Мистер Уайлдер и я - Джонатан Коу
ЭМЕРИК
Да все ребята об этом говорят.
БИЛЛИ
Мы собираемся в Давос недельки через две. Наше первое путешествие вдвоем. Едем кататься на лыжах.
ЭМЕРИК
Ты, Гелла и больше никого? Прекрасно.
БИЛЛИ
Слушай, я проголодался. Не хочешь сделать перерыв на обед? Можно перекусить сэндвичем у Штайнгольда.
ЭМЕРИК
У Штайнгольда? Там закрыто. До них вчера добрались. Стекла побиты, а на стенах повсюду надпись Judengeschäft[34]
БИЛЛИ (ужаснувшись)
Сволочи.
Он обдумывает услышанное и явно расстроен.
ЭМЕРИК
Согласен. Безобразие это, Билли. Не нравится мне то, что здесь творится. Но нельзя, чтобы эти пакости сказались на твоих отношениях с Геллой. Ты нашел славную девушку. Езжайте в Давос. И ни в чем себе не отказывайте.
БИЛЛИ кивает, улыбается и хлопает своего приятеля по плечу.
ГОРЫ. ДЕНЬ.
Лыжня в Давосе, Швейцария. БИЛЛИ и ГЕЛЛА спускаются на лыжах с горы. Съемка комбинированная, как тогда было принято, изображения актеров накладываются на проекцию фона. Мы видим, как молодые люди влюбленно улыбаются друг другу, а за их спинами стелется лыжня.
Подъехав к лыжной базе, они ловко тормозят у двери, отстегивают лыжи и входят внутрь.
ПОМЕЩЕНИЕ ЛЫЖНОЙ БАЗЫ. ДЕНЬ.
В шале полно лыжников, подкрепляющихся закусками и горячими напитками. БИЛЛИ и ГЕЛЛА сидят за деревянным столом и едят сосиски с теплым картофельным салатом, запивая глинтвейном. Из окна позади них открывается великолепный вид на горы.
На столе рядом с ними радиоприемник, диктор зачитывает свежие новости из Германии. БИЛЛИ слушает внимательно, тогда как ГЕЛЛА любуется видам.
ГОЛОС ИЗ РАДИОПРИЕМНИКА
Сегодня было объявлено о том, что рейхспрезидент фон Гинденбург назначил герра Адольфа Гитлера новым рейхсканцлером.
БИЛЛИ качает головой, он взволнован и опечален.
БИЛЛИ
Гелла, дорогая, думаю, нам нужно сматываться, и как можно скорее.
ГЕЛЛА
Разве? Но тут такой прелестный вид из окна.
БИЛЛИ
Я не о шале говорю. Сматываться нужно из Германии.
Плавная смена кадра:
УЛИЦА. ДЕНЬ.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
Спустя несколько дней по возвращении в Берлин…
БИЛЛИ под руку с ГЕЛЛОЙ шагают по улице, сворачивают за угол и становятся свидетелями жестокого избиения.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
…мы увидели, как средь бела дня на Тауэнтциенштрассе избивают старого еврея. Около тридцати эсэсовцев. Здоровяки. Мясники. Они опознали в старике еврея по шляпе, пейсам и пальто. Молотили они его безжалостно. А я стоял, не в силах ему помочь, со слезами на глазах и сжатыми кулаками в карманах.
БИЛЛИ оборачивается к ГЕЛЛЕ. Она белая как мел, на глаза у девушки тоже наворачиваются слезы. Опустив головы, они торопливо удаляются.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
На следующий день загорелся Рейхстаг. И сомнения отпали: я должен вывезти нас обоих отсюда. Мы сложили вещи в два чемодана и купили два билета до Парижа. На Hauptbahnhof[35] мы сели в ночной поезд, и я представления не имел, когда вновь увижу Берлин. Через десять лет с лишним, как оказалось.
В ПОЕЗДЕ. НОЧЬ.
Поезд переполнен. БИЛЛИ и ГЕЛЛА едут в купе второго класса, они пытаются заснуть, привалившись друг к другу. На БИЛЛИ его «фирменная» шляпа с узкими полями, спать в ней неудобно. Билли снимает шляпу, но из рук не выпускает.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
Мы не могли позволить себе спальный вагон, поэтому просидели всю ночь в купе с четырьмя соседями. Я страшно боялся потерять шляпу. В ее подкладке было зашито 1000 марок.
Он переворачивает шляпу и судорожно проводит пальцем по краю подкладки.
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ. ДЕНЬ.
Париж, вокзал Сен-Лазар. Поезд только что прибыл на платформу. В облаках пара с вагонных ступенек спускаются пассажиры — среди них БИЛЛИ и ГЕЛЛА. Погода ветреная, и в какой-то момент с БИЛЛИ сдувает шляпу. В панике он бросается вслед за шляпой и едва успевает отловить ее.
Предъявив билеты на контроле, они выходят на площадь, ошалевшие и усталые от долгой поездки. БИЛЛИ роется в кармане, вынимает клочок бумаги и читает, что на нем написано.
УЛИЦА. ДЕНЬ.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
Мне дали адрес отеля на рю де Сайгон, почти рядом с Триумфальной аркой. Немецкие беженцы обычно останавливались в этом заведении.
Они шагают к отелю по скучной невзрачной улице в жилом квартале. Здание отеля выглядит запущенным и унылым. Над входом можно прочесть надпись: «ГОСТИНИЦА „АНСОНИЯ“». Они открывают дверь.
НОМЕР В ГОСТИНИЦЕ. ДЕНЬ.
Комната на четвертом этаже, скудно обставленная. Окно выходит
