Нечестивец, или Праздник Козла - Марио Варгас Льоса
— А это чья такая прелестная девочка? — улыбается ей свежеиспеченный генерал-лейтенант. Урания чувствует, как горячие тонкие пальцы поднимают ее подбородок. — Как тебя зовут?
— Урания Кабраль, — бормочет она, а сердце, того гляди, выскочит из груди.
— Какая прелестная, а главное, какой прелестной будешь.
— Рамфис наклоняется, и его губы целуют руку девочки, которая слышит переполошенный шум, вздохи и шуточки, которыми ее чествуют остальные пажи и фрейлины Ее Величества Анхелиты I. Сын Генералиссимуса уже ушел. А она все никак не может прийти в себя от радости. Что скажут подружки, когда узнают, что Рамфис, не кто иной, как Рамфис назвал ее прелестной, взял за подбородок и поцеловал ей руку, как настоящей маленькой женщине.
— Что с тобой стало, когда я рассказала тебе об этом, папа? Рассердился. Смешно, правда?
Реакция отца посеяла в Урании первые подозрения, что, быть может, не все в Доминиканской Республике так прекрасно, как утверждали все, и особенно — сенатор Кабраль.
— Что плохого, папа, в том, что он назвал меня прелестной и взял за подбородок?
— Хуже некуда! — Отец повышает голос, и она пугается, потому что он никогда не ругал ее так, да еще предостерегающе воздев палец над ее головой. — Чтобы ни когда, больше! Запомни хорошенько, Уранита. Если он подойдет к тебе — беги прочь. Не здоровайся с ним, не разговаривай. Беги от него. Ради твоего блага.
— Но как же, как же… — Девочка совершенно сбита с толку.
Они только что возвратились с праздника Мира и Содружества свободных народов, она — все еще в своем прелестном платьице фрейлины из свиты Ее Величества Анхелиты I, а отец — во фраке, в котором произносил речь перед Трухильо, президентом Негро Трухильо и дипломатами, министрами, гостями и многими тысячами людей, запрудивших проспекты и улицы, и набившихся в украшенные праздничными флагами здания. Почему он так рассердился?
— Потому что Рамфис, этот мальчишка, этот человек, он… плохой. — Отец изо всех сил сдерживается, чтобы не сказать все, что ему хотелось бы сказать. — Плохой — с девушками, с девочками. Не говори этого подружкам и колледже. Никому не говори. Я говорю это тебе, потому что ты — моя дочь. Я обязан сказать. Потому что забочусь о тебе. О твоем благе, Уранита, ты понимаешь? Да, ты уже достаточно умная, чтобы понять. Не давай ему приблизиться к тебе, говорить с тобой. Как только увидишь его близко, беги ко мне. Когда ты со мной, он тебе ничего не сделает.
Но ты, Урания, все равно не понимаешь. Ты чиста, как белая лилия, в тебе еще нет никакой пакости. И ты думаешь, что отец просто ревнует. Не хочет, чтобы кто-то, кроме него, ласково дотронулся до тебя и назвал прелестной. Реакция сенатора Кабраля означала, что уже в те времена красавец Рамфис, романтичный Рамфис портит девочек и девушек, гребет женщин и в том достигнет столь громкой славы, что всякий доминиканец — как благонамеренный, так и злонамеренный — будет мечтать с ним сравняться. Великий Забойщик, Неутомимый Козел, Злоебучий. Со временем ты об этом услышишь — в классных комнатах и на школьном дворе, в колледже святого Доминго, в колледже для девочек из хороших семей, где sisters-доминиканки — из Соединенных Штатов и Канады, а форма на ученицах — современная, так что они совсем не похожи на послушниц, потому что одеты в розовое, голубое и белое, в толстые носки и двуцветные туфли (черно-белые), что придает им спортивный и современный вид. Но даже им не гарантирована безопасность, когда Рамфис выходит — один или с дружками — на охоту за телочками, отправляется в набеги по улицам, паркам, клубам, кабачкам и даже по частным домам своего огромного ленного владения — Кискейи [6]. Скольких доминиканок совратил, похитил, изнасиловал красавец Рамфис? Креолкам он не дарит «Кадиллаков» и норковых шуб, как голливудским артисткам, после того, как их трахнет, или для того, чтобы трахнуть. Потому что в отличие от своего щедрого папаши славный молодец Рамфис, как и его мамаша, донья Мария, скуп. Доминиканок он употребляет задаром, пусть за честь почитают, что их помял наследный принц, капитан непобедимой сборной страны по поло, генерал-лейтенант, глава военно-воздушных сил.
Обо всем этом ты узнаешь по секрету, из пересудов и пересказов, где выдумка перемешана с былью, узнаешь от подружек, которые втайне от sisters перешептываются на переменках, ты веришь и не веришь, тебя и тянет узнать, и противно слушать, пока наконец не разражается землетрясение в колледже, во всем Сьюдад-Трухильо, потому что на этот раз жертвой сыночка могущественного папы стала одна из самых красивых девушек доминиканского общества, дочь полковника доминиканской армии. Ослепительная Росалиа Предомо — длинные светлые волосы, голубые глаза, прозрачная, нежная кожа, — она всегда на представлении Страстей изображает Деву Марию, источающую слезы, как настоящая Dolorosa, созерцающая умирающего Сына. Ходит несколько версий случившегося. Говорят, что Рамфис познакомился с ней на празднике, что увидел ее в Кантри-клубе, что заметил во время праздничного гулянья, что положил на нее глаз на ипподроме, что стал приставать, что позвонил, написал записку, назначил свидание в пятницу вечером, после спортивного часа, на который Росалиа всегда остается, поскольку
