Альма-матер - Максим Эдуардович Шарапов
– Действительно, прекрасная жена! – Михаил взял с блюдца дольку лимона. – Не то что твоя: влюбилась на старости лет и свалила к другому мужику.
Кирилл Эдуардович вздохнул и тоже положил в рот кислый цитрус.
– А сколько вы уже с Ингой? – поинтересовался Михаил.
– Больше трёх лет.
– И она тебе ещё не надоела?
– Давно бы надоела, но свежесть наших чувств поддерживается редкостью свиданий и почти полным отсутствием материи для конфликтов. Мы видимся пару раз в месяц, а всё наше жизненное пространство – постель в квартире её тётушки.
– Так просто?
– Конечно.
– Однако она заметила, что сегодня ты был слишком механический. И потом почти залпом выпила свой апероль, когда ты признался в любви к молодой девушке. И не пожалел её, не стал скрывать свои чувства! И обидно подчеркнул, честно скажем, уже зрелый возраст Инги.
– Да это всё ерунда! – возразил Кирилл Эдуардович. – Прелесть наших отношений как раз в том и состоит, что мы не хотим друг от друга больше, чем можем дать. Она, например, года полтора назад, призналась мне в измене.
– Да?!
– В командировке переспала с кем-то. И сказала, что ей очень не понравилось, а потом даже стало стыдно. И, представь, не перед мужем, а передо мной!
– Ей было очень стыдно. – Михаил снисходительно улыбался. – И поэтому она с лёгкостью призналась тебе в случайном сексе. Какая прелесть! И что же ты?
– Меня немного покоробило, но в целом я спокойно отнёсся. Я тоже не праведник, ты же знаешь. А ещё я был рад, что ей не понравилось. Мне это польстило!
– Ну, конечно!
– И, похоже, Инге действительно стало неудобно. Она в итоге расстроилась даже больше, чем я.
– И как ты это заметил?
– После того разговора мы почти два месяца не виделись. Она не звонила, а когда звонил я, у неё всегда находились какие-то причины не встретиться. Я даже подумал, что она решила меня бросить, но потом всё как-то восстановилось.
– Дурак ты, Кирюша, и ничего не понимаешь в женщинах! Она нарочно тебя дразнила, хотела вызвать твою ревность. Ей нужно было посмотреть, как ты к ней относишься, готов ли с кем-то делить. А увидев, что тебе почти безразлично, она попыталось от тебя сбежать. Она, возможно, тебя по-настоящему любит, а мужика этого из командировки скорее всего просто придумала.
– Да зачем ей придумывать?!
– А ты не задумывался, что Инга тоже может хотеть перемен в жизни? Ты расчертил её на свои выдуманные треугольники, ромбы и квадраты, не подумав, что это только твои же собственные фантазии. Ей ничего, кроме секса, от меня не нужно! – Михаил передразнил Кирилла Эдуардовича. – А ты ей что-нибудь предлагал? А теперь ещё и про свою влюблённость вывалил! И заметил, как она быстро сбежала?
– Так у неё дочка руку ушибла! – Кирилл Эдуардович почувствовал, что ему становится жарко и стал снимать пиджак. – А может быть, и сломала!
– Ты в этом уверен? Все умные женщины – хорошие актрисы, потому что без этого таланта невозможно управлять мужчинами. Вот увидишь, с рукой у её дочки всё окажется в порядке. Она просто нашла повод, чтобы не делить своего мужчину с юной студенткой. Думаешь, она не поняла, что сегодня в кровати её тётушки ты трахался с другой?
Они выпили ещё по одной и замолчали. Слушая своего виртуального оппонента, Кирилл Эдуардович вынужден был признать, что в его словах есть признаки правды. Несколько часов назад, пока Инга мылась в душе после быстрого секса, он вдруг понял, что больше её не хочет и готов вычеркнуть из своей жизни, перелистнуть, как страницу на экране телефона. Он лежал в кровати и думал, что воображаемая близость с Аней стала ему дороже этой реальной.
– Самое удивительное, что про призрачные мечты Инги, – Кирилл Эдуардович снял с коньячного графинчика тяжёлую, приятную на ощупь стеклянную пробку, – мне втирает человек, который сам давно законсервировался в своих однообразных привычках! А тут вдруг так детально и тонко анализирует стремление к переменам чужой замужней женщины! Тебе не кажется это немного парадоксальным?
– Конечно нет! – нахально возразил Михаил. – Учёный-селекционер не обязан уметь делать повидло из выведенных им новых сортов яблок. Я теоретик, но при этом прекрасно понимаю, что нужно людям, о чём мечтают мужчины и женщины, какие фантазии согревают их, как маленькие лампадки несбыточного счастья. Но всё-таки согревают! И знаю я про это, потому что и сам люблю переодеться в чужие судьбы. Ты всегда меня убеждал, что нужно попробовать, пережить, пересилить сложности и ощутить радостный вкус победы, и не замечал, что часто важнее даже не вкус, а послевкусие этих событий, которое потом мы долго храним за пазухой своей души и редко кому показываем. Но для послевкусия не так важно, пережил ты что-то на самом деле или только в своей башке. Эффект тот же самый! Вот ты уже полчаса разговариваешь со мной, но разве нужен тебе сейчас какой-нибудь другой собеседник?
– Что-нибудь ещё будете? – спросил неожиданно возникший рядом со столиком официант.
– Будет он, будет! – подсказывал Михаил. – Закажи-ка нам ещё коньячка, а то под такие разговоры не хватит.
– Ещё сто пятьдесят коньяка, – попросил Кирилл Эдуардович.
– Молодца! – одобрил Михаил.
– Ладно, – Кирилл Эдуардович продолжил прерванный разговор. – Допустим, помечтать иногда очень приятно, соглашусь. Но сладостное ощущение виртуальных побед сохраняется ненадолго и пока ты один на один с собой! А как только ты попадаешь в человеческий социум, оно лопается и забрызгивает тебя насмешками и презрением.
– Правильно! – согласился Михаил. – Поэтому я всё реже покидаю замечательную капсулу своего сознания, в которой забиваю голы на чемпионате мира по футболу, прыгаю с парашютом, захватываю укреплённые бункеры противника, покоряю самых красивых женщин. И какое мне дело до всего остального, придуманного кем-то мира, где меня не ценят и не понимают!
Официант принес коньяк. Они выпили по рюмке. Помолчали.
– Слушай, а давай на экс?! – предложил Михаил.
– Да брось! – поморщился Кирилл Эдуардович. – Какой экс в наши годы!
– Наливай, я тебе говорю! И смотри, не жульничай!
Кирилл Эдуардович допил морс из высокого стакана и вылил туда весь оставшийся коньяк.
– Ну что, готов? – Миша смотрел на него своими умными карими глазами.
Кирилл Эдуардович, немного приподняв стакан с коньяком, стукнул донышком о стол, поднёс ко рту и залпом выпил.
