Ничего интересного - Кевин Уилсон

— Можно мы пойдем? — спросила Бесси.

— Не думаю, — сказала я, как будто была ребенком, который не может встать из-за стола без разрешения взрослого. — Нельзя просто оставить здесь Тимоти.

— Можно взять его в гостевой дом, — предложил Роланд.

— Хочешь посмотреть гостевой дом? — спросила я Тимоти, который просто пожал плечами, как будто у кукловода случился легкий тремор, и нити, связывающие его с Тимоти, чуть дернулись.

Мне очень понравилась идея взять Тимоти в заложники, чтобы Джасперу и Мэдисон пришлось его вызволять.

— Идем, — сказала я и помогла мальчику вылезти из креслица.

Мы прошли по аккуратно подстриженному газону к нашему безумному дому, радостно горящему огнями.

— Что хочешь посмотреть? — спросил Роланд у Тимоти, который снова пожал плечами.

Бесси его проигнорировала, достала с полки книгу и притворилась, что погрузилась в чтение. Я знала, что она не хочет видеть брата у нас в доме, потому что у него и так было все на свете.

Роланд достал волшебный экран, и они с Тимоти взяли по ручке и вместе начали чирикать по нему, стараясь создать как можно больше хаоса. Я сидела рядом с Бесси и смотрела, как мальчики играют — вполне мирно, хотя, по сути, молча. Время от времени Роланд хватал игрушку и тряс ее как сумасшедший, что, казалось, пугало и восхищало Тимоти в равной степени. А потом они вернулись к рисованию, хотя Роланд смотрел на брата больше, чем на экран.

— Ну, все прошло не так уж и плохо, правда? — спросила я Бесси.

— Наверное, — сказала она.

— Мне нравится твое платье.

— Ты не носишь платья.

На мне были джинсы и относительно приличный топ.

— Не ношу, — согласилась я, — разве что изредка.

— Как думаешь, Мэдисон любит нас? — спросила Бесси.

Я знала, что она чувствует — когда тебе необходимо, чтобы Мэдисон смотрела на тебя, направляла на тебя свой солнечный свет.

— О да, — сказала я. — Она очень рада, что вы здесь, ребята.

— Еда мне понравилась.

— Мэри просто золото.

Бесси взглянула на меня:

— Я ее побаиваюсь.

— Классные люди иногда пугают, да.

— Тебя я не боюсь, — призналась Бесси, и я не знала, что на это ответить.

А потом Тимоти и Роланд устали от игрушек и подошли к дивану. Тимоти вперил взгляд в Бесси, пытаясь ее раскусить. В конце концов она больше не могла его игнорировать, подняла взгляд и злобно уставилась на сводного брата:

— Чего?

— Вы загораетесь? — спросил он с любопытством.

Бесси посмотрела на меня, и я пожала плечами. Я не была уверена, что можно, а что нельзя рассказывать Тимоти. Но видимо, он знал. Или подслушал. Или же просто почувствовал; этот ребенок был такой жуткий, что я вполне готова была поверить в такую возможность.

— Да, — сказала Бесси, а Роланд кивнул.

— Можно посмотреть?

— Это так не работает, — ответила девочка.

Тимоти коснулся ее руки, как будто думал, что она окажется горячей. Бесси позволила ему. А потом раздался стук в дверь, и на пороге появились Мэдисон и Карл. Тимоти отдернул руку от Бесси и сразу же пошел к ним. Мэдисон вошла в комнату.

— Вы поглядите! — воскликнула она. — Тебе весело? — спросила она Тимоти, и он прямо-таки кивнул — ну просто взрыв эмоций!

— Ну, — сказала Мэдисон, — нам бы лучше вернуться в дом.

— Где папа? — спросил Роланд.

— Понимаешь, его отозвали по одному важному делу, — ответила она, объясняя как мне, так и детям. — Очень важному. Но вы скоро увидитесь.

Мэдисон взяла Тимоти за руку, и они вышли на улицу, но Карл завис в дверях, что я восприняла как сигнал, что есть разговор.

— В чем дело? — спросила я. — Это касается детей?

— Госсекретарь только что умер, — прошептал Карл. — Просто упал замертво у себя на кухне.

— Разве он не умирал и так?

— Ну да, умирал, но он был сильным человеком. Он собирался уйти постепенно. Это было неожиданно.

— И что теперь?

— Теперь сенатору Робертсу предложили эту должность.

— Офигеть, — выдохнула я. — Правда?

— Сейчас начинается серьезный процесс, — ответил Карл, — но мы уже многое подготовили. Все выглядит многообещающе.

Я подумала, что теперь Мэдисон на шаг ближе к своей цели. Я подумала о Джаспере, но без особого чувства.

— И что это будет значить? — спросила я. — В смысле, для детей?

— Посмотрим, как все пойдет.

— Но о детях подумали? Это на них как-то повлияет?

— Честно говоря, Лилиан, не особо. Не повлияет. Так что продолжай заботиться о них. Делай, что нужно, чтобы поддерживать порядок.

— Не хочешь, чтобы они всё ему испортили?

— Я не хочу, чтобы они всё испортили.

— Хорошо, хорошо.

— Спокойной ночи, — сказал мне Карл. — Спокойной ночи, дети, — повернулся он к близнецам.

Те промолчали.

Карл ушел, а я вернулась к ним.

— Папа умирает? — спросила Бесси.

— Что? — опешила я. — Нет. Вовсе нет.

— Ну ладно, — протянула Бесси, но с подозрением. Или с надеждой? Я не поняла.

— Он обещал, что обнимет нас после ужина, — сказал Роланд.

— Не хочу, чтобы он меня обнимал, — призналась Бесси.

— Вы сейчас шикарно выглядите, — я сменила тему. — Я сейчас вас щелкну.

Я нашла фотоаппарат, которым Мэдисон попросила меня задокументировать жизнь детей, как будто ей нужно было, если что, быстро соорудить альбом с фотками счастливых деток, чтобы показывать гостям. Близнецы устало обрушились на диван.

— Улыбаться необязательно, — сказала я. — Сидите как сидели.

Роланд положил голову Бесси на плечо. Руки у них блестели уже не так сильно, как в начале вечера. Я сделала фото, потом еще одно.

— Ты тоже должна быть на снимке, — сказал Роланд.

— Нельзя, — ответила я. — Я снимаю только вас двоих.

— Может, пойдем спать? — спросила Бесси. — Почитаешь нам?

— А то, — сказала я. — А то.

Девять

Следующие три недели казалось, будто мир вертится чуть быстрее, чем обычно, вокруг нас развернулась бурная деятельность, о которой нам никто ничего не говорил. Но наша с Бесси и Роландом жизнь особо не поменялась. Конечно, мы видели в газете на первой полосе, что Джаспера выдвинули, и прочитали, что это разумное решение со стороны президента. Создавалось ощущение, что все обожали сенатора, но, возможно, потому, что он мне не нравился, мне казалось, что обожали его за то, что он безобидный, презентабельный и выглядит так, будто знает, что делает. Ну, молодец, что сказать. Правда, складывалось такое впечатление, что если ты богатый и мужик, то хоть немного соблюдай приличия, и можешь поступать, как хочешь. Я вспомнила о