Эпилог - Марта Молина
Она будет звонить снова и снова, пока не добьется, чего хочет. Лучше разделаться с этим прямо сейчас.
Картинки спортзала выглядят привлекательно. Дизайнер добавил синее небо за окном, яркий гимнастический шар и цветные кресла-мешки. Даже не поленился и сделал ночной вариант: в темное время суток при помощи зонального освещения тренажерка превращается в зал релаксации. Есть даже выдвижной бильярд. Разве так бывает?
Эмма будто чувствует, когда звонить.
– Посмотрела? – спрашивает она как раз в тот момент, когда закрыта последняя иллюстрация. – Впечатляет, правда? Конечно, нужно уточнить некоторые детали, потому что планировку твоей квартиры я восстановила по памяти. Но общий концепт не плох, правда? Тебе нравится?
Эмма заставляет пойти в детскую и сделать замеры. Игрушки укоризненно молчат.
– Предлагаю начать ремонт прямо завтра, – торопит Эмма. – Поживешь у меня, давай?
Кошмар. Жить с Эммой все равно что обосноваться у кратера вулкана. Не будет покоя ни днем, ни ночью.
– Тогда где? – волнуется она. – Подобрать тебе отель?
Телефон вибрирует прямо у уха: кто-то звонит по второй линии.
– Лесь, я получила от тебя письмо по трем площадкам, они великолепны! – воодушевленно кричит голос, и не сразу удается узнать Костомарову. – Ты просто неоценимый человек для нашего фонда! Так оперативно собрать базу отличных мест, так четко сработать. Я в восторге, Леся! Сразу видно, что ты стала большим человеком, такой серьезный подход ко всему!
Большой серьезный человек просто переслал письмо от одной не в меру активной женщины к другой.
– Прости, что в прошлый раз не смогла встретиться, – продолжает Анна. – Полный завал был! Давай сегодня поужинаем, ты свободна? Я тебя тысячу лет не видела, соскучилась ужасно! Заодно обсудим детали по тем предложениям, которые ты выслала. Договорились? Я пришлю тебе пару ресторанчиков на выбор. Посмотри, какой тебе удобней!
Что же там такого в письме от Эммы, что Костомарова сразу ужасно соскучилась? Надо бы ознакомиться с материалами перед встречей, чтобы снова не попасть впросак. Еще придется поискать пристанище на время ремонта: Эмма не отстанет. Раз решила взяться за дело на неделе, значит, так и будет.
Но первое, чем стоит заняться прямо сейчас – это, конечно, выбором ресторана для ужина с Анной Костомаровой.
Глава 38
Встреча проходит в удивительном для Москвы месте: под раскидистой грушей. Ресторан обнесен каменной изгородью, которая больше смахивает на крепостную стену. Совсем не слышно звуков города. Столы расставлены прямо на земле среди садовых деревьев. Густая зелень искрится разноцветными фонариками. Свеча на белой скатерти накрыта стеклянным колпаком, а из прозрачного фужера подмигивают анютины глазки.
Ужин съели быстро и заказали вторую бутылку вина. Уходить из этого оазиса совсем не хочется. Аня сидит совсем рядом, но остается на своей недосягаемой волне. Тем не менее, разговор идет гладко. Волны, может, и разные, зато звучат в унисон.
Удивительно: давно забытая подруга становится единственным человеком, с кем получается говорить откровенно. А говорить хочется только об одном. О дочке.
– Постоянно ощущаю ее присутствие. Все время кажется, что она в соседней комнате. Зайдешь в детскую – пусто, ведь она только что выбежала в кухню. Заглянешь на кухню – горит свет, у мойки три грязные чашки: наливать чай уже научилась, а мыть посуду еще нет. На кухне никого, но в гостиной включен телевизор, наверняка засела за мультики. Словно играем с ней в прятки. Дети бывают такими неуловимыми.
– Неуловимо, да, это самое точное слово! – кивает Костомарова. – Как же неуловимо мои добрые намерения обратились против меня самой! Благая идея помогать тем, кто нуждается в поддержке, вдруг превратилась в ядовитое, зловонное месиво из жажды наживы, злости, зависти, корысти… Когда, в какой момент все так исказилось?
– А потом вспоминаю, что все три чашки – мои: утренняя, вчерашняя, позавчерашняя. И телевизор, как и свет, сама забыла выключить. И никого в квартире нет. Только призраки.
– Призраки, – словно эхо, повторяет Анна. – От дела всей моей жизни остались только призраки. Которые тоскливо наблюдают за тем, как люди доламывают остатки светлой мечты…
– Но что же остается, если отказаться от мечты?
– Я попробовала ее воплотить. Все говорили: иди за своей мечтой, делай, что должен, а результат оставь богу. Слышала такое выражение? Я вот послушалась. Мечтала помочь «неродившим». Сделать их жизнь легче. Освободить от этой тяжкой ноши, от бремени, которое они носят годами, не умеют с ним расстаться по-хорошему. Корят себя, ненавидят, жалеют – все по-разному говорят с этим горем, но слов прощания никто ему сказать не может.
– Как прощаться, когда она здесь, всегда рядом? Смотрит ясными глазками, задает свои бесконечные «почему», смеется, капризничает, выдумывает – словом, живет. Она не просто фантом, плод искалеченного воображения. Нет, ее присутствие ощутимо. Ее видно и слышно. Разве слова прощания могут что-то изменить?
Анна задумчиво кивает.
– Жизнь ясно показала мне, что одного только желания, пусть самого искреннего и горячего, недостаточно для решения проблемы. Я хотела помочь страдающим женщинам. Мечтала подарить им это прощание, окончательное, красивое. Чтобы они смело пошли жить дальше! Но, как видишь, не все в моей власти. Наверное, я просто полезла не в свое дело.
– Разве благое дело может быть «не своим»?
– Ты давно была на море? – внезапно спрашивает она. – Знаешь, иногда море «цветет», в нем появляются водоросли, которые приливом приносит к берегу. И вот они колышутся в воде такие разные, бурые, салатные, с веточками и листочками. Красивые! А попробуй вытащить из воды – какая-то скользкая бесформенная дрянь. Или галька: бывает, найдешь камушек черный-черный, просто эталон черного цвета! А как обсохнет, становится тусклым и серым.
– В ее возрасте все удивляет, все кажется необыкновенным. Для нее сейчас даже город – ожившая сказка. А сколько восторга было бы на морском берегу! Представить трудно. Рыбки, пальмы, белый песочек… для такой малышки это же целый новый мир! Эх, махнуть бы сейчас в отпуск, в какую-нибудь экзотическую страну.
– Какой там отпуск! – отмахивается Костомарова и продолжает. – Я вот к чему: водоросли и камушки на суше становятся обычным мусором. Так и человек. Каждый на своем месте хорош. Посади самого доброго и умного на чужое место, столько бед наворотит!
– Беда не приходит одна, так говорят. На самом деле, достаточно и одной. Беда – как пожар: вроде горит в одном месте, но дыма столько, что заволокло весь мир, и ничего кроме него не видать. Тебе все равно, горят шторы, стол и кровать или не горят. Ты все равно видишь только дым. Так и настоящая
