняли за эти дороги, но закон есть закон, даже воровской. Все равно делают. В каждой хате должна быть дорога. В камере то есть. Это или дырка в полу, или веревка через окно. Связь с другой камерой, чтобы блок сигарет передать или новости. Местный интернет. Так вот люди, которые за дорогой следят, в авторитете тут. Они и налог себе могут взять за работу.
– Интересная у вас служба, я бы даже сказала – творческая.
– Это долг для меня. У нас ведь династия. И дедушка мой, и папочка, царствие им небесное, все в системе служили. И дочка моя готовится. Тоже скоро на службу поступит. – Он нежно улыбнулся. – Ну ладно, Леночка, давайте к делу.
Она объяснила, что на семь-десять дней завод очень нуждается в рабочей силе. Со своей стороны готовы помочь, чем нужно. Но начать хорошо бы уже сегодня.
– Да, понимаю вас, понимаю. Мы ведь с вами коллеги. У нас тут тоже производство. Я бы даже сказал – бизнес. И форму шьем для ОМОНа, и купола для церквей варим. А кадры, они ведь всё решают. И дисциплина. Мы уж вам поможем, не волнуйтесь.
– А чем же мы можем вам помочь?
– Нам бы штук десять-пятнадцать коз.
– Коз?
– Ну да. Нубийской породы. Я тут недавно фермерством увлекся. Хочу с подопечными хозяйство развести. Сыры варить, на выставки возить. С коровами тяжело управляться, а козы – в самый раз.
Лена буквально увидела, как будет веселиться финансовый отдел, когда получит ее заявку: «Благотворительное пожертвование в виде коз в пользу Сахалинской исправительной колонии № 6».
– По рукам.
Николай Платонович оживился, подскочил со своего стула.
– Ну вот и славно, вот и хорошо. А что касаемо рабочих – сейчас соберем бригаду. Вышлем с вами. И будем возить каждый день. Мы, предприниматели, должны держаться вместе. Помогать друг другу.
Он проводил Лену к газику. Рядом с ним стоял еще один – с кузовом, покрытым брезентом и табличкой «Люди». Через пять минут из ворот высыпали заключенные, в засаленных куртках, ватных штанах и кепках, громко переговариваясь и гогоча.
– А надзиратели? Они ведь будут их сопровождать?
– Конечно. Вон Игорёк, а вон Илюша. И два Саши.
Лена вглядывалась в толпу, но не могла понять, кто тут зэк, а кто – сопровождающий. Все выглядели и вели себя одинаково.
– А наручники? Вдруг они побегут? Вдруг нападут на нас?
– Леночка, ну куда они побегут? Зона – их дом родной. А если и побегут, то недалеко. В сугробе замерзнут, или медведь задерет. Это же не Крым.
Четверо парней все-таки отделились от остальных и выстроили будущих работников в колонну по двое.
– Вот, знакомьтесь. Эти хлопцы и будут вас охранять. Все с табельным оружием.
От этого Лене стало еще неспокойнее. С собой у нее были анкеты с карандашами. Чтобы по дороге зэки написали, какие у них есть навыки и умения. Она подошла и раздала каждому. Попросила поставить галочки в нужных местах. Лена чувствовала, что ее пристально изучают. Один зэк специально коснулся ее руки, а потом еще ощерил три железные коронки. Неужели это такой флирт и он на что-то надеется?
Дорога назад показалась вечностью. Лена отсчитывала минуты, кочки, километры, ручьи, которые они пересекли несколько часов назад. Потом выехали на трассу. На обочине выстроились несколько фур с опрокинутыми кабинами, как будто кто-то свернул им шеи. Наконец два газика подъехали к стройке. На КПП их встречали бригадиры и сам начальник. Зэки по одному сдали Лене свои анкеты. Но тот, с железными коронками, почему-то замешкался. Стоял, спрятав руки за спину и опустив взгляд в ботинки. А потом все-таки протянул Лене свой листок. Он был сложен в форме орхидеи.
Домой Лена приехала поздно. Обняла Антона в грязном фартуке, в муке. Долго не отпускала назад к плите. Он делал сырники. Завтрак на ужин – что может быть лучше? Проснулась в полпятого утра, вытянула руку. Странно, но Антона рядом не было. Он не вернулся ни через пять, ни через десять минут. Лена поднялась и вышла из комнаты. На кухне за дверью горел свет. Антон сидел на табуретке и читал вслух перед ноутбуком:
– Увидев Нильса, кот выгнул горбом спину и попятился к двери – он хорошо знал, с кем имеет дело. Да и память у него была не такая короткая. Ведь еще и трех дней не прошло, как Нильс спичкой опалил ему усы.
Он поднял глаза на Лену, но не остановился и продолжил читать. Лена стояла в дверном проеме и не могла сдвинуться с места.
– Ну всё, кнопка, иди ложись. Завтра папа тебе еще почитает.
Из ноутбука раздался детский голос:
– Папочка, ну пожа-а-алуйста. Ну еще чуть-чуть.
– Завтра, Лидочка, завтра. Целую тебя, малыш.
Он послал
