По дороге за мечтой - Татьяна Васильевна Бронзова
Из их десятки только они трое и прошли это прослушивание. Все другие выходили из аудитории со слезами на глазах, а счастливая троица – довольная и возбужденная.
– Девочки, мне надо дождаться Гриславскую, – предупредил Денис. – Подождите меня во дворе.
Гриславская вышла практически сразу следом за ними, а третьекурсник Коротков между тем провел в аудиторию следующую десятку.
– Денис, ты очень прилично прочитал стихи, – начала Мария Федоровна. – Но на первом туре, который будет у тебя через день, надо обязательно знать прозу. Приходи ко мне сегодня вечером, – она взглянула на часы. – Давай в шесть. Я к этому времени подберу тебе отрывок. Вот, – она протянула листочек бумаги, – здесь мой адрес и телефон. Эта улица находится по ту сторону Тверской. – И актриса упругим шагом отправилась в деканат. Больше ей на этом прослушивании делать было нечего.
Гриславская очень хотела, чтобы этот обаятельный парень учился на ее курсе, а значит, она найдет ему хороший материал из прозы, дополняющий его необходимую чтецкую программу. Выпускать талантливых учеников всегда приятно!
Крылов в смятении стоял, опираясь спиной о стену. Все началось как-то почти в шутку, чтобы не оставлять Аню одну, а оборачивается всерьез! Что ему делать? Идти к Гриславской за прозой для первого тура и продолжать эту авантюру с поступлением? Он никогда не мечтал о профессии актера. Он и в театре-то был только один раз в восьмом классе, когда преподавательница литературы водила их всех на чеховский «Вишневый сад». С другом Ваней Луковым они часто в кино бегали. Кино они очень любили. А на театр у них никогда времени не было. Даже ставшего ему настоящим товарищем актера Петра Антонова он никогда не видел на сцене. И что же происходит теперь?! Да, он любил придумывать и разыгрывать разные истории, но ему нравилось, что итог этих выдумок был всегда непредсказуем и часто связан с чувством риска. А разве в театре этот риск есть? Он отправился из дома путешествовать, а в итоге начал поступать в театральный институт. А может, это действительно неплохо? Может, именно эта профессия и есть его призвание? Актеры много ездят с гастролями по городам России и по всему миру. Эдакие кочевники. Почти путешественники! Мало того, по роли можно оказаться даже в другом веке. Сняться в каком-нибудь вестерне! Нет, в этой профессии все-таки много интересного.
– Буду поступать! – решил Крылов и поспешил во двор института.
Девочки, оживленно беседуя, сидели на скамейке в палисаднике.
– Ну, что? – встретила его вопросом Аня.
– Мария Федоровна беспокоится, что у меня нет прозы. К шести часам иду к ней. Обещала что-нибудь подобрать.
– Кошмар! У тебя будет всего один день, чтобы это выучить! – ужаснулась Катя, и ее серебряный голос прозвучал для Дениса, как музыка.
– У меня память на тексты феноменальная. Несколько раз прочту и запоминаю, – поспешил он ее успокоить. – Только это всегда и спасало на экзаменах.
– Да, мне Аня рассказала, что у тебя два курса юрфака, – продемонстрировала свои познания Катя.
– Я вижу, вы тут время даром не теряли. Все косточки мне перемыли? – засмеялся Денис.
– Ничего мы не мыли, – возмутилась Аня. – Я о себе рассказывала, Катя о себе. А о тебе так, к слову пришлось.
– Ладно. Куда обедать пойдем? – снял тему Крылов.
– Катя говорит, здесь рядом пельменная хорошая есть. Как говорится, вкусно и недорого, – предложила Аня.
– Давайте в вашу пельменную! – согласился Денис.
Глава 7
Оговорив все, что ей было нужно в деканате, Гриславская решила зайти в театр. Он располагался недалеко от института. Ее волновало одно. Сезон заканчивался через месяц. Весь план на следующий рабочий год составлялся сейчас, и если не вклиниться с постановкой своего юбилейного спектакля, потом будет поздно. Действительно, придется делать именную афишу с чеховской «Чайкой» одиннадцатилетней давности. Как будто она больше уже не в состоянии сыграть ничего нового!
Секретарь-помощник Никодимова, Сонечка Шимова, встретила ее приветливо.
– Мария, дорогая моя, – вскочила она с места. Шимовой уже исполнилось шестьдесят два года, но она все так же легко порхала по театру, как в молодости. – Как я рада тебя видеть! Нечасто ты нас балуешь своим посещением.
– Здравствуй, Сонечка. Илья Николаевич у себя?
– Нет. Уехал. С утра был на репетиции, а потом уехал.
– Вернется?
– Нет. Поехал в министерство вместе с нашим директором согласовывать бюджет на следующий сезон. Сказал, сегодня его уже не ждать.
– Не везет! Черт! – с досадой проговорила Гриславская.
– Ты по поводу своего юбилея?
– Ну, конечно.
– Я тебя так понимаю! Ты великая актриса! Ты заслужила новую афишу! – сладким голосом пела Сонечка.
– Было бы неплохо, если бы это понимал и Никодимов.
– Что ты! Он понимает. Он беспокоится о тебе. Я не раз слышала, как он говорил с завлитом о новой постановке для тебя.
– Говорить-то он говорит, а дело не двигается.
В раздражении Гриславская села в лифт и спустилась на первый этаж. Она подошла к доске объявлений репертуарной конторы. Почитала выписанные на следующий день репетиции. В работе театра были четыре новых пьесы и вводы в старые постановки. В большом репетиционном листе только ей не нашлось места! Ладно. Сегодня вечером она будет звонить Никодимову домой. Сначала позанимается прозой с мальчиком, а потом будет звонить.
– Машенька! Как я давно тебя не видела, – бросилась к ней с объятиями Ирочка Соколова, актриса, пришедшая после института работать в театр раньше на год, чем Гриславская. Она так и не заняла в нем ведущего положения и до сих пор выходила в маленьких эпизодах и массовых сценах. – Можешь меня поздравить. Мне присвоили звание заслуженной артистки, – хвасталась Соколова. – Я сейчас так много занята. Вот видишь, – поведала она, указывая на вызывной репетиционный лист. – Завтра сразу две репетиции. Закончу репетировать «Оглянись назад», сразу перебегаю на «Невесомость». Кстати, через два дня будет первый прогон «Невесомости» на сцене уже в гриме и костюмах, а в конце сезона сдача спектакля. Приходи.
– Интересно?
– Если честно, рольки у меня в обеих пьесах проходные. Всего несколько реплик. Но я довольна. Когда в работе и чувствуешь себя нужной театру, жить веселее, – возвестила Ирочка.
– Это великолепно, если ты это чувствуешь, – согласилась с ней Гриславская.
Сама Мария Федоровна давно уже чувствовала себя здесь неуютно. За внешней радостью Соколовой от встречи Гриславская ощущала ее внутреннее злорадство. Вот, мол, тебе! Я востребована, а ты тут никому не нужна! Актрисы, притворяясь нежными подругами, облобызались и расстались.
Выйдя из театра, Мария медленным шагом пошла к своему
