Прикосновение к Николь - Максим Эдуардович Шарапов
Пьер открыл балконную дверь.
– Она согласилась? – он пристально смотрел на Марго.
– На что?
– На поездку в Москву.
– Догадался, – Марго достала пластинку жвачки, развернула и положила в рот. – Нет. Она отказалась.
– И вы ее отпустите?
– Уже отпустила. В этой игре запуганные исполнители нам не помогут.
Простившись с Реми и Аличе, Михаил вернулся в апартаменты и не раздеваясь улегся на кровать. Подключил к телефону наушники и в сознании заиграл Моцарт. На спинке стула висел белый купальник Николь. Неужели она больше не вернется?
Николь позвонила после трех:
– Привет! Я уже приземлилась! Сейчас сажусь в такси и к тебе. Соскучился?
– Немножко.
– Ах, немножко! Тогда я не расскажу тебе обалденную новость!
– Ты все равно не выдержишь и признаешься!
– Посмотрим!
Он лежал на кровати, смотрел на белый купальник, и в нем набирала силу какая-то неестественная радость, как будто нож гильотины, уже начавший свое смертельное движение вниз, вдруг на время остановили.
Когда стемнело, под окнами притормозил «мерседес», вернувший ему Николь. Он видел, как она вышла из машины, и ему захотелось разыграть ее: куда-нибудь спрятаться, а потом неожиданно выскочить и обнять. Но предстояло еще услышать какую-то неожиданную новость, и он подавил в себе это мальчишество.
Она постучала в дверь, и когда он открыл, ворвалась, обняла двумя руками за шею, поцеловала и почти сразу оттолкнула:
– Меня отправляют в Москву! – у нее были влажные, дикие глаза. – В командировку! На три года!
Он смотрел на нее и молчал.
– Я знала, что ты обалдеешь!
Она прошла в комнату, сняла с плеча и положила на стол свою сумочку. Михаил подошел сзади, коснулся нежной шеи под каштановыми волосами и стал срывать с нее деловой костюм. На пол полетели пиджак, юбка, белая блузка… Они срастались в единое живое существо, которое обнажалось, целовалось, ласкалось на кровати.
Он вошел в нее и сделал несколько сладких движений. Она закрыла глаза и выскользнула. Он обнял ее загорелые плечи и снова проник в глубину. И почти сразу она опять оставила его в пустоте. Своими побегами Николь доводила желание Михаила до умопомрачения. Наконец он сумел сделать несколько мощных, глубоких проникновений, и она расслабилась, застонала. А он все увеличивал темп, заполняя комнату ее нарастающими криками! И вдруг замер. Она хотела движения, она стремилась к нему навстречу, но ее амплитуды не хватало, и Николь зарычала, схватила Михаила за бедра, заставляя продолжить его погружения. Он сделал несколько фрикций и вышел. Потрясающая месть, замешанная на взаимном желании, на обоюдном удовольствии жертвы и палача. Какие у нее сейчас были глаза!
– Я убью тебя!
– Попробуй, – он прижал ее к простыне и вошел всего на несколько сантиметров.
– Ну, давай же! Давай!
Он погрузился на глубину и снова вынырнул на мелководье.
– Проваливай к черту! – она попыталась вывернуться из-под него, но он теперь держал ее в такой позе, что ей было трудно управлять своим телом. Николь уже полностью зависела от его желания, от его движений.
Она больно укусила его за плечо, и тогда он полностью вошел в нее и стал медленно, ритмично ускоряться, двигаясь все сильнее и глубже, без шансов на спасение от надвигающегося оргазма.
Они молча лежали на смятой, съехавшей на край постели простыне. Маленькую комнату заполняли их запахи, смешавшиеся в один аромат с приморским летом. Сознание было пустым и счастливым.
За окном звякнул велосипедный звонок. Засмеялись дети. Мужчина и женщина медленно возвращались в реальную жизнь. Николь подняла валявшуюся на полу подушку и положила себе под голову. Он слушал, как прилетев в Париж, Николь неожиданно попала на собеседование с вице-президентом компании, как щуплый человечек лет шестидесяти долго задавал ей каверзные вопросы. А потом вдруг предложил должность заместителя директора в московском представительстве фирмы.
– Еще полгода назад я бы отказалась, – Николь хитро взглянула на Михаила, – но теперь…
– Что-то изменилось?
– Я подумала, такое возвращение в Россию будет любопытным. И попросила день, чтобы подумать.
– А зачем тебе это?
– Ты не рад, что ли? – она потянула его за мочку уха.
– Я еще не могу осознать.
– Для меня это новая должность, карьерный рост, – Николь удивилась сдержанной реакции Миши. – И мне интересно пожить в городе, где я родилась. Как ты будешь ходить на пляж?! – она осторожно коснулась его плеча.
Михаил скосил глаза:
– Что там?
– Наливается огромный синяк!
– Пусть тебе будет стыдно.
– На меня никто не подумает.
– А где ты будешь жить?
– Мне оплатят служебное жилье, которое я смогу выбрать сама. Поможешь найти милую квартирку в центре?
– Я подумаю. Когда нужно быть в Москве?
–Завтра позвоню, соглашусь и после этого в течение двух недель. А у тебя остается только неделя, да?
– Шесть дней.
– Жалко. За неделю я не уложусь. Мне нужно собрать вещи, навестить отца, а главное, оформить документы. А могли бы полететь вместе.
– Я могу и задержаться. Перешлю в музей заявление об отпуске за свой счет.
– Да? – обрадовалась Николь.
– Но при одном условии.
– Каком?
– В Москве ты будешь жить у меня.
Двухэтажный поезд набирал скорость, оставляя за окнами пригороды Триеста. Михаил и Николь сидели напротив друг друга.
– В каком городе выйдем? – Николь листала страницы своего ноута, стоявшего на столике.
– Мне все равно. Любой из них будет для меня открытием.
– Тогда в Парме. Я там тоже не была.
Вчера Николь дала согласие на командировку в Москву, а Михаил дозвонился в свой музей и договорился о продлении отпуска. Они решили вместе поехать в Париж, познакомиться с отцом Николь, собрать ее вещи, оформить документы и дней через десять улететь в Россию. Но вечером Николь неожиданно позвонил ее университетский знакомый, с которым она до сих пор поддерживала отношения, и пригласил погостить пару дней в его итальянском доме на Гарде. И тогда у Николь появился неожиданный план. Зная, что Миша давно мечтает побывать в Италии, она предложила поехать в Париж поездом, по дороге посмотреть какой-нибудь итальянский город и на день заехать к Феликсу на Гарду. Утром они сели на рейсовый автобус, за полтора часа добрались из Хорватии до итальянского Триеста и купили билеты на поезд, идущий в сторону Милана.
– А все-таки кто такой этот Феликс? – Михаил отогнул на себя экран ноутбука, чтобы Николь не смогла за ним спрятаться.
– Мой бывший университетский преподаватель. Очень интересный человек, – Николь вернула экран на место. – Он читал у нас курс политических наук.
– А он друэр?
– Нет, – Николь засмеялась, – мы до этого не дошли. Хотя если бы я согласилась…
