Заповедное изведанное - Дмитрий Владимирович Чёрный
не верится, что утром сегодня мы выгружались тут же, и я был молчаливо зол, как вол. потому что разом зачем-то взвьючил на себя все тяжести-чемоданы, влез по внушительной лестнице – и бухнул их на рыхлые комфортные кожаные кресла фисташкового цвета… и чего злился, листая успокаивающие глянцевые журналы (вспоминая те, что дали нам самим в загсовом пакете перед нашей московской свадьбой)? такова уж семейная доля, а швейцаров тут не водится…
ждали-ждали тут во креслах, а потом нам распахнулся мир комфорта (невеста ведь заселяла не нас одних – вся прибывшая и заполнившая отель рать, её или мужа друзья или родственники, вот она и хлопотала) – в небольшой ресторации мы приземлились, словно полный пассажиров самолёт, приметили немолодую загорелую пару (тоже гостей грядущей свадьбы) и срочно заказали нашей малышеньке сок, по её требованию. на её языке – «ук». но сок был только в жестяной банке и слегка газированный… допивать напиток, непрошедший мам-контроль, традиционно пришлось мне, остальные пили капучино или водичку, так что у меня был самый яркий вкус прибытия: и кофе, и сок, почти «инглиш брэкфаст» по турецким меркам…
через коридор первого этажа тут можно пройти сразу к уличному бассейну, которым никто не пользуется, что мы и сделали с моим неутомимо познающим новое пространство, за ручку со мной топающим мини-очарованием.
густо-голубой из-за цвета шершаво выкрашенного дна, попахивающий хлоркой и похрюкивающий (сливы так работают) при малейшей волне бассейн… атрибут частных и несколько-квартирных домиков, которые наша тётя-невеста научилась тут строить руками турецких строителей по немецким конструктивистским проектам, и выгодно продавать.
мы с доченькой у бассейна, довольно глубокого, но нас больше интересуют белые типовые топчаны, которым можно повысить спинку, и таким образом получить «у-Ух», горку. конечно, я подстраховываю каждое её движение, и это бесконечно приятно, и бесконечно утомительно – но таково моё нынешнее состояние, точнее всего характеризующееся измученным не по делу словом «счастье». с частью непрерывной работы по воспитанию, сбережению, объяснению окружающего мира и введению в него я справляюсь. хотя бОльшая, основная часть – на жене, и здесь, и в Сибири, пока я по делам профессии пребываю в Москве…
в какой-то момент мы ложимся рядом на топчанах, как бы загорая (миг прикрытых глаз, когда остаются лишь звуки незнакомого города, здесь скорее напоминающего село, хрюки-всхлипы воды и звучащая и золотовласо пахнущая моя малышенька). однако она не желает просто валяться, горкой становлюсь я сам, а затем мы идём вокруг бассейна, я снова в согбенно-огораживающем с двух сторон положении, ведь рядом хлористая голубая глубина. даже на жёлтой ванночке, что осталась в Томске, есть значок, требующий непрерывного визуального контроля за ребёнком пока он в воде, а уж вблизи такой воды… тем более.
помню свою отвагу и одновременно оттеснённый страх, когда в Коктебеле, года в три моих, случайно-знакомые мальчишки в первый же или второй день пребывания уговорили меня перелезть лиман по техническому мостику (руками держась за какие-то ржавые трубы, и ногами ступая по ним же, покатым, уже такими же дурачками отполированным). внизу в зеленоватой воде плавали утопшие ежи, и я думал, что родители, в данный момент сидящие и блаженствующие на пляже левее корабля «Алые паруса», и меня не наблюдающие, такого рейда не одобрили бы: плавать я ещё не умею, лиман глубокий и вонючий, наверное. мальчишеские забавы, однако, прошли успешно – бросание камушков в несчастных ежей-утопленников с редким попаданием было недолгим, и назад мы перебрались тоже благополучно. ох, уж эта детская стадность, подхлёстываемая «на слабо»!..
нет, хорошо, что она у меня девочка, и таких рисков в программе самодеятельности её будущих подружек не будет, надеюсь… подняв взгляд от площадки наших забав, вижу, как условно отгорожен подстриженным кустарником бассейн от дальнейших территорий, гостиницей не являющихся. далее – совсем низкоэтажная окраина частного сектора и за ним лесистые горки. туда ведёт каменистый склон, типичные (у нас встречаемые в качестве комнатных) растения породы кактусовых, и склон этот перемежается дорогой, по которой редко пылят совсем не вписывающиеся в прямоугольно-комфортный мир отеля автомобили. такие тут не припаркуются, это автомобили окраинных жителей, селян: встречаются и наши экспортные «лады», «восьмёрки» даже, которые у нас давно отслужили, но чаще это старые, с ржавыми просветами фиаты-универсалы. не джипы и седаны, что вальяжно экспонируются возле лестницы гостиничной…
отгораживая собой от бассейна мою пешую путешественницу и непрерывно её чувствуя рукой, я всё же улучаю миг, чтобы вглядеться в мир старой Муглы с нашего европеизированного островка. по извилистой крутой дороге, где медленно оседает пыль от проехавших недавно легковушек, поднимается старушка, согнувшаяся под каким-то чёрным, объёмным мешком. в лучшем случае там сено для её домашнего скота, а может – запас продуктов на неделю. старушка укутана по-мусульмански во всё мрачное, и к нам поворачивается всё более спиной, следуя повороту каменистой дороги, идёт она медленно и тяжело.
«Мугла – город контрастов» назвал бы я эту фотографию, но ей не хватает панорамы слева направо – причём в роли противоположного, буржуазного, выпрямленного садовником правого полюса буду я сам, которого тут обслуживают, быть может, её внуки и внучки. и эта работа ещё счастье – выгладить рубаху иностранца-постояльца, как некая премия… а бабушка тащит свою ношу в сторону неотличимой от наших деревень родной сторонки, и на карте её мира «Мугла-отель» – нечто незаметно малое и чужеродное, праздно белеющее, отвлекающее от пути домой.
старейшина Муглы поднимается медленно, словно укоряя всех свидетелей её пути. да и что я свидетель, что это всё в одном времени происходит – почти невероятно, так отличается её архаическая,
