175 дней на счастье - Зина Кузнецова
В зале стояла тишина. Видимо, всем очень нравилась сцена. Леля сама ужасно любила этот момент в пьесе и с удовольствием репетировала его.
– Не пойдет, – сказал директор, – вы играете так, как будто знаете, что все будет хорошо. Спорите, конечно, замечательно, только не хватает чувств. Не хватает, ребят! Вы оба должны играть так, словно знаете, что будете до конца своих дней любить друг друга, но никогда не будете вместе, понимаете? А не вот так… с обещанием хорошего конца.
После репетиции Леля стояла на крыльце школы и ждала такси. Из здания вывалилась толпа смеющихся старшеклассников. Леля разглядела и Сонечку, которая наконец выздоровела, и Машу, и Диму Косицына, и Федю – всех тех, кто остался на репетиции. Сонечка радостно помахала Леле рукой и крикнула:
– Пока, до завтра!
Леля улыбнулась ей и заметила, как замешкались остальные. После той истории с прогулом, когда Леля не выдала Федю, они уже не пытались как-нибудь уколоть ее, хотя сокращения на заводе все еще продолжались, но и не стремились подружиться, часто просто игнорируя ее присутствие.
– Да, пока, Леля, – все же сказал пухленький Дима.
– Пока, Леля, – прозвучало еще несколько голосов.
Только Маша демонстративно промолчала. У нее были на то свои причины. Вчера отец сообщил, что его сократили и Маше придется отказаться от репетитора, на которого пару недель назад она все же уговорила родителей. Маша проплакала всю ночь, а утром с опухшими глазами села писать во все магазины, кафе, салоны красоты – словом, во все заведения, которые могли бы нанять школьницу на работу. Страх, что все ее большие надежды могут вмиг рухнуть, делал ее задумчивой и отстраненной, сковывал тело. Ей казалось, что красно-серые дымящие трубы завода, которые она видела всюду, куда бы ни посмотрела, только и ждут, когда она смирится и сдастся, поэтому расщедриться на миролюбивое «Пока!» Маша была не в состоянии, хоть и признавала, что новенькая не такая гнилая, как ей изначально показалось.
Леля улыбнулась в шарф и помахала рукой:
– Пока!
Выпавший неделю назад снег тоскливо осел на земле, сквозь него проглядывала застывшая земля. Погода каждый день просыпалась в хмуром настроении. Декабрь выдался слабым, будто больной, который никак не может оправиться от пневмонии и задышать в полную силу.
На улице уже стемнело. Горели фонари.
Леля выдохнула пар и убрала руки в карманы. Приложение показывало, что такси застряло в пробке.
Школьные двери хлопнули, на улицу вышел Илья, натягивая шапку.
– Привет, – он подошел к ней. – Ты чего здесь?
– Такси жду.
Илья кивнул, посмотрел на небо, а потом снова на Лелю:
– Как тебе комментарии Сергея Никитича? Я про наш спор и дуэль на указках.
– Не понимаю, что он хочет увидеть.
Илья снова кивнул и немного помолчал.
– Администратора было играть куда проще. Просто негодяй, и все. Медведя сложнее…
– Мне Принцесса тоже нелегко дается. У тебя нет ощущения, что мы как будто бы что-то в этой истории и в их отношениях…
– …еще не понимаем? Да, есть. А Сергей Никитич, видимо, понимает в силу своего жизненного опыта и требует от нас… А ты можешь отменить такси? – вдруг спросил Илья.
– Д-да…
– Отмени. Я тебя провожу, если ты хочешь, конечно.
Леля кивнула и в полном смущении достала телефон.
Первое время шли молча. Иногда рукава их курток терлись друг о друга. Леле хотелось спросить о многом. Почему он решил ее проводить? Почему ради нее он нарушил свои принципы и прогулял школу? Почему, не любя театр, он согласился променять второстепенную роль на сложную главную? Как он к ней относится, в конце концов?
– Как у тебя дела? – спросила она.
– Нормально. Гуглил недавно факультеты в московских вузах. Твердо убедился, что буду сдавать физику и профильную математику.
– Рановато ты начал.
– Мне же еще готовиться.
– А кем ты хочешь быть?
– Я так не загадываю. Я выбрал направление, в котором могу добиться успеха и которое мне интересно, а там уже как жизнь поведет. А у тебя какие планы?
– На будущее?
– Можешь рассказать про планы на завтра, если хочешь.
Леля улыбнулась.
– Я пока не могу думать о будущем. Меня очень волнует настоящее.
– Дома что-то?
Леля задумалась, может ли она рассказать Илье об их с Надей задумке проучить Анну Романовну? А что такого? Подумаешь, немного потреплют нервы учительнице. Но она промолчала, не в силах признаться именно Илье в своей задумке. Заговорили о мелочах, о любимых фильмах, о недавно вышедшем сериале, который наделал много шума, об учителях, которые нравятся. И вот здесь диалог вновь свелся к теме, которую Леля усердно избегала.
– У нас не очень хорошие преподаватели, – сказал Илья. – Даже Сергей Никитич не то чтобы сильный проводник знаний, но он хороший педагог жизни, если ты меня понимаешь. А еще я очень благодарен Анне Романовне. У меня всегда сложно с языками было, тройки в четверти. А я бы хотел хороший аттестат. Пусть особой роли он не играет, но все-таки пару баллов при поступлении дает. Она со мной после уроков занимается, хотя факультативов у нас нет. В свое свободное время.
«А в другое свободное время она забирает у меня отца», – подумала Леля.
У ворот дома они остановились. Леля неловко потопталась, а потом решилась:
– Зайдешь на чай? Твоя бабушка делает потрясающее варенье, а моя тетя Таня печет великолепные сладкие пироги.
Илья на секунду замешкался, а потом все же согласился. Леле было странно видеть высокую мальчишескую фигуру в интерьерах своего дома, а чуть позже и в своей комнате.
– Лелечка, – шептала ей отчего-то очень радостная тетя Таня на кухне, проворно заваривая в чайнике сушеную мяту, пока Илья снимал куртку в коридоре, – какой славный мальчик! Это твой друг? Какой симпатичный, высокий, видный! Ванечку моего покойного напоминает!.. А папа знает, что у тебя друг появился? Ох, как хорошо, что ты нашла близкого человека!
Леля не стала останавливать добродушную и наивную болтовню тети Тани. Ей в общем-то не было до нее дела.
Илья ждал Лелю в комнате и осторожно гладил Филю, сидевшего у его ног.
– Держи, – Леля поставила поднос на чайный столик рядом
