Музыка пчел - Эйлин Гарвин

об этом на блоге пчеловодов, который давал ссылку на статью в «Вашингтон Пост». Та часть, которая касалась пчел, была где-то в конце истории про серию исков, которые в основном касались безопасности питьевой воды. В статье говорилось, что пчелы были уничтожены либо из-за загрязнения воды, либо из-за распылителей. Даже годы спустя популяция не восстановилась, и потери продолжали расти в тех городах, где год за годом пестицидная компания все еще вела свою деятельность.

Алиса услышала, как рядом с ней щелкнула камера, и увидела Пита Малоуна, фотографировавшего Стэна и толпу. Ей нравился Пит, он был на год старше ее и учился вместе с ней на углубленном курсе английского[18]. Он уже вечность писал для «Худ Ривер Ньюс». Пит всегда выезжал на место событий и задавал вопросы, делал фотографии – на окружной ярмарке, в городском совете, на ежегодном фестивале хот-догов и собачьих забегов. Пит заметил ее и кивнул.

Стэн заканчивал речь. Он всех поблагодарил за внимание и попросил лайкнуть страницу Объединения защитников бассейна реки округа Худ Ривер на Фэйсбуке. Когда он закончил, люди поворачивались друг к другу и начинали разговаривать, потому что в Худ Ривере даже защита окружающей среды была предлогом для беседы. Она увидела, как Стэн прокладывает себе путь в толпе и удивилась, когда он остановился перед ней.

– Привет, Алиса, – сказал он. – Спасибо, что пришла. Рад, что в округе кто-то уделяет этому внимание.

– Что? Э-м… нет, прости. Я просто гуляла и остановилась послушать, про что ты рассказываешь. Я здесь не от имени округа…

Стэн улыбнулся, внезапно огорченный, и скрестил руки на груди.

– Конечно. Понимаю. Ты не на дежурстве. В данный момент ты не сотрудница округа. Ты Алиса Хольцман, озабоченный гражданин. Правильно?

Она услышала щелчок камеры и увидела Пита краем глаза.

– Нет. То есть, да. Я озабоченный гражданин. Я забочусь об нашем сообществе, тем, с кем мы ведем бизнес. Конечно, мне не все равно.

Клик, клик, клик, – щелкал затвор.

– Правильно, я об этом и говорил, – сказал Стэн.

Клик, клик, клик.

– Но я не за этим… я не… Господи, Пит. Ты прекратишь или нет?

Алиса повысила голос. Она уставилась на Пита, который, по всей видимости, смутился, но только наполовину.

– Общественное собрание, Алиса, – сказал Пит, и пожал плечами, направив камеру в центр толпы.

Алиса развернулась обратно к Стэну, который стоял и улыбался.

– Слушай. Да, я озабоченный гражданин, но не цитируй меня в репортаже и не пытайся выставить как какого-то представителя от округа. Я ведь даже не разбираюсь в этой ситуации.

Но знала она достаточно. Просто не понимала, что, черт возьми, с этим можно сделать. Стэн, должно быть, заметил ее замешательство и протянул папку.

– Просто дай мне свой адрес электронной почты, Алиса. Мы хотим тебе все рассказать.

Она выдохнула, взяла ручку и записала свой адрес.

Клик, клик, клик.

Когда она подняла взгляд, Пит уже скрылся в толпе. Алиса еще больше разозлилась, когда заметила, что Стэн еще симпатичнее, когда улыбается.

– Спасибо, Алиса. Я напишу, хорошо?

– Хорошо, Стэн. Пока.

Она побрела вдоль реки, солнце зашло за водную гладь, и небо над деревьями окрасилось в светло-зеленый оттенок. Западный ветер ласкал лицо.

Что сказала доктор Циммерман? Разрывать старые шаблоны поведения. Найти способ вырваться из привычного порядка вещей, создать новый. Сперва может быть неприятно, но это единственный путь к исцелению. Вещи должны по-иному ощущаться, чтобы произошли какие-то изменения, говорила она. Что ж, «по-другому» – это один из способов это описать, подумала Алиса. Она шла и шла, пока дорога не привела ее к воде, а потом, не имея другого выбора, она повернулась и побрела обратно, откуда пришла.

13

Обертоны

Тот, кто внимательно следит за привычками пчел, часто говорит о своих любимцах как об имеющих интеллект, подчас равносильный разуму.

«Лангстрот об улье и медоносной пчеле,руководство для пчеловода» 1878 года

Джейк сидел под полуденным солнцем перед ульями с закрытыми глазами, ощущая теплое гудение в груди. Его поражал звук, который он слышал, – каждодневный шум работающих пчел. Он удивлялся, почему ни одна из книг по пчеловодству не рассказывала про музыкальность их жужжания, про этот золотой гимн, эту песнь. Ему он казался таким важным. Он бы спросил Алису, о чем они разговаривают, но она сама не знала. Сказала, что их «общение» в вибрациях тонкими крыльями, которые можно было запросто услышать, когда пчела находилась в полете. Но она не знала, что они сообщали друг другу, находясь в улье. Матка и большинство работниц жили в течение всей своей жизни внутри пульсирующего, внутреннего убранства без света, так что звук наверняка был каким-то инструментом общения. Быть может, они различали тоны, как Джейк. Ему казалось, пчелы говорили: «Мы здесь, все спокойно». Они говорили: «Мы дома».

Джейк никогда не ощущал себя дома, с тех пор как был маленьким мальчиком, но почувствовал что-то похожее сейчас. Это новое чувство поселилось у него в груди. Он положил руку на солнечное сплетение и почувствовал, как поднимается и опускается его грудь. Что это за чувство? Ему понадобилось время, чтобы разобраться в своих ощущениях. Спокойствие. Время, что он проводил с пчелами, эти минуты и часы, поселили в нем ощущение покоя, медленно, но верно, так же, как медовые пчелы собирают свои запасы меда.

Хотя он жил с Алисой уже больше двух недель, Джейк чувствовал прилив облегчения всякий раз, когда просыпался и понимал, что находится не в передвижном доме своих родителей. В это утро он лежал в постели и слушал настороженный крик куропатки и шелест крыльев птиц, которых Алиса назвала плачущими горлицами. Он вытащил себя из кровати, когда петух горланил уже несколько минут. Алиса встала первой, и он слышал суету на кухне. Это заставило его немного поскучать по маме, но недостаточно сильно, чтобы захотеть вернуться домой.

Когда на днях мама заехала его проведать, она была немногословна. Хотя Джейк и попытался ее убедить по телефону, что все в порядке и Ной может завезти ему его вещи, она настояла на том, чтобы приехать к нему лично. Привезла спортивную сумку с его вещами, коробку одноразовых катетеров, ноутбук и трубу, которую скорее всего достала из закромов шкафа. Последним она вытащила его лонгборд с заднего сиденья машины, это заставило Джейка улыбнуться. Его милая добрая мама. Она и об этом подумала.

Они сели за столик для пикника в тени большого тополя и Джейк рассказал ей про пчел – матку, работниц и трутней. Рассказал про пару сов, перекрикивавшихся ночью в лесу, и про койота на краю пруда в сумерках. Он не стал ей говорить, что каждый раз, когда он видел этого койота, его сердце сжималось от воспоминаний о Чейни.

Мама сидела, сложа руки