Собрание сочинений. Том 8. Чертово болото. Она и он. Исповедь молодой девушки - Жорж Санд
Близость к политическим кругам приведет Санд к активному участию в бурных событиях 1848 года, но в промежуток между знакомством с адвокатом Мишелем и началом революции вместилась еще одна история любви Жорж Санд: история о ней и Фридерике Шопене, гениальном пианисте и композиторе. Трудно сказать, что соединило волевую, независимую, решительную Жорж Санд с хрупким, ранимым и консервативным Фридериком Шопеном, этим любимцем аристократических салонов. Несомненно, Санд по-настоящему любила музыку и восхищалась музыкантами. Одно время тесная дружба связывала ее с Ференцем Листом и его возлюбленной, графиней Мари д’Агу. Взяв с собой детей, Мориса и Соланж, Жорж Санд присоединяется к этой паре в путешествии по Швейцарии; в следующие годы Лист и его подруга подолгу гостят в Ноане. Позднее Жорж Санд напишет роман о музыке «Консуэло» и по-матерински будет опекать талантливую молодую певицу Полину Гарсиа, послужившую прототипом для главной героини. Причем именно Санд представит Полину будущему мужу Луи Виардо (певица же много лет спустя представит Жорж Санд своего поклонника И. С. Тургенева).
Помимо преклонения перед музыкальным дарованием Шопена, в отношении Жорж Санд, несомненно, присутствует заботливое, почти материнское чувство: гениальный пианист был тяжело болен туберкулезом. Первое, что предприняла Жорж Санд после сближения с Шопеном, была поездка с ним и детьми на Мальорку: средиземноморский воздух должен был пойти на пользу больному. Вопреки ожиданиям остров в зимнее время оказался суров и негостеприимен, Фридерик Шопен грустил и жаловался, но, несомненно, именно к этому периоду относятся многие из лучших его сочинений.
По возвращении во Францию начинается восьмилетний период совместной, почти семейной жизни Жорж Санд и Шопена в Ноане, с зимними выездами в Париж, где Шопен мог давать концерты и уроки. Жорж Санд неукоснительно заботилась о том, чтобы Фридерик пил горячий суп в обед и ставил припарки вечером, а наградой за ее труды была звучавшая в доме музыка. Сама Жорж в Ноане вела образ жизни, который позволял ей постоянно работать: поздно поднявшись, она проводила дни и вечера с домочадцами и часто гостящими у нее друзьями, но около полуночи поднималась к себе в кабинет и работала до самого утра. Это позволяет ей создать целый ряд романов социально-утопического характера, пополнить галерею женских образов («Консуэло», «Графиня Рудольфштадт») и написать три романа, которые обобщенно называют «сельскими»: «Чертова лужа», «Франсуа-найденыш», «Маленькая Фадетта». Санд не прекращает и журнальную деятельность: она участвует в издании «Revue indépendante», основанного Полем Леру, а затем и сама создает местный журнал «Eclaireur de l’Indre», призванный освещать жизнь трех департаментов и составить конкуренцию столичным изданиям. Одной из ярчайших страниц в деятельности Санд-журналиста стал рассказ о трагедии юной Фаншетты: по приказу монахини, управляющей приютом, умалишенную девушку бросили на дороге, где она стала жертвой насилия («Фаншетта», 1843). В этом документальном репортаже прозвучала тема защиты всех угнетенных, и женщин в частности. Но не менее ответственно, чем к журналистике, Жорж относится к другим занятиям: например, варенье она варит сама, утверждая: «Это так же серьезно, как написать книгу».
Годы «исключительной дружбы» с Шопеном заканчиваются для Санд достаточно внезапно. Расставание совпадает со свадьбой Соланж со скульптором Клезингером: между матерью и молодоженами вспыхивает серьезная ссора, в которой Шопен принимает сторону молодых. Окончательно Санд и Шопена разделили революционные события 1848 года: мир парижских музыкальных салонов, в котором вращался Шопен, рушится, и он уезжает в Англию и Шотландию. Два года спустя великий пианист угаснет в Париже: локон Жорж Санд сохранится в его последней записной книжке, но у его изголовья будет стоять Соланж, а посмертную маску музыканта снимет Огюст Клезингер. Узнав о смерти Шопена, Жорж Санд несколько дней не могла взяться за перо – траур настоящего творца.
Для Жорж Санд 1848 год становится годом надежд и разочарований. Санд спешно приезжает в Париж и неутомимо участвует во всех делах Исполнительной комиссии, в составе которой множество ее давнишних друзей и знакомых. Карикатуры той поры изображают Санд за спиной у Александра Ледрю-Роллена, поднимающегося к установленному на постаменте креслу: именно она держит папку с надписью «Министерство внутренних дел». Сама Санд в один из дней этой горячей поры писала, что «занята как государственный деятель» и что «уже написала два циркуляра: один для министерства народного образования, другой для министерства внутренних дел». Она пишет большинство статей для вестников «Bulletin de la Republique» и «Cause du peuple», неустанно призывая поддержать «дело народа», и тем более озадачена, когда узнает, что в Ноане рабочие устроили демонстрацию против «социалистов» – «мадам Дюдеван» и Мориса Санда.
Одновременно с борьбой за свободу народа борьбу за политические права женщин начал «Женский клуб»: в апреле он опубликовал предложение выдвинуть кандидатуру Жорж Санд на выборы в Национальную ассамблею. Однако писательница с неожиданной резкостью назвала эту идею «смешной», объясняя, что современное социальное положение женщин исключает возможность их участия в политической жизни, поскольку институт брака делает их полностью зависимыми от воли мужей. Те, чья убежденность в необходимости добиваться равноправия женщин была вскормлена такими романами Жорж Санд, как «Индиана», «Валентина», «Жак», «Андре», «Леон Леони», были удивлены, но позиция Санд не лишена внутренней логики: писательница выдвигает на первый план «гражданское равенство, равенство в браке, равенство в семье», но и они представляются ей труднодостижимыми и требующими в качестве минимального условия изменений в женском воспитании и образовании. Отказываясь от политической роли, Санд лишь еще раз подтвердила свою позицию, которую уже разъясняла в письме критику Низару и в так называемых «Письмах к Марсии» в основанной аббатом Ламенне газете «Ле Монд»: Жорж Санд утверждает равенство полов, но не их
