Уральское небо - Евгений Лисин
На процессе апелляции присутствовал другой адвокат и я получил год условно...
Как ни странно, но с работы меня не погнали. Другая ГБР, где я с парнями относительно быстро нашёл общий язык. У Стаса, как и у меня, тоже был условный. Да и в СКВО он тоже успел побывать. Но если я был там срочником, то Стас катался туда по контракту.
- Ты знаешь, Евген. – как-то шутя, после смены, бросил мне Стас. - А ведь у нас весь ЧОП думает, какой тебе позывной дать. Оставить старый "Лис" или новый всё-таки присвоить?
Я нахмурился:
- А какой новый?
- Двадцать седьмой! - хохотнул Стас.
- Не смешно! - обрезал я. - Хочу на могилки Егора и Андрея смотаться. Сегодня желание появилось. Ты со мной?
- Съезжу! - сразу посерьёзнел Стас. - Сейчас оружие сдадим и поедем.
Выйдя из здания, первый этаж которого занимал наш ЧОП, мы со Стасом сели в мою "Бэху".
- Откуда такое богатство?
- С Урала приволок. В наследство от дядьки досталось! - не стал я вдаваться в подробности.
- Видать, серьёзный дядька был, раз тачка серьёзная. А я думал, это чья-то из руководства. - нахмурился Стас. - Мне чтоб такую купить, в "командировку" раз пять смотаться надо, ну никак не меньше!
- Надо будет и смотаешься. - ухмыльнулся я и съязвил в ответ за дядьку. - Главное, чтоб воздух с Волги нюхать опосля, а не наслаждаться ароматом корней ромашек.
- Да, Лис, тебе пребывание в СИЗО на пользу не пошло. На фене ботать стал. - подытожил Стас.
- У нас уже треть населения России в тюрьмах пересидели. - философски заметил я. - Так что феней сегодня никого не удивишь.
Я завёл мотор, и плавно тронул "Бэху" с места...
Глава 20. A la guerre
Пока я находился в СИЗО (следственном изоляторе), все мои мысли почему-то крутились не вокруг моей прожитой жизни. Мне было о чём подумать. Воспоминания уводили меня в 1995-97-е года. И то, урывками. Зачем мне это всё вспоминать? Я давно хотел бы забыть, стереть их из памяти. Но отголоски ненужной войны всё шли и шли, отбрасывая шлак, выхватывая более яркие моменты.
In The Army Now
Я оглядываю глазами перрон, в надежде что ты придёшь. Но по-моему, это всё напрасно… Не придёшь! Ещё неделю ты мне шептала на ухо, что любишь и жить не можешь без меня. А я ведь верил тебе! Без оглядки… Селяви!
И вот теперь выискивая тебя взглядом, я понимаю, что за то время, пока буду в армии, ты найдешь себе другого. Что ж винить тебя не буду, ты сама сделаешь свой выбор.
А пока мне вместе с другими пацанами грузится в вагон, где по пути следования буду слышать лишь одну фразу: "Вешайтесь, духи!"
Тебе желаю найти хорошего парня, будь с ним немного счастливой. Искренне желаю!
Старшина-сука!
- Чё, говоришь, на гражданке боксёром был? - зло сплюнул старшина Евсеев. - Муха, тут душара выхватить хочет. Подсобишь?
Из тенька поднялась накаченная туша весом поболее центнера.
- Этот? - скривился Муха. - Ща уделаю на раз! Слышь, борзый, сюда иди!
- Кому надо, тот сам ко мне подползёт! - я нарываюсь спецом, понимая, что драки не избежать.
- Борзый! - удивлен Евсеев. - Гущенко, Морозов, подсобите Мухе!
Вместо попытки честного боя - свара. Спасибо суке старшине!
Зато в четыре рыла, пыхтим в лазарете! Всех троих дедов кормят через трубочку. Меня от боли периодически выкидывает из сознания. Есть не могу. Челюсть повело.
- Надо бы тебя подальше от нас перевести! - стонет Муха. - Поубиваешь нахрен!
Пристроили...
- Дааа, парень, мозги-то сотрясли нехило. Какой же из тебя теперь стрелок? - задумчиво потёр виски капитан. - Делааа… Что ж мне с тобой делать-то?
Я молчал, глядя на кэпа: что тут скажешь, когда втроём на одного?
- Так-так-так... Водить грузовики умеешь?
- Права есть! Открытые категории В, С и Е. - отрапортовал я. - Почти год за рулём. На "зубиле" катался!
- Кучеряво живешь! - оживился капитан. - Откуда счастье такое?
- У меня дядька - мент! - усмехнулся в ответ.
Командир части уже звонил кому-то:
- Иваныч, я те на бэтээр мехвода нашёл! Радуйся!
Я ошарашено смотрел на кэпа.
- И ты радуйся, а то комиссовать тебя, знаешь, как не хочется!
Три письма
Солдат ждёт писем. Всегда! Много! Аксиома…
Письмо от дядьки застало врасплох: "Здоров, племяш! Видел твою красоту ненаглядную. Она вместе с двумя подругами салон свадебный посещала. Воспользовавшись своим положением по службе, произвел проверку салона. Угадал! Платья они примеряли свадебные, всё втроём. Меня по форме не признала. Слава Богу, в самоволку мотнуться ради такого не сможешь!"
Я незамедлительно пишу Ангелине, на её домашний адрес, ну а вдруг ответит: "Привет, Солнышко! Узнал, что ты замуж собралась. Я понимаю, меня ты ждать не собиралась, да и в верности не клялась... Но хоть сообщила бы, что замуж выходишь. Эх, Лина-Лина, а ты хоть помнишь, как мы тонули в глазах друг друга?"
В ответ - письмо с тремя словами незнакомым чужим почерком: "Тони в одиночку!"
