Собрание сочинений. Том 8. Чертово болото. Она и он. Исповедь молодой девушки - Жорж Санд
Вопрос «он или она?» не сразу возникает и при взгляде на псевдоним «George Sand», которым в 1832 году был подписан роман «Индиана», первое самостоятельное произведение Авроры Дюдеван. Читатель внимательный, быть может, сразу обратил внимание на отсутствие буквы «s» в мужском имени «Georges» и вспомнил некоторые произведения, вышедшие в свет немного ранее под псевдонимом «J.Sand», – повесть «Роз и Бланш» и несколько рассказов. Этот первый псевдоним был прозрачен и указывал на Жюля Сандо, начинающего литератора из Берри. Однако на самом деле под псевдонимом скрывались двое – «он и она» – Жюль Сандо и его возлюбленная Аврора Дюдеван. Их роман одновременно был творческим союзом. Молодая пара совместно пишет художественные произведения, а также публикует статьи в журнале «Revue de Paris». Кроме того, Аврора обращается к своему земляку Анри де Латушу, директору журнала «Figaro», с просьбой принять ее в редакцию. Латуш предупреждает молодую женщину, что от него нечего ждать снисхождения, и действительно сурово правит статьи начинающей журналистки. Однако рукописи к печати принимает.
Аврора Дюдеван оказывается трудолюбивым и увлеченным литератором, более трудолюбивым, чем ее возлюбленный Сандо. Настоящее же творческое озарение снисходит на Аврору Дюдеван зимой 1831/32 года, когда она ненадолго возвращается в свое имение в местечке Ноан и за несколько недель самостоятельно пишет роман «Индиана». Позднее писательница вспоминала, что создала это произведение под властью одного чувства: «Это чувство, медленно накапливавшееся в течение жизни, стремительно хлынуло через край, как только открылись рамки сюжета, способного его вместить…» По возвращении в Париж Аврора показывает рукопись «Индианы» строгому Латушу, который сначала критикует первые главы за сходство с романами Бальзака, но на следующий день посылает автору записку в ином тоне: «Забудьте нелепости, которые я наговорил вам вчера о начале вашей книги; ваша книга – шедевр! Я провел ночь, читая ее, и испытываю гордость дружбы… Вам обещан успех, подобный успехам Ламартина. Поверьте старому и ворчливому товарищу, Бальзак и Мериме умерли под Индианой. Ах, дитя мое, как я счастлив!»
Однако, чтобы детище Авроры Дюдеван увидело свет, необходимо было разрешить небольшое затруднение с псевдонимом: настоящее имя честной женщины, по меркам эпохи, не терпело «публичности», а Жюль Сандо не давал согласие на использование общего псевдонима для романа, в создании которого он не участвовал. В конце концов согласились на том, чтобы была сохранена «фамилия» в сочетании с новым «именем». Писательница без колебаний выбрала имя «Жорж», типичное для родных ее краев и одновременно придающее псевдониму английское звучание. Так на свет появилась «Жорж Санд», которой вскоре предстояло полностью затмить собой прежнюю Аврору.
Предсказание Латуша сбылось: «Индиану» ждал немедленный и безусловный успех. Роман, впитавший в себя весь жизненный опыт молодой Жорж Санд, одновременно оказался отражением волнений и чаяний целого поколения: история девушки, связанной узами брака с нелюбимым человеком, но не отказывающейся от поиска истинного чувства, трогает читателей. Влюбленные романтического поколения ассоциируют себя с героями Санд и подписывают письма их именами: «Индиана» и «Ральф». Хвалебные отзывы на роман дают знаменитые писатели, такие как Оноре де Бальзак, и авторитетные критики – Огюстен Сент-Бёв и Гюстав Планш. Последний так определил основную тему романа: «Борьба любви против закона, дуэль страсти и общества. Роман, утверждающий абсолютную ценность любви, бессмысленность брака, в котором женщина превращается в «домашнее животное», а также и ее право на борьбу против брака, узаконенного, но не скрепленного чувством».
За «Индианой» последовали романы «Валентина» (1832) и «Лелия» (1833), закрепившие за Жорж Санд репутацию противницы брака и защитницы права женщины на любовь. Успех романов Жорж Санд – это успех произведений, будоражащих общество: так, выход в свет «Лелии» спровоцировал бурю обвинений в безнравственности. Один из критиков призывал читателя отправить дочерей на загородную прогулку и запереться в своем кабинете, прежде чем открыть эту книгу: «чтобы никого не заразить». На защиту Жорж Санд вновь встал Гюстав Планш, а Огюстена Сент-Бёва сама писательница призывала поскорее вмешаться в дискуссию: не для того, чтобы хвалить ее талант, но для того, чтобы опровергнуть неверные истолкования. В литературном творчестве Жорж Санд проявила ту же фундаментальную способность не оглядываться на «общественное мнение», а самой ставить цели и искать способы их достижения, которую Аврора Дюдеван продемонстрировала в разрешении вопросов о браке и ношении мужской одежды. Критика не способна остановить Жорж Санд: до конца жизни она будет писать постоянно, почти не прерываясь, поражая читателей и собратьев по перу богатством воображения и «текучестью» своего стиля. Писательство становится и профессией, обеспечивающей финансовую независимость (Санд с удивительной деловой хваткой строила отношения со своими издателями Бюлозом и Этцелем), и эмоциональной потребностью воплощать свой опыт в образах и сюжетах.
Как бы то ни было, не успев завершить первые три романа, Жорж Санд уже сделалась парижской знаменитостью: подругой писателей, критиков и актеров, любимым объектом карикатуристов и распространителей сплетен. В этот период завязывается восторженная дружба между Санд и актрисой Мари Дорваль, звездой нового романтического театра, блиставшей в пьесах Гюго и Дюма. В то время как талант, обаяние и смелость Мари Дорваль покоряют Санд, прежнее чувство к Жюлю Сандо постепенно меркнет. Однако, если Жорж Санд-писательница, закончив одно произведение, сразу же начинает новое, то Жорж Санд-женщина ненадолго остается одна. На этот раз ее выбор падает не на легкомысленного начинающего литератора, а на признанного мастера: Проспера Мериме. Мериме, конечно же, не «погиб под «Индианой», как выразился Латуш, – но не смог долго противиться очарованию черноглазой писательницы: в апреле 1833 года между ним и Жорж Санд вспыхнул краткий роман, который мгновенно осыпался для нее пеплом разочарования. По Парижу разнесли фразу, якобы сказанную Санд: «Вчера
