Девушка по имени Йоханан Гелт - Алекс Тарн
– Как река, с русла которой убрали плотины и запруды… – продолжила я. – Вы будете смеяться, но совсем недавно я слышала точно такое же сравнение. Надо только сломать систему, а дальше все устроится само собой, как река…
Когда подкатил мой «Кадиллак» с «шофером», мистер Маккалиф был явно впечатлен. Мы доехали до школы и припарковались бок о бок. Директор отпер ворота, а затем входную дверь. Мики последовал за нами внутрь здания.
– Махлуф поможет мне нести брошюры, – пояснила я в ответ на вопросительный взгляд Маккалифа. – Боюсь, моих слабых сил недостаточно.
Он неопределенно пожал плечами, но не стал возражать. Впрочем, теперь уже ему не помогли бы никакие возражения. В кабинете Маккалиф сразу подошел к шкафу и снял с полки несколько книг. Мики вынул из сумки веревку.
– Поставь на место, – сказал он.
– Что?
Директор повернулся, и тут Мики набросил ему на шею петлю.
– Я говорю – поставь книги на место. И сядь на стул. Бетти, предложи господину директору стул.
Я подтащила один из стульев в центр комнаты, под люстру. Маккалиф изумленно смотрел на Мики и беззвучно, по-рыбьи открывал-закрывал рот. Мики сунул ему под нос пистолет.
– Ты что, в обмороке? На-ка понюхай нашатырь.
– К-кто вы? – выдавил из себя директор.
– Твои поклонники, – любезно отвечал Мики. – Сядь, кому говорю!
Маккалиф подчинился. Мики перекинул веревку через потолочный крюк и привязал ее свободный конец к тумбе стола.
– Теперь слушай внимательно, – сказал он. – Будешь сопротивляться – сделаешь хуже. Не будешь – сделаешь лучше. Решение за тобой. Что выбираешь?
– Лучше… – еле слышно пробормотал Маккалиф.
– Не слышу.
– Лучше…
– Ну и чудно, – кивнул Мики. – Тогда будь добр, расскажи, где тут у вас сервер видеонаблюдения. Только не ври. Ты же сам выбрал «лучше».
– В приемной… Дверь за столом секретарши. Там не заперто…
– Вот и молодец… – Мики потрепал директора по щеке. – Посиди тут пока вместе с Бетти. Только не вздумай проверять ее, ладно? Она только с виду добрая, но на деле такую психопатку еще поискать.
Он вышел, а я уселась напротив приговоренного и положила пистолет на колени.
– Ч-что здесь происходит, мисс Дура? – жалобно проблеял Маккалиф.
– Сам дурак! – огрызнулась я. – А ты на что рассчитывал, мерзавец? Что тебе сойдут с рук твои пакости? Девочку Саманту Вайт помнишь? Ее отца Саймона? Мисс Маутсон? Свою отвратную «Критическую теорию»? Ты ведь самый натуральный фашист, Глен, хуже Гитлера. Помнишь, чем кончили фашисты?
Он отрицательно помотал головой.
– Я… я не фашист! Меня заставили! Клянусь! На самом деле я ненавижу ниггеров! От них воняет! Они жирные!.. Развяжи меня, пожалуйста!
– Ну вот, – констатировала я. – Теперь видно, что ты еще и расист. Если от кого тут воняет, так это от тебя.
– Послушай, послушай… – умоляющей скороговоркой затараторил Маккалиф. – Меня вынудили. Я всего лишь пешка. Этим округом заправляет Тута… окружной прокурор Тута Урбивай. Без нее тут никто полшага не ступит. Думаешь, мне в школе нужны насильники? Да еще и такие, как Джуниор в юбке? Но Тута… Тута сказала: возьмешь его без разговоров. Тута страшный человек. Саймона упекла за решетку тоже она. А если бы я возразил хоть намеком, упекли бы меня. Я выполнял приказы, только и всего. Если вы убьете меня, это ничего не изменит. Ничего…
– Выполнял приказы, а? – ухмыльнулась я. – Знакомая песня. Кончай валить на других, Глен. Эта твоя Тута Убивай – или как ее там – всего лишь выборная чиновница, а не дьявол во плоти. Признай уже свою вину, будь мужчиной.
Маккалиф всхлипнул:
– Клянусь тебе, я не вру. Да, Тута не дьявол. Но она – одна из подручных чертей главного дьявола. Ты права, эта сучка не так уж и велика, но на наш округ как раз хватает. Она дьявол в местном масштабе, от нее всё и идет.
– В масштабе округа? – переспросила я. – Подручная главного дьявола? Ну и фантазии у тебя… Чтоб тебе раньше не догадаться петлю на шею надеть – мог бы такие романы отчебучивать, куда там Гарри Поттеру. И кто же у нас этот главный дьявол?
– Известно кто… – прошептал Маккалиф. – Дядюшка Со, кто же еще…
Я поперхнулась. Но вернувшийся Мики направил разговор в другое русло.
– Как поживаешь? – заботливо спросил он. – Слушаешь маму? Молодец. Теперь иди к столу. Вот бумага, ручка. Пиши: «Виню себя в безвременной смерти своего ученика, черного подростка Джорджа Флойда-младшего». Написал? Умница. Теперь пиши дальше: «Как директор школы, принимаю на себя всю полноту ответственности за эту трагедию». Теперь подпись. Вот так. И – назад к стулу. Нет-нет, не садись. Вставай. Да не рядом со стулом. Вставай на стул.
– За-зачем?
– Не задавай глупых вопросов! – рявкнул Мики, подтягивая веревку. – Мы же договаривались!
Маккалиф послушно залез на стул. Он все еще на что-то надеялся.
– Мы договаривались… Вы обещали, что будет хорошо…
– Я обещал, что будет лучше, – напомнил Мики. – Лучше, чем очень плохо. Бетти, объясни камраду ситуацию.
– Считай это продолжением Нюрнбергского процесса, Глен, – сказала я. – Фашистам место на виселице. Привет тебе от Саманты, Саймона и Голди.
Мики выбил стул. Я отвернулась. Само собой, Маккалиф получил по заслугам, но не слишком приятно смотреть, как дергается в петле человек, с которым ты только что ужинала. Подождав, пока он затихнет, мы привели в порядок все, что нуждалось в порядке, и вернулись в «Кадиллак».
– Думаешь, они поверят в самоубийство? – спросила я, когда мы отъехали.
Мики пожал плечами:
– Может, да. Может, нет. Но обстоятельства за нас. Как я понимаю, местный шериф недолюбливал покойного. Округу тоже выгодна версия глубокого раскаянья белого директора. Ты же сама говорила, что, по их теории…
– …Белые обязаны каяться, – закончила за него я. – Да, наверно, ты прав.
Он покосился на меня.
– Ты это… парик уже можно снять… Давай, девочка, шевелись – мне еще возвращать машину.
– Ага, сейчас…
Я сбросила парик, стерла грим и быстро переоделась в обычное.
– И не переживай ты так, – сказал Мики. – Мы же точно знаем, что он был подонком. Твоя Голди будет рада. Ждала-ждала – и вот дождалась.
Меня как током ударило. Так и есть: мисс Маутсон ждала исполнения своего заказа, но это ожидание было единственной зацепкой, которая удерживала ее в жизни. Теперь-то она наверняка пустит в ход баночку с таблетками на тумбочке. Мики с тревогой посмотрел на меня.
– Что ты так напряглась?
– Подожди…
Я набрала номер учительницы истории.
– Алло? – все те же звонкие нотки в голосе.
В голосе, который не должен, не может оборваться.
– Голди, я звоню, чтобы удержать вас от глупостей.
– От каких глупостей? – растерянно проговорила она.
– Тех, которые вы наметили. Оба подонка мертвы, но это не значит, что вы должны последовать за ними. Вы ни в чем не виноваты.
– Кто вы? – спросила она после секундного молчания.
– Помните книгу Айн Рэнд? Помните долину в горах, где собирались нормальные люди, сбежавшие от подлецов?
– Помню, – она горько усмехнулась. – Но этой долины не существует. Игра воображения.
– Верно, – сказала я. – Теперь эта долина – весь мир. Нормальные люди не имеют права убегать в смерть. Нормальные люди обязаны жить. Обязаны собираться вместе в своей воображаемой долине, узнавать друг друга и бороться. Бороться вместе, как это только что проделали мы с вами. Я не знаю, что вы там запасли – таблетки, петлю или бритву, но умоляю: уберите это куда-нибудь подальше. Вы обязаны продолжать. Вы должны это своим детям. Вы не имеете права оставлять их подлецам и фашистам. Долина – игра воображения, но вы-то реальны. И я тоже реальна. И нас еще много. Мы просто обязаны собраться вместе.
Я не знаю, откуда во мне рождались эти слова. Не знаю, кто и каким образом выкатывал их на мой язык. Они лились сами собой, без запинки, твердые и круглые, как чистая морская галька.
Мисс Маутсон молчала.
– Алло, Голди? – позвала я. – Мы меня слышите?
– Слышу, – тихо отозвалась она. – Кто вы?
– Джон Голт.
Я произнесла это по мгновенному наитию, не раздумывая, автоматически и лишь потом сообразила, что эти два слова, два выкатившихся камешка призваны прозвучать для Голди логичным продолжением ее же книжной аналогии. Она ведь сама рассказала мне, что в книге люди использовали это имя как пароль, узнавая друг друга по вопросу «Кто такой
