Любовь по обмену - Елена Сокол
– Ешь, ешь, ешь! – командуют парни.
Мне дурно. Как я могу после этого съесть еще какую-то непонятную мерзость? Морщусь. Предполагаю, что мое лицо походит сейчас на куриную задницу, но ничего не могу с собой поделать.
– Кусай, Джастин, – сквозь гул прорывается тоненький голосок Зои.
Мне хочется ухватиться за него, как за спасательный круг. Не могу сопротивляться ей. Послушно подношу бутерброд к носу, втягиваю аромат черного хлеба, открываю рот.
– Смелее, – хихикает она, видя слезы, выступившие в уголках моих глаз.
«А, к черту!» – откусываю и жую. Зажмуриваюсь.
Водка устраивает в моей груди пожар. Или это близость Зои так действует? В любом случае мне горячо, хорошо и… вкусно. Что? Вкусно! Невероятно…
– Молодец! – подбадривают ребята.
– Мужик! – Дима пожимает мне руку. Пока я пытаюсь отдышаться, наливает мне еще столько же. – Есть такое правило: между первой и второй перерывчик небольшой.
– Что? – изумляюсь. – А как же соревнования? Ты же сказал, что только одну!
– Надо, Джастин, надо, – сурово говорит он. – Веселее будет!
Беру стаканчик и оглядываю их.
– А почему вы не пьете? Эксперимент надо мной ставите, да?
Никита хмурится:
– Джаст, считай, что это твоя инициация. Мы принимаем тебя в наше фратернити – большое русское братство!
– Окей, давай за компанию. – Дима наливает себе в стакан две капли и чокается со мной: – За «Межкультурный диалог»!
С ужасом смотрю, как он выпивает эти две капли, не запивая и не заедая. Правда, потом брезгливо морщится, убирая бутылку в сумку под стол, и выдает:
– Какая же дрянь…
С трудом заставляю себя выпить предложенное. Заедаю водку бутербродом и с удивлением отмечаю, что к жару в груди добавляется еще и особая, приятная расслабленность.
Потом мы дружно собираемся, выходим большой веселой компанией на свежий, пропитанный сосновой смолой воздух, закрываем домик и спускаемся к административным зданиям. Идем к большой асфальтированной площадке на берегу реки. Все это время я бесстыдно пялюсь на аккуратную вздернутую попку Зои, к которой так и хочется прикоснуться руками, губами, зубами… Все мои проблемы, кажется, отходят на задний план. Мне хорошо… Боже, да я пьян…
Зоя
Глубоко вдыхаю теплый осенний воздух. Птицы звонко щебечут над головой, солнышко играет яркими лучами, ласковый ветерок с каждым дуновением приносит запах реки и прелой травы. Хочется петь и улыбаться. Природа наполняет легкие не просто чистым воздухом, это кажется дыханием перемен.
– И зачем надо было вливать в американца водку? – спрашиваю Машу, когда мы подходим к месту построения. – Понятно, что эти две рюмки через пять минут выветрятся, а если кто-нибудь застукает его с перегаром?
– Зато смотри, как парень расслабился, – шепчет она.
Мы останавливаемся, и я оборачиваюсь назад. Парни что-то оживленно обсуждают. Джастин выглядит веселым, довольным и не устает фотографировать на смартфон все, что видит вокруг.
Напряженная морщинка на его лбу наконец разглаживается. На солнце его глаза светятся ультрамариновым синим – поистине волшебный цвет. Такими яркими и сочными бывают разве что сгущающиеся над городом сумерки – полуночные, густые, почти непроглядные.
Почему-то при взгляде на них у меня так сильно давит в груди. Это сродни той боли, когда понимаешь, что столь желанное может быть таким далеким и недоступным, даже если находится всего в метре от тебя. Но эти глаза – самые родные, самые дорогие. Только в них смотрелась бы до конца своих дней.
– И для смелости, – добавляет Дима, подходя ко мне вплотную и надевая белую кепку с эмблемой группы.
Его слова выдергивают меня из падения в бездну.
– Что? – бормочу будто во сне.
Но парень уже отвернулся. В руках у него целая стопка головных уборов, которые он раздает по очереди всем нашим одногруппникам.
– Полоса препятствий, болота, грязь, – подсказывает Маша, вставая на цыпочки, чтобы лучше разглядеть собирающихся возле столика жюри преподавателей. – Немного смелости Джастину определенно не помешает.
– Ага… – соглашаюсь. – А кто готовил речовки, песни, визитку?
Мой вопрос кажется неуместным, когда я замечаю, как над нами гордо реют флаги с изображением эмблемы команды – кто-то основательно подготовился. Не припоминаю, чтобы в прошлом году все было настолько серьезно.
– Ой, Градова, если бы вы с Суриковой больше интересовались жизнью группы, то не только получили бы слова речовки за пять минут до выступления, но и успели бы их выучить! – передо мной вырисовывается недовольное лицо Вики. Она в такой же белой кепке, как и у всех, в белой футболке, супероблегающих спортивных легинсах черного цвета и, конечно же, с неизменными аккуратными стрелочками на веках. – Держи!
Сует мне в руки листовку, затем подходит к Маше и дает еще одну. Не дожидаясь благодарности, спешит к парням:
– Никита, Дима, Игорь, Макс, Джа-а-а-аст! – Каждому по листовке.
Уверена, Машка тоже заметила, как она неосознанно повысила на несколько октав свой писклявый голос, называя имя Джастина.
– Спасибо, это что, надо выучить? – интересуется Дима.
– Не-е-ет, – успокаивает их Вика, одаривая всех по очереди ослепительной улыбкой, – достаточно будет просто прочесть. По моей команде.
– Уверена, у нее и сольный номер заготовлен на вечер, – хихикает Маша, разглядывая листовку.
– И даже два, – соглашаюсь я.
Вика с подружками занимают места в первом ряду. Они громко аплодируют появившемуся перед студентами Станиславу Вячеславовичу. Под мышкой у него зажата папка с бумагами, на голове ковбойская шляпа, в правой руке микрофон.
– Рад приветствовать вас на ежегодном туристическом слете… – начинается его речь.
– Ну что за мужчина! – вздыхает Вика на ухо Диане. – Такому бы свой бизнес иметь, а не тратить время на дебилов-студентов за зарплату в три копейки.
Делаю несколько шагов назад. Совсем не хочется их слушать. Да и за крепкими спинами наших парней можно прекрасно спрятаться. Никто и не заметит, что ты поешь невпопад или ошибаешься в кричалках. Подскакиваю, когда меня оглушает звук горна справа.
– Ой, прости, – смеется Никита и отворачивает от меня духовой инструмент.
И как я могла позабыть, что этот парень – звезда наших студенческих съездов: и капитан, и костровой, и трубач-заводила. Будь он неладен… Прикладываю ладонь к уху. Надеюсь, через пару минут слух вернется.
Веселье и соревновательный дух захватывают всех. Команды по очереди представляются, дружно кричат речовки, смеются. Вижу, что Джастин ничегошеньки не понимает, но это странное действо, похоже, ему нравится.
Когда очередь доходит до нас, слышится голос Вики – она рассказывает о нашей группе: какие мы дружные, смелые, задорные. По ее команде мы читаем стихи с листка, делая вид, что знаем их наизусть, а
