Записки эмигрантки - Ника Энкин
–
Четырнадцать! – ответил мой сын.
–
Не знаю точно, по-моему берут на работу с пятнадцати, но ты все равно узнай! Вот вместе и работать будете! – сказала Маша, пытаясь «не мытьем так катаньем» сдружить ребят.
Я тоже этого хотела – Данька до сих пор так ни с кем и не сдружился. Я знала, что в школе есть пару русских ребят. Один из них приехал из Узбекистана на год и жил с мамой-дипломатом недалеко от нас. Он был лет на пять старше Даника и уже закончил десятилетку у себя, в Ташкенте. А сюда приехал «подучить язык». Конечно, пять лет разницы – большой срок. В школе они еще общались, так как оба были новичками и язык их объединял, а вот выходные мой сын просиживал за компьютером. Он даже к Оле с Женей со мной выходил все реже: что ему там было делать? «Сейчас поколение такое – все за телевизором и компьютером!» – успокаивала я сама себя. Но мне, конечно, было его жаль и хотелось, чтобы у него появился приятель.
–
Ну ладно, буду собираться, завтра на работу рано вставать, – прервала мои размышления Маша.– Спасибо за ужин – все было замечательно. Созвонимся!
« А она не такая простая, как кажется, – думала я, убирая посуду. – Работает в серьезной фирме да еще и свой бизнес имеет! Молодец! И это не мешает ей находить время бегать на свидания и на танцы!»
17. Первое американское свидание
Владелец русского ресторана так и не связался со мной, что и следовало ожидать: я им не подошла. Отчаявшись, я решила поехать в Манхэттен за нитками и попытаться хотя бы юбки вязать дома. Накануне я позвонила Оле, предупредив, что завтра заеду к ним на фирму. В тот же вечер, после ужина, мой ребенок заявил:
–
А я сегодня в библиотеку ходил, на работу устраиваться!
–
Да ты что, Данька, серьезно? – изумилась я.
–
Ну, а что мне остается делать? Мне нужны деньги – ты ведь не работаешь и, как я погляжу, не собираешься!
–
Дань, как тебе не стыдно? Ты что голодаешь, на улице живешь, разут, раздет? Ты ведь умный, взрослый парень и замечательно понимаешь, в какую авантюру мы ввязались, уехав из России. Да, там у нас условия жизни были лучше, но я и так сняла самое лучшее жилье из того, что здесь есть и которое снимают люди, прожившие в Америке уже немало лет. Поэтому мы тратим столько денег на квартиру! И в первую очередь я подумала о тебе, о твоей школе. Питаемся мы так же, как в Москве – я не экономлю на еде. Одежда? Посмотри, что здесь школьники носят – майка-шорты… Я себе ничего не покупаю. То, что я не могу до сих пор найти работу? Ты же видишь, я стараюсь! А то, что я не пошла в этот дайнинг… Извини, ты меня все равно не поймешь! Я слишком ломала себя в Москве, чтобы стать тем, кем была. Опять пройти по тому же кругу я не смогу – мне уже не двадцать пять! Да и не хочу я. Ты знаешь, если постоянно идти против своей воли или ломать себя так и заболеть можно… Серьезно! – подтвердила я, видя недоверие в глазах сына.
–
Мам, к чему ты все это говоришь? Я все понимаю. Я ведь ни о чем тебя не прошу поэтому и ищу работу, чтобы были свои деньги.
–
Ты знаешь, в одном я уверена – мы сделали правильно, что уехали и я все равно ни о чем не жалею. Сейчас тяжело, да! Но потом все будет хорошо!
–
Когда это будет, потом? Пока я ничего не вижу такого, ради чего мы уехали.
–
Должно пройти время, – ответила я с уверенностью в голосе.
Даник оставался неисправимым патриотом и, придя домой со школы, всячески высмеивал и ребят, обучающихся с ним в одном классе, и американское образование.
–
Так что тебе сказали в библиотеке? – продолжила я беседу.
–
Сказали, чтобы приходил, когда мне будет пятнадцать. Раньше не возьмут. Кстати, я был с Бэком ( это парень из Ташкента) и видел в библиотеке Никиту.
–
У него прорезался дар речи? – съязвила я.
–
Не совсем, – улыбнулся Данька.– Так что, как только мне исполнится пятнадцать, я сразу пойду работать. Но я попытаюсь пораньше прийти, может возьмут?
В этот момент зазвонил мой телефон. «Наверное, Оля очередную работу хочет предложить», – подумала я. Но номер был неизвестный и я ответила.
–
Добрый вечер! Ника?
–
Да, это я.
–
Это Джозеф! Добрый вечер!
Он мог не представляться – я сразу узнала его спокойный бархатный баритон. Но зачем он звонит? Что ему надо? Откуда у него мой номер? Ах да, я ведь заполняла анкету перед приемом на тренинг!
–
Я звоню узнать, в чем дело, почему ты не вышла на работу?
Что сказать? Почему я должна оправдываться перед ним? У меня просто было бесплатных шесть дней тренинга, которые ни к чему не обязывают! Я пробормотала:
–
Я поняла, что это не для меня, что я не смогу работать официанткой. Кроме всего прочего, я никогда рано не вставала и боюсь, что этот график мне не подходит.
Как могла, я пыталась выразить свои мысли, думала, что он начнет ругаться, что на мое обучение потратили шесть дней, но он сменил тон с делового на дружеский и продолжал:
–
Если честно, для меня это было загадкой… Да и впервые я видел, чтобы человек, отработав бесплатно шесть дней просто так взял и исчез, не выйдя на работу. Я думал, может что-то случилось? А на счет утренних подъемов я тебя очень хорошо понимаю – я тоже «сова» и если мне нужно проснуться рано утром, то потом целый день я хожу, как зомби. У тебя есть другая работа на примете?
–
Пока нет! – ответила я.
–
Ты знаешь, я ничего не могу обещать, но заезжай как-нибудь, поговорим, может быть я смогу помочь тебе с работой – у меня ведь очень много знакомых здесь, в Нью Йорке, – предложил он.
–
Хорошо! Я как раз завтра собиралась быть в Манхэттене по своим делам, заеду!
–
Я буду ждать! Спокойной ночи! – пожелал он мне и отключился.
Вот так вот! Я замечательно понимала, что он не добрый Дедушка Мороз, который просто так будет помогать мне с работой. И еще я понимала, что привлекла его как женщина и что ему, по большому счету, глубоко наплевать, вышла я на работу или нет. Это было просто зацепкой – клюнет или нет? Также я понимала, для чего он приглашает меня в ресторан поговорить. Ну уж точно не для совместных ведений хороводов в
