Любовь по обмену - Елена Сокол
-9-
Джастин
Воздух вокруг пропитан ароматом сосны. Вдыхая его, чувствуешь, что вдыхаешь саму жизнь. Небо высоко над верхушками деревьев сияет светлой бирюзой, а солнце искрится так ярко, что при взгляде на него болят глаза. Слышу, как лесные птицы приветствуют его своими звонкими голосами. Вижу, как зеленый ковер под ногами колышется от прикосновения игривого теплого ветерка. Улыбаюсь.
Я мог бы любоваться этой удивительной красотой бесконечно, и мои мысли уплывали бы за горизонт вслед за пушистыми облаками, но происходящее вокруг меня отвлекало, не давая зависнуть надолго. Парни и девчонки торопились привести домик в порядок, чтобы успеть к построению.
– Готово! – говорит Зоя.
Я закрываю окно и оборачиваюсь. Пока другие девушки разбирали продукты, она умудрилась застелить все постели.
– Отлично. Почти как в летнем лагере, – выдаю я очередную чушь, лишь бы что-то сказать.
Между нами растет стена смущения. Каждый шаг, каждое слово выходят до жути неловким. Особенно после того, как стал понятен расклад: в домике две комнаты (одна – для парней, другая – для девчонок) и крохотная кухонька. В каждой комнате по три кровати – всего шесть. Среди нас две парочки: Маша с Димой и Никита с Ирой. Они наверняка будут спать вместе, если вообще собираются спать.
Мне хотелось бы лечь на соседней с Зоей кровати, чтобы слышать ее дыхание ночью, а утром, открывая глаза, видеть ее спящую. Похоже на бред, знаю… но мне реально так бы хотелось. Правда, сейчас мы вынуждены притворяться хорошими и послушными молодыми людьми, которые намерены строго соблюдать правила общежития. Хотя (и это я знаю уже назубок) русский готов обойти любой закон, особенно если тот, по его мнению, не основан на справедливости.
– Выбрал себе кровать? – спрашивает Зоя.
– Да мне без разницы. – Подхожу к той, что стоит возле окна, смотрю на белое постельное белье в цветочек, а в голову лезут сумасшедшие мысли: светлые волосы, разметавшиеся по подушке, сладкий запах духов на ее коже, губы, с которых срывается неосторожный вздох… – Займу эту, – произношу тихо.
С кухни доносится смех парней и визг девчонок.
– Хорошо, – отвечает мне Зоя ровным, спокойным тоном, – располагайся.
Она даже не знает, как одним присутствием в этой комнате заставляет меня сходить с ума от желания. Хочется подойти, прижать ее к себе и поцеловать. Боюсь даже смотреть на нее, – кажется, у меня все мысли на лице написаны.
– Что-то случилось? – вдруг интересуется девушка.
Я слышу ее шаги за спиной. Подходит ко мне. Ближе, еще ближе.
– Нет. Все отлично, – прочищаю горло и оборачиваюсь к ней.
Стоит передо мной, маленькая, совсем крохотная. Смотрит снизу вверх. Глаза распахнуты, взгляд чист и наивен. А у меня крышу рвет начисто.
Это не похоже на все, что было со мной раньше. На отношения с Фло, когда я заводился от прикосновений и остывал, если она отстранялась, боясь испортить прическу или помять новое платье. Или с девчонками из клуба, имен которых я не запоминал, – тогда мне просто хотелось забыться после расставания со своей девушкой. В лицо им не заглядывал, спешил стянуть с них трусики и заняться сексом по-быстрому.
С Зои же хотелось сорвать всю одежду сразу. Чтобы, слыша судорожный девичий шепот и прерывистое легкое дыхание, сжимать пальцы на ее упругих бедрах, впиваться в горячие губы и терзать их с упоением. Я с ума схожу, натурально зверею, стоит только посмотреть на нее. Становится все труднее сдерживаться, скрывать это состояние.
– Показалось, что ты загрустил… – Дрожащие руки выдают ее волнение.
– Нет, что ты… – выдыхаю. Между нами всего полметра, усердно стараюсь выдержать ее взгляд. – Здесь просто очень kra-si-va…
– Да, – соглашается.
Во время неловкой паузы мне хочется добавить: «И ты kra-si-va», но вместо этого я облизываю пересохшие губы и продолжаю пожирать девчонку глазами, точно голодный волк.
Ее лицо вдруг озаряет улыбка, и у меня в джинсах проявляются первые признаки восстания.
«Только не это, не сейчас».
Молчим.
«Скажи, скажи, скажи ей», – требует сердце, видя, в каком волнительном ожидании Зоя смотрит на меня.
Между нами всего полметра. Всего. Мало и беспощадно много одновременно. Одно движение может все исправить, но у меня не хватает решимости сделать его.
– Зайка, знаешь, я… – произношу, склонив голову набок, глядя на нее с высоты своего роста и отчаянно пытаясь подобрать слова.
– Джаст, хэй, пойдем пробовать сало! – восклицает Никита, в самый неподходящий момент появляясь в дверях.
Мысли о поцелуе, признаниях и маленькой хрупкой Зое в моих объятиях тут же вылетают из головы и рассыпаются в прах.
Парень смотрит на нас выжидающе. Улыбается, даже не догадываясь, какой волшебный миг только что разрушил. Зоя по-прежнему не отрывает от меня взгляда, ждет.
– Хорошо, пошли, – сдаюсь я.
Нагло схватив ее ладонь и сжав в своей руке, веду девушку за собой на кухню – хоть какая-то компенсация за несостоявшееся признание. Она не сопротивляется, а я все больше обрастаю уверенностью: «Хочу быть с ней, хочу ее, хочу…»
– Не-е-ет! – морщусь, едва мы оказываемся в маленькой кухоньке, где еле помещаемся вшестером, и я вижу, что меня ждет.
На пластиковой тарелке лежат бутерброды с кусочками жира. Ребята смотрят на меня с нескрываемым интересом, Маша хлопает в ладоши, а Ира заливается смехом.
– Давай, брат, покажи, кто здесь мужик! – приободряет меня Дима. Затем, убедившись, что дверь в домик плотно закрыта, достает из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью и наливает немного в пластиковый стаканчик. – Держи. С салом только так.
– Что? – перехожу на шепот. – Водка?! – отпускаю руку Зои, но не решаюсь сделать шаг назад. Я же не трус. – А… как же соревнования?
Дима протягивает стаканчик:
– Для смелости. Всего одну.
Маша подает бутерброд:
– Нужно быстро, Джаст. Это не виски со льдом. Выдохнул, проглотил залпом, вдохнул запах закуски, поморщился и потом уже закусил.
– Что? Как?
– Ой, Мань, – Дима кладет ей руку на голову, – он тебе девка, что ли? Неужели сам не сообразит?
Робко беру водку и бутерброд.
– Нужен тост? – интересуюсь. – Что вы обычно говорите?
– «Za lubov’». – Калинин зачем-то косится на Зою.
– А что это значит? – недоверчиво спрашиваю я, держа стаканчик подальше от себя.
– Значит, за любовь, – вмешивается Никита. – Вообще, можно пить за все что угодно: за здоровье, успех, учебу, маму, папу, погоду. Тосты никогда не кончаются.
– Окей, – пожимаю плечами, – ну, тогда za lubov’.
Поднимаю стаканчик и вижу на лицах ребят удивление, беспокойство, азарт. Девчонки заранее морщатся, сопереживая мне, Ира даже задерживает дыхание. Быстро отправляю водку прямо в рот. Глотаю и чувствую, как
