Я мог бы остаться здесь навсегда - Ханна Гальперин
Мы опять тусили с Уилсоном и Вивиан. Я подробнее рассказала им о Чарли – особенно Вивиан, она же обмолвилась, что в нем чувствуется какая-то загадка.
Сложно было говорить о Чарли с людьми, которые уже составили о нем представление. Я пыталась объяснить Вивиан и Уилсону нюансы наших отношений. Уж если кто и способен был их понять, так это писатели. Мы ведь рассказывали сложные истории, создавали не слишком приятных, но вызывающих сочувствие героев. Изображали мир не черно-белым, а в оттенках серого. Часто, рассказывая о Чарли, я будто пыталась максимально точно его описать. И отчетливо понимала, какие детали вызовут у слушателей отвращение к нему, а возможно, и ко мне. Заставят их думать, что я слабая. Жалкая. Прилипчивая. Поэтому кое-какие подробности о том, что он или я сказали или сделали, я опускала. Чарли никогда не поднимал на меня руку. Сложно было представить, чтобы он хотя бы голос повысил. И я сама не понимала, почему так боюсь, если это чувство вообще можно было назвать страхом.
17
Однажды мы гуляли с Вивиан. Стоял февраль, неделю назад прошла буря, и теперь вдоль дороги темнели пласты утрамбованного грязного снега. Мы обсуждали последний рассказ Роана, роман Вивиан и неустанные попытки Дэвида к ней подкатить, как вдруг у меня в кармане завибрировал мобильный. Звонила Фэй. Мы с ней не разговаривали с самой Флориды.
– Мама Чарли, – объяснила я Вивиан. – Не против, если я отвечу?
– Конечно, нет.
– Лея, прости за беспокойство, – начала Фэй.
– Ничего страшного, – ответила я. – Все в порядке?
– Нет, милая. Чарли с тобой?
– Нет, мы расстались. Он вам не сказал?
– Сказал. – Судя по голосу, она на меня не злилась. – Если вдруг увидишь его, позвони мне, пожалуйста, или постарайся уговорить его обратиться в больницу, – хрипло выговорила она. – Мы не можем его найти, а Пол сейчас обнаружил в гараже иглы.
– Иглы? – Я остановилась.
– Да. У Чарли проблемы, ему срочно нужно в больницу. В общем, если появится, попытайся его туда отправить или просто позвони мне, в любое время, даже ночью. Мне пора бежать. В любом случае спасибо.
Я сунула телефон в карман.
– Он сорвался.
– Правда? – охнула Вивиан.
– Они нашли иглы… – Я помолчала. – Глупо, конечно, но я верила, когда он говорил, что не употребляет… – Желудок скрутило болью, я из последних сил держалась, чтобы не осесть в сугроб. – Он клялся, что больше никогда не будет.
Вивиан обняла меня. Макушка ее пришлась мне ровно под подбородок.
– Ты, наверно, считаешь меня дурой, – сказала я, когда мы разомкнули руки.
– Вовсе нет, – возразила Вивиан. – Лея, надеюсь, я тебя не обижу, но, на мой взгляд, ты была в отрицании.
Сухие официальные термины. Какое отношение они имели ко мне? Вот слово «иглы» ощущалось реальным.
Мы молча побрели обратно к Норрис-корт. Перед глазами у меня стоял Чарли с иглой в вене. Раньше я не позволяла себя такое воображать. А теперь ни о чем другом и думать не могла. Сколько раз он пропадал где-то часами. Постоянно отрубался. А тот вечер, когда я обнаружила, что он спит в машине? Может, он и в моей квартире употреблял – в спальне, в ванной? В таком случае куда он потом девал шприцы? Тут меня накрыл новый страх. Я вспомнила, сколько раз мы занимались сексом без презерватива. Хотела поделиться опасениями с Вивиан, но потом поняла, что не вынесу ее рассуждений о том, как это безответственно.
Мы дошли до Норрис-корт, и тут я резко остановилась.
– Это машина Чарли.
Я уже несколько недель ее не видела, но теперь она стояла перед моим жилым комплексом – синяя, забрызганная грязью «Хонда Сивик» со знакомым красно-оранжево-зеленым висконсинским номером, оканчивающимся на RH3.
Вивиан посмотрела на меня в страхе, и это испугало меня еще больше. Она ведь никогда ничего не боялась.
– Побудешь со мной? – спросила я.
– Конечно.
Мы пошли к машине. Я еще издалека разглядела, что Чарли сидит на водительском сиденье, опустив голову на руль и безвольно свесив руки. Сердце билось так быстро, что перехватывало дыхание. Я взобралась на снежный холмик между бордюром и машиной и громко постучала в стекло.
Через пару секунд Чарли открыл глаза, и я выдохнула. Потом отступила, чтобы он мог открыть дверь.
– Привет.
Он слабо улыбнулся.
– Помнишь Вивиан? – Я указала на подругу, остановившуюся в паре метров от нас. – С моего семинара?
– Конечно, – кивнул Чарли. – Рад тебя видеть.
Голос у него был слабый, еле слышный. Должно быть, он держался из последних сил, чтобы не отключиться прямо перед нами.
– Я тоже, – улыбнулась ему Вивиан.
– Чарли, тебе нужно в больницу, – начала я. – Хочешь, я поеду с тобой?
– Не знаю.
Глаза у него были потухшие, по лицу разлилась восковая бледность. Я попробовала представить, каким его видит Вивиан, и в секунду осознала, что передо мной глубоко больной человек.
– Я поеду с тобой. – Я протянула ему руку. – Я люблю тебя, Чарли.
Я сказала это, чтобы он не заупрямился. Но я не солгала. Я правда его любила.
Чарли взял меня за руку.
Ехали на его машине. Вивиан села за руль, а мы с Чарли забрались на заднее сиденье. Он всю дорогу курил и не выпускал из руки мои пальцы. Мы с Вивиан молчали, а Чарли лишь указывал, куда свернуть.
Вскоре остановились на парковке для посетителей. Мы с Вивиан уже хотели идти наверх, но тут Чарли сказал:
– Девчонки, вы не против, если я в последний раз покурю?
Не успели мы ответить, как он достал из кармана маленький вейп. И тут же, закрыв глаза, припал к нему жадно, как астматик к ингалятору. Мне стало неловко перед Вивиан, но ее это, похоже, не смутило. Чарли несколько раз затянулся. В уголках глаз заблестели слезы.
– Извини, пожалуйста, – сказал он Вивиан. – Я сейчас не в лучшей форме.
– Не переживай. Правда, – ответила она, глядя ему в глаза.
В приемном покое было пусто. Мы зарегистрировались и сели в уголок ждать, когда Чарли позовут. Вивиан взяла журнал, пролистала его и нашла кроссворд.
– Десерт в стакане, семь букв? – Она обернулась к нам.
Разгадывать загадки не было сил ни у меня, ни у Чарли, но я была благодарна Вивиан за то, что она пыталась нас отвлечь.
– Мне кроссворды плохо даются, – сказала я.
– Мне
