Дочь Лунной богини - Сью Линн Тань
Я потянулась за одним из платьев, которые носила каждый день, но в последний момент решила предпочесть светло-голубой халат из шелка, украшенный разноцветными птицами. Пока я надевала его, скворец, вышитый зелеными нитками, расправил крылья и облетел полный круг по подолу. Моя жизненная энергия и в самом деле крепла. Миньи попросила свою подругу, опытную швею, изготовить мне этот наряд: решила, что моя одежда слишком простая и не подобающая статусу. Стоило признать, в моем шкафу и правда хранилось слишком много белой одежды. Хотя я не возражала, так как этот цвет напоминал мне о маме.
Но сейчас жизнь наполнилась яркими красками.
Сегодня я одевалась с особой тщательностью, проявляя непривычный интерес к собственной внешности. Слегка подпрыгивая от нетерпения, я пересекла сад, но, дойдя до двери Ливея, замерла. А не приснилось ли мне произошедшее ночью? Вдруг он успел позабыть об этом?
И что ужаснее всего: вдруг принц пожалел о случившемся?
Собравшись с духом, я толкнула двери и вошла в его комнату. Он уже встал с кровати и сидел за столом в парчовом халате, перевязанном на талии черным шелковым поясом. Волосы Ливей собрал в хвост серебряным кольцом, и сейчас они струились по спине, как чернильная река. Его глаза остались такими же темными, как всегда, но теперь казались мне в сотни раз красивее.
Заметив меня, он поднялся на ноги.
— Не смотри так удивленно. Я могу одеться самостоятельно без чьей-либо помощи. — На лице Ливея появилась легкая улыбка, и он добавил: — Хотя мне нравится, когда ты держишь мою одежду.
В голове тут же вспыхнули предательские картины, как я набрасываю шелк и парчу на его плечи. Как мои пальцы касаются впадинки на его шее, поправляют складки на одежде. Как мои руки скользят по его талии, чтобы завязать пояс. Раньше я не придавала этому значения, но сейчас сердце бешено заколотилось в груди, а во рту пересохло.
— Синъинь.
Мое имя на его губах еще больше взволновало меня. Но тут я заметила, что Ливей протягивает мне тонкую коробочку.
— Сегодня твой день рождения, а не мой.
— Обмен подарками приносит удачу, — попытался оправдаться он.
А когда я даже не шелохнулась, чтобы забрать коробку, сам открыл крышку и вытащил заколку. Деревянное украшение оказалось покрыто лаком темно-синего цвета и усыпано крошечными прозрачными камнями, в которых преломлялись солнечные лучи.
У меня перехватило дыхание. Заколки для волос обычно дарили в знак любви, но я быстро подавила вспыхнувшую надежду. Мы не давали друг другу никаких обещаний. А прошлая ночь… Что ж, я все еще не понимала, какое значение она имела теперь, при свете дня.
— Я сделал ее довольно давно, но пришлось постараться, чтобы она соответствовала твоему имени. Сложнее всего оказалось подобрать цвет.
Он сделал ее? Для меня? Заколка вышла изящной, принцу удалось мастерски передать все оттенки переменчивого нрава небес. Но даже будь она из простого куска дерева, значила бы для меня не меньше.
Ливей наклонился и воткнул заколку мне в волосы. Так же, как в нашу первую встречу.
— Спасибо, — поднимая на него взгляд, выдавила я.
— В нашем распоряжении есть только утро. Отец попросил встретиться с ним перед приемом. — Ливей взял со стола корзину, а свободной рукой потянулся к моей ладони. — Может, передумаешь и придешь туда сегодня вечером? Мне было бы приятно. Вечер получился бы не таким скучным.
Стараясь убедить меня, он улыбнулся. А у меня скрутило живот от одной только мысли вновь пересечься с Их Небесными Величествами. Однако прием организовали в честь Ливея, и в глубине души мне хотелось посмотреть на ту сторону его жизни, которую редко удавалось увидеть и в которой он выступал в роли наследника престола. К тому же сейчас хотелось проводить с ним каждое мгновение, ведь даже короткая разлука причиняла доселе неведомую боль.
— Да, — ответила я, — приду.
Как только мы вышли в сад, Ливей призвал облако. Раз теперь он мог покидать дворец по своей воле, значит, вскоре приступит к своим обязанностям при дворе. Я отогнала беспокойные мысли, не желая портить день сомнениями о будущем или страхами из прошлого. Хотя при взгляде на облако в голове вспыхнули воспоминания о том, как я в последний раз летела на таком же с Пин’эр. Ступив на него, Ливей протянул мне руку. Облако казалось мягким и прохладным, но под ногами я ощутила твердую поверхность. Когда оно поплыло по воздуху, я невольно пошатнулась, но Ливей тут же подхватил меня, не дав упасть.
Лишь спустя несколько мгновений я смогла расслабиться. Облако плыло так плавно, что вскоре страхи покинули меня. К тому же полет при свете дня оказался намного приятнее, чем поспешное бегство посреди ночи.
Под нашими ногами, словно картина на свитке, раскинулись высокие горы, мерцающие озера и пышные изумрудные леса. Заморосил дождь, но капли, касающиеся моей кожи, освежали, как утренняя роса. Вскоре солнце скрылось за темными тучами, от которых так и веяло холодом, но в объятиях Ливея я ощущала лишь тепло.
Через какое-то время мы приземлились посреди деревьев. Я никогда не видела подобного места ни в Небесной империи, ни в собственных снах. Цветущие персиковые деревья, усыпанные розовыми и белыми цветами, тянулись до самого горизонта, а воздух наполняла пьянящая сладость. И с каждым порывом ветра множество лепестков устилало землю.
Я поймала лепесток на ладонь, и он оказался мягким, словно бархат, и совершенно невесомым.
— Где мы?
— Где-то в Царстве смертных.
— В Царстве смертных? — Я слегка повысила голос от тревоги.
Бессмертным запрещалось спускаться сюда без разрешения Небесного императора, хотя в давние времена они постоянно так делали. Возможно, здесь, среди более слабых, бессмертные острее чувствовали собственное могущество и наслаждались песнями в свою честь или наполненными ужасом мольбами. Ведь смертные считали их не просто людьми, способными жить вечно, а настоящими богами. Но это вызвало хаос. Смертных напугала магия, и очень много судеб изменилось из-за такого вмешательства. Чьи-то жизни оборвались слишком рано, а другие, наоборот, спаслись от неминуемой гибели. Поэтому Хранитель Смертных Судеб убедил Небесного императора издать указ, по которому бессмертным запрещалось появляться здесь. Да, многие жалели, но никто не осмелился воспротивиться воле повелителя Небесной империи. С тех пор наше царство скрыто от глаз смертных, и с каждым годом воспоминания о нас все больше походят на мифы и легенды. И все, что смертные видят, посмотрев на небо, — это Солнце, Луна и звезды.
— А нам разрешено здесь находиться? — Я бросила
