Сергей Довлатов - Письма Ефимову
Завтра уезжаем вместе с Леной к Лосеву — читать лекцию по-английски (!), а через неделю с Леной же едем в Теннеси к одному сумасшедшему коммунисту — тоже лекция, но уже с переводчиком. Все это почти бесплатно.
Лена теперь будет разъезжать со мной, потому что у нас произошла драма. Мой отец с женой переселился в наш район, поближе к духовности и разговорам об искусстве. Мало того, что он снял дорогую квартиру и нужно принимать участие в расходах, мало того, что он пишет бесконечную и бессмысленную книгу, которую (страниц 800) Лена, по его мнению, должна набрать, а я оплатить издание, но все это чепуха. Хуже то, что я абсолютно не могу его переносить, а обижать тоже нельзя, он старый, больной и, в общем, положительный человек. Короче, я измучен постоянно сдерживаемым хамством. Зато его жена Люся, женщина 48 лет, очень добрая и симпатичная, охотно (за ничтожную, навязываемую ей мзду) берет на присмотр нашего сына Колю, страшного разбойника, плаксу и силача. Все мое имущество разгромлено Колей, и даже нож, который я купил за 28 долларов, даже не нож, а охотничий кинжал, Коля умудрился сломать, сунув его в щель пола и нажав.
Ежедневная газета «Новости» — живет, неплохо продается и сеет дикую панику в «Новом русском слове», идя бульварным путем «Калейдоскопа». А «Калейдоскоп» достиг уже, я думаю, 12 тысяч, если не больше.
Седых забрал к себе Вайля с Генисом (и правильно сделал), и даже мне что-то предлагалось через всяких третьих лиц вроде Петруниса и Шароля, но я всех обругал.
Посылаю Вам облагороженную рецензию на Чертока [»Последняя любовь Маяковского»] в «Новостях», если состоите с ним в контакте, пошлите, пожалуйста, копию, или черкните мне его адрес. Подборку из «Заповедника» сделал для «Новостей» же, пойдет через две недели, тоже с указанием — где приобрести.
Надеюсь, Вы успешно торговали в Канзасе?
«Заповедник» по-прежнему листаю с удовольствием, мне кажется — книжка очень хорошо выглядит. Хотя одну опечатку я все-таки нашел, причем, в гранках она была поправлена, а Вы, практический метафизик, не перенесли. Но это даже хорошо, поскольку полное совершенство — излишество, а одна опечатка — «ПРИХОДИДИЛОСЬ», при переносе со 111 на 112 страницу — это минимум.
И последнее. Получив ящики с книгами, я их тщательно исследовал на предмет стоимости пересылки, но в знаках не разобрался, и прошу Вас сообщить мне категорически — сколько Вы потратили, я прекрасно знаю, что это не 3 доллара. Обязательно сообщите.
Обнимаю всех, если что-то забыл — напишу еще. В голове большой сумбур, дела запущены.
Ваш С. Довлатов
* * *Ефимов — Довлатову
29 октября 1983 года
Дорогой Сережа!
С грустью прочитал о Вашем срыве-падении-приступе. Случайно в этот момент под рукой оказался словарь Даля на букву «П», и там обнаружились следующие присказки к случаю:
«Мужик год пьет, два не пьет, а бес прорвет — все пропьет».
«Пить до дна, не видать добра».
«Не спрашивай: пьет ли, спрашивай: каков во хмелю?» (Вы — ужасны.)
«Пить — умереть, не пить — умереть; уж лучше пить да умереть».
И так «Даль-ее».
То, что европейские страны не очень охотно приобретают книгу, наверняка имеет политическую подоплеку. Розовожопая журналистская братия еще готова слушать и печатать про лагеря и разруху (мы, мол, такого не допустим); но когда им ясно показывают, во что превратится их собственная жизнь под советчиной, они воротят нос.
Читать лекции — это мы тоже понимаем, тоже занимаемся (после долгого перерыва). На прошлой неделе я выступал в университете Майами (Оксфорд, Охайо), на следующей — две лекции в нашей мичиганской столице — Лансинге. Похоже, что все это симптомы оживившегося интереса к нам — к кровавым русским, способным ни за что, ни про что сбивать пассажирские авиалайнеры.
И про переселение отца мы тоже все понять можем. Помню, Вы с большим неодобрением слушали наши жалобы по такому же поводу и давали понять, насколько они несправедливы и необоснованны. Вот Вас и наказал Господь.
За газетными баталиями следим с любопытством профанов, попавших на корриду. Мало что понимаем, но думаем, что любая конкуренция нам на пользу. Например, в Канзасе мы оказались единственными русскими, которые еще разговаривали с Кухарцами. И что же? Они были с нами нежны, приветливы и уплатили половину долга. Вообще же о Канзасе расскажу при встрече.
Из отзывов о «Заповеднике» — в большом восторге старшие Серманы. (Мы посетили их по дороге на конференцию.) Пересылка ящиков стоила 17 дол., которые, так и быть, из Вашего богатства можете мне вернуть.
Черток на днях должен появиться в Нью-Йорке, наверно Вы с ним пересечетесь.
И последнее.
Посылаю Вам английский вариант моей рецензии на книгу Устинова [»My Russia»]. Кто-то вчера на вечеринке сказал, что такую вещь мог бы напечатать «Ньюйоркер». А почему бы и нет? Если в этом нет неловкости, не подбросите ли ее своему редактору? Добавляю еще свою «вигу» [curriculum vitae — автобиография и послужной список] для солидности.
Всего доброго, нежные приветы Лене, Коле и всем,
дружески Игорь.
Да: читаю книгу Ветохина [»Склонен к побегу»] (560 страниц), в которой среди прочего описано ЛИТО Бакинского. Как сказал Гордин: «Проходит время будуаров, приходит время мемуаров».
* * *Довлатов — Ефимовым
Ноябрь 1983 года
Дорогие Игорь и Марина!
С гулянкой покончено. Снова укололся и занимаюсь делами.
Крупные европейские государства слегка одумались, а именно — Франция хочет права. Всегда любил страну Монтеня.
Интервью мое на 20 страницах — отвергнуто почти всеми изданиями. И дело, как полагает агент, не в качестве интервью, а в недостаточной известности. Зато вчера приезжал какой-то типус из «Дейли ньюз», спрашивал насчет Орвелла и наступающего 1984. Я говорил какую-то чушь. Рекомендовал Вас, Игорь, как интеллектуала, но он сказал — нет времени. В общем, халтурщик.
Чтобы подтянуть английское издание «Зоны», я дописал большой рассказ, комедию из лагерной жизни (прилагаю). Послал это дело Максимову в ответ на две рецензии. Максимов через Иверни ответил, что я полный негодяй, но что рассказ смешной, и будет напечатан в 39-м номере.
Чек на семнадцать долларов с энтузиазмом высылаю.
Надеюсь, Вы не огорчитесь, получив ардисовскую книжку. Синее пятно на обложке и замена шрифтов лишили меня сна дня на четыре. Больше в «Ардис» ничего не дам, хоть и ссориться не буду. Деньги Карлуша Лене не отдает, напомнить стыдно. А то в контексте событий получается: «Верни, пока не помер».
С папашей я примирился. Тем более что его жена Люся — очень добрая и помогает нам с ребенком. Вообще, Коля очень скрашивает жизнь.
Основная трудность с папцом — не грубить. Выслушивать панегирики Михаилу Дудину, Надежде Поляковой, даже сраному Хаустову — и не посылать. Это нелегко. Но это, блядь, долг.
Вашу статью в «Ньюйоркер» обязательно передам, и скоро, потому что в декабре выходит у них мой рассказ и меня должны вызвать — подписать гранки (рассказ про братца). Денег уплатили — 4300. Мне досталось — 1800.
Неловкости в этом нет, особенно сейчас. Прежняя редактор была как Лена Клепикова, миловидная, таинственная, с богатой внутренней жизнью. Она так странно усмехалась, что, будь я в Союзе, то подумал бы, что надо трахнуть. Недавно она ушла из журнала — писать собственную прозу, говенную, как утверждает Аня Фридман. Нынешняя редакторша, Линда Эшер, худая курящая дама с фронтовой жестикуляцией, как бы — Бетти Шварц, тип — более мне понятный. Отношения с ней более знакомые и простые: кашель, комплименты, бескорыстное старческое кокетство. Кроме того, я подарил ей самовар. Короче, передам с надлежащими сопроводительными словами.
Число газет и журналов в Нью-Йорке — удвоилось. Сочувствую я только Рубину и Палею. Иногда что-то делаю для них. Дал отрывок из «Заповедника» с Вашим адресом (прилагаю).
Дела, в общем, идут. Обнимаю и т. д.
Ваш С. Довлатов
* * *Ефимов — Довлатову
2 декабря 1983 года
Дорогой Сережа!
Спасибо за письмо и за хлопоты. Как Вы наверное знаете по себе, после каждого редакционного отказа — какой бы безнадежной ни была попытка хочется выпятить желваки и процедить что-нибудь вроде: «Они еще пожалеют!» Но нет — не пожалеют. Жалеть всегда будем мы.
Приложение-продолжение «Зоны» прочитал. Действительно, смешно, жаль, что не вошло в русское издание. Книгу «Наши» тоже читаем с удовольствием. Однако что за цена? В рекламе «Руссики» она стоит 4.95. Это «Ардис» так распорядился? Кстати, американские друзья переслали мне их последнюю рекламную открытку в пять строчек, смысл которых: «Помогите!!! закажите хоть что-нибудь». Я чувствовал уже давно, что они опять взяли надрывный темп, не представляю, как его можно выдержать при нынешнем состоянии рынка.
