Николай Гоголь - Том 9. Наброски, конспекты, планы
Мелкое дворянство. Которые непосредственно от короля, но не имели титла баронов, они назывались Mesnadaires, а военные вассалы высшего дворянства (кавалеры), рыцари и infanzones, соответствующие gentlemen. Они владели большими привилегиями сильной аристократии, исключались от податей, могли быть судимы только королевским судом, и всякое оскорбление их осуждалось на тяжелый штраф.
Низший класс, как везде, были жители городов и поселяне.
Король давал клятву соблюдать права всех. Боровшись несколько раз с короною, они заставили короля Петра III дать им закон под именем главной привилегии (Privilège Général — 1283) — великую хартию Арагонии. Следствием упорной борьбы Альфонса III с своими подданными было то, что он дал в 1287 Privilège d’union. Этот акт был впоследствии уничтожен и столько употреблено <усилий, чтобы> зарыть его в архиве, что текста не отыскано до сих пор. Следуя Зурите (Zurita), они были в двух пунктах. Первый: если король употребит власть и насилие против членов союза (de l’union) без сентенции должной суда, прочие отлагаются от повиновения ему; второй: чтобы каждый год кортесы собирались в Сарагоссе. Когда король Петр IV хотел возвести дочь свою, бароны, долго сопротивля<вшиеся>, наконец прибегли к помощи союза. Они собрались в Сарагоссе и запечатали все публичные акты печатью с замечательным изображением. Оно представляло короля на троне, окруженном союзными на коленях в умоляющем положении, <с> знаками верности и нежелания оскорбить властителя. Но в глуби<не> открывающейся палатки острие копья, показывающее, что они имеют средство защищаться. Но привилегия еще была уничтожена Петром. Ему приписывают многие законы о сохранении подданных. Он [снабжает] понемногу властью офицеров правосудия и вместо власти своенравной — Ricoshombres действует гражданский магистрат, градоначальник.
Justizia, или судья Арагонии, род экстренного судьи, вначале выбранного как посредник между королем и народом. Вначале они, может быть, только заходили в собрание баронов и собирали голоса, но впоследствии ряд достойных людей, занимавших это место, <и> рука короля усиливают это достоинство. Немного спустя после вступления Иакова II произошло неудовольствие между ним и народом. Король воззвал к главному судье, и все покорились его сентенции. В его же царствование воинские чины под предлогом утеснения привилегий составили союз против короля. Король предложил покориться решению судопроизводителя. Тогда это место занимал Ксименес Салонова, владевший высоким знанием законов. Судопроизводитель в полном собрании кортесов уничтожил их лигу и произнес наказание шефам. Также положено, чтобы трибунал духовный не принимал апелляций на сентенции судьи с согласия кортесов. Говорят, что Иаков II часто преследовал своих подданных, чтобы видеть, как судья исполняет законы. Царствование этого принца споспешествовало власти этого судьи. Казалось, она не была слишком сильной, чтобы покровительствовать свободе.
Но в собрании кортесов в 1348, где уничтожена привилегия союза, положены были законы, давшие такое распространение власти судьи, как ни одно государство не похвалится такою защитою против утеснений. Все судьи, королевские и областные, все недоразумения свои насчет закона должны представлять ему, и он должен им дать ответ свой в продолжение 8 дней. Последующие статуты того же царствования объявляли ничтожными все письма, которыми король преследовал судью, и наказание их получившего. Много было других законов, увеличивавших их власть.
Из них замечательны более других Jurisfirma, или Firma del derecho, и manifestation. Jurisfirma не только могла вызывать дело, начавшее<ся> в нижнем судилище, но и предохраняла его <судью> от исхода дела против него, от всяких могущих <случиться> оскорблений. Акт manifestation представляет сохранение свободы каждого, как Jurisfirma для собственности. Manifester, говорит Бланкас, есть исторгнуть <судью> из рук королевских чиновников, чтобы он не испытал оскорблений. Этот акт не дает ему свободы единственно <на> заключение обвиняемого в темницу, <перевода его> из секретной, в которой он был, в публичную и <требует, чтобы> обвинения против них высказываемы были без пристрастия, с большой осмотрительностью и спокойствием, следуя законам. Судья сохранял свою должность после пожизн<енно>.
Ответственность этого судьи. В отвращение злоупотреблений с его стороны он был покорен следственному суду из четырех лиц, выбранных королем из 8, представляемых на списке кортесами. Это стоит в статуте 1390. В 1461 было составлено судилище из 17 лиц, слушавшее жалобы на судью. Судья был кавалер, взятый из второго класса благородных, потому что бароны не были подвержены никакому личному наказанию. Он получал клятву короля при его короновании. Он исполняет должность поверенного короля и открывает или отлагает собрание по его предписанию. В царствование Иоанна II положено, чтобы кортесы собирались только раз в два года. Место собрания назначал сам король (а не в Сарагоссе).
Арагонские кортесы состояли из четырех классов (brazos): прелаты и командоры военных орденов, считавшиеся в звании духовных; бароны, или Ricoshombres; класс конных, или Infanzones, и депутаты королевских городов. Два первые класса могли вместо себя <посылать> поверенного, Infanzones, или низшее дворянство должны <присутствовать> лично. Собрание, но не великое, королевства было немногочисленно. Zurita говорит, что Ricoshombres <было> от 12 до 14, a Infanzones до 35, депутаты от городов были многочисленнее — от Сарагоссы от 8 до 10 человек, кажется; ни один город не имел меньше 4.
Королевство Валенсия и княжество Каталония по соединении с Арагонией одно завоеванием, другое браком сохраняли их частные законы и отдельное правление. Они оба имели своих кортесов из трех классов, потому <что> разделения благородства на два класса не было в них.
Каталонцы были слишком привязаны к древним обычаям своим и всегда противились смешению с другими городами Испании. Их националь<ный> характер — возвышенность и независимость. Ни в одной части полуострова поземельная аристократия не была в такой силе. Граждане справедливо гордились богатством, следствием промышленности, славою, следствием храбрости. Фердинанд I при восхождении своем на престол должен был признать клятвою их свободы прежде получения от них клятвы. В Валенции многие арагонцы имели свои поместья и правили по арагонским законам. Королевства Арагония, Валенция и Каталония были навсегда соединены Альфонсом III, и каждый король при своем восшествии клялся никогда их не разделять.
Администрация была долго в разладе с законами, не столько со стороны королей, сколько аристократов с привычками воинскими и без дисциплины. Примеры войн между большими фамилиями часты. Право мстить оружием оскорбление, обряды вызова на поединок существуют в их законах. Граждане Сарагоссы несколько раз показывали себя бунтующими и <склонными к> беспоряд<кам>, оскорбляли правителей правосудия. Летописи Арагонии ими наполнены. Супружеством Фердинанда и Изабеллы и смертью Иоанна <в> 1479 Арагония и Кастилия были соединены навсегда, но права Фердинанда однако ж по условию были ограничены теснее, нежели отца его на Наварру. Имена обоих супругов должны <были> подписываться вместе на актах и монетах, но короля прежде, в рассуждении пола. Но на щите королевском оружие Кастилии имело преимущество по достоинству сего королевства. Изабелла имела власть <?> во всех гражданских местах Кастилии. Даяния духовные были в распоряжении короля и королевы. Они должны были править вместе, когда были вместе, и отдельно, если каждый находился в своей провинции. Это разделение власти существовало по смерть Изабеллы без малейшего разрыва согласия, что отчасти <относится> к достоинствам принцессы, умевшей обходиться с своим честолюбивым супругом и, между тем, вполне отправлять в королевстве права отцов своих.
Гренада вела частные войны междоусобные. Престолом правили похитители. Из них были некоторые <с> достоинства<ми>. Но многолюдство, богатство и промышленность, вследствие прежней мудрости правления и духа арабов, цвели. Но несмотря на беззащитное положение, на открытость со всех сторон, на гражданские войны и на раздоры, это царство только <после> двух годов войны самой кровопролитной и упорной было покорено. Эта провинция самая плодородная в Испании. Она имеет 70 укрепленных городов, и столица за два века прежде имела 200 000 жителей; взята 2 генваря 1492 — близ взятия Константинополя, последняя <оставшаяся> магометанам в Европе. Долго Арагон жаловался громко на вероломство, допущен<ное> Людовиком XI, дававшим обещание Иоанне, сопернице Изабеллы. Русильон, провинция арагонская, отдана Франции Иоанном II, которую в 1493 Карл VIII уступил Фердинанду. См. Garnier*. Histoire de France и Gaillard*. Rivalité de la France et de l’Europe.
