Без любви не считается - Алекс Хилл
– Я ревную, потому что ты нравишься мне. Потому что хочу тебя. И ты чувствуешь то же самое, доказательств у меня уже целый вагон. А все твои принципы не больше, чем трусость маленького мальчика, который боится, что кто-то обидит его нежное сердечко. Вот так, Марк. Не такой уж ты и загадочный.
– Что ты несешь? – хрипло выдавливаю я.
– А что такое? Хочешь поспорить? Ну давай! Скажи, что я не права. Скажи, что не думал обо мне всю эту неделю, что тебе все равно, где я была после клуба. Скажи, что не представлял меня, пока эта девчонка сидела у тебя между ног! Убеди, и я даже на колени встану, чтобы извиниться! Будет тебе сегодня двойная радость!
В горле сухо, пальцы на руках сводит, а грудь горит. Дым от пожара между нами забивает легкие, мешая дышать. Диана показывает зубы. Настоящая хищница, но во взгляде обида, которая ранит непростительно глубоко.
– Спокойной ночи, Марк.
Она уходит, и я стою неподвижно несколько секунд, будто пытаясь оправиться от ударов. Это Диана мне про честность говорит? Она?! Стремительно шагаю в маленькую гостиную.
– А ну стой! – кричу я.
Диана преспокойно шагает вверх по ступеням и показывает мне средний палец, сгибая руку в локте. Стук сердца грохочет в ушах, пульс на пределе. Сама напросилась!
– Стой, я сказал!
Бросаюсь за Дианой, она круто разворачивается и тычет пальцем мне в нос.
– Значит, так, командир! Послушная я только в постели, и то, если захочу. Поэтому все приказы можешь запихнуть себе…
– Ты охренела?!
– И уже давно. Смирись и отвали!
– Это ты ко мне прицепилась!
– Да неужели?!
Диана снова уходит, я за ней. Добираемся до коридора второго этажа, даже не знаю, чей топот громче… мой или ее? Что-то во мне рвется наружу, ломая кости, и я снова хватаю сучку за руку, разворачивая к себе лицом. Ее губы приоткрыты, и я тянусь ближе, желая заткнуть и утихомирить. Ничего другого не остается. Ничего другого я не хочу. Теплое дыхание щекочет кожу, веки тяжелеют, и я уже готов забыть о криках и ссоре, как вдруг крепкая хватка на шее отталкивает меня.
– Ну уж нет, дружок, – говорит Диана, сжимая пальцы. – Думаешь, я позволю? Ты уже меня затрахал! Спасибо, я в экстазе!
Предохранители сгорают все разом, разумных мыслей нет. Я до жжения в глазах и боли в яйцах хочу ее… хочу ее всю! Обхватываю талию Дианы и притягиваю ближе, жгучие полосы остаются на шее от ее ногтей, но я все равно сталкиваю нас нос к носу.
– Отпусти, – взбешенно шепчет она.
– Нет, – прижимаю ее крепче.
– Ты чертов трус!
– А ты сука.
– И горжусь этим!
– Что ты творишь? – Я едва балансирую на грани безумия.
Ее напряженные бедра напротив моих, мягкая грудь прижимается к груди. Вокруг ничего, пустота.
– Не знаю, – чуть спокойнее произносит Диана. – Ты меня выбесил.
– Где ты была после клуба?
– У мамы.
– Еще попытка.
– Это правда! Не хочешь, можешь не верить! Иди к черту!
Диана брыкается, но я держу ее крепко. Свободной рукой хватаю за волосы, собранные в хвост, и Диана вынужденно запрокидывает голову. Цепкие пальцы сжимают ворот моей рубашки, мы оба заведены до предела, еще немного, и весь дом может вспыхнуть.
– Что ты от меня хочешь? – едва касаюсь ее губ.
– Чтобы ты исчез, – произносит она так четко и резко, что я теряюсь на мгновение, которого достаточно для потери контроля над ситуацией.
Диана отталкивает меня и скрывается за дверью спальни, а я медленно шагаю к своей. Сука! Трижды сука! Сто раз! Тысячу! Достаю из кармана ключи, пальцы сводит. Замок поддается быстро, и я вхожу в темную комнату. Закрываю глаза, улыбка сумасшествия печет на губах, кровь бурлит в венах.
Диана не только охреневшая, она еще и охрененная! Я таких не видел, не встречал и не знал. Чистые эмоции, ум, сексуальность, очарование. Все, что цепляет и заводит, есть в ней, но пропорции так неоднозначны и переменчивы, что тяжело понять и принять. Она, точно ошибка природы, которую не хочется исправлять. Баг, приносящий дурное удовольствие. Ты не знаешь, откуда он взялся, и удалить не можешь. Он часть программы, написанной для тебя и о тебе.
Стучу кулаком по скованому животу в попытке успокоиться, смех щекочет грудь и горло. Я будто только что прыгнул с небоскреба и чудом выжил. Прилив адреналина будоражит, необъяснимая радость и взрывной восторг толкают на повторный прыжок. Даже ругаться с Дианой классно. То, как она кричит и что именно, как смотрит с желанием испепелить. Жестко, смело, без оглядки.
К черту осторожность! К черту все! Надоело!
Значит, Диана одна у нас честная, да? А я, получается, трус? Сейчас она увидит, какой я трус. Направляюсь в ванную комнату и беру с полки над раковиной помолвочное кольцо. Посмотрим, как эта смелая сучка справится с этим. Широким шагом подхожу к двери и хватаюсь за ручку, громкий стук заставляет сердце ненадолго остановиться, чтобы в следующую секунду ударить по ребрам с удвоенной силой.
– Надеюсь, ты там не с ножом.
– Если не откроешь, приду с тараном.
Распахиваю дверь, Диана мнется на месте, прижимая к груди прозрачную косметичку и полотенце. Вместо рубашки на ней широкая серая футболка, волосы ломаными прядями лежат на плечах. Она склоняет голову и лукаво улыбается, от злости не осталось и следа. Ее штормит так же, как и меня. Энергия поменяла цвет, температуру и настроение, но игра продолжается.
– Мне нужно в душ, – она мило хлопает ресницами.
Ну конечно, нужно, кто бы сомневался. Еще и ангелочком прикидывается, так я и поверил.
– Поздравляю. – Я не тороплюсь ее впускать.
– Комната Димы закрыта, а в моей спальне…
– Уборная есть и внизу, – обрываю бессмысленные объяснения.
Диана закатывает глаза и цокает языком, глубоко вдыхает и смотрит исподлобья. На жалость давит после того, как чуть меня не придушила? Это даже забавно.
– Хочешь, чтобы я помылась в раковине? – с толикой обиды спрашивает она.
– Мне все равно, где ты будешь мыться.
– Значит, хочешь извинений. Ладно. Марк, мне очень…
– Неубедительно.
– Не будь засранцем! Десять минут, и я уйду. А завтра вообще съеду, будешь жить дальше и горя не знать.
Я бы не назвал ее горем, скорее удачей, под ликом которой умело скрыто проклятие. Прячу руку, в которой зажато кольцо, в карман брюк, и чуть отступаю. Диана вскидывает подбородок и поджимает губы, но я вижу улыбку в ее напряженных щеках. Радуется. Надолго ли?
– Дам тебе пятнадцать минут, если выполнишь пару условий, – заявляю я.
– Взять тебя с собой? Спинку потереть?
– Мимо.
– А
