Клетка для бабочки - Анна Морозова
– Мы с папой решили, что раз ты так замечательно управляешься с сестрой, то тебе уже можно завести и своего личного питомца. Котенка сам выберешь.
– Офигеть! У меня будет свой кот! Наконец-то!
– Ну да, раз ты на экстернат собрался. Надо же тебе чем-то заниматься длинными зимними вечерами. Вот как оставим тебе сестру, Рекса и котенка, а сами в город свалим.
– Ура! Никит, ты слышишь? Мне разрешили перевестись на экстернат!
– Ну, все, я тобой займусь! Будешь от меня по сугробам убегать и проситься обратно в школу!
– Не буду! Спорим, не буду!.. А котенка когда можно завести?
– Да когда хочешь. Есть пара вариантов… Но лужи сам будешь вытирать, мне и дочки хватает.
– Это само собой! Спасибо! Пойду папу встречу.
Они попрощались и вышли за калитку. Солнце все-таки пробилось через облака, и поле заискрилось под его лучами. Антон опять вспомнил о Матвее. «Жить за двоих. Да, именно так».
Вечером они сидели в комнате Никиты, уже утомленные праздником, обилием еды, впечатлений и общения. С завтрашнего дня было решено начинать повторять школьную программу. Беседа незаметно перетекла в музыкальное русло, и Антон неожиданно для себя рассказал все, что кипело внутри, обжигая душу.
– Понимаешь, вот я уехал, а у меня в комнате доска магнитная висит с кругами. Это мы с Матвеем концепцию группы разрабатывали. Всегда на связи были. Он мне как брат-близнец был, понимаешь?
Никита, уютно устроившись на кресле-мешке, молча слушал, только кивал. Он понимал.
– И мы все продумали основное. Еще ни одной песни не сочинили, а группа уже была в голове. Мы знали, какая она будет, оставалось только делать шаги ей навстречу. Каждый день мы делали эти шаги. Вместе… – Голос Антона дрогнул, и он тихо добавил: – А теперь я один. И без него не справлюсь, это я точно знаю.
– Ты не один, – промолвил Никита. – Расскажи мне, пожалуйста, подробно о группе.
Они разговаривали долго, расставшись уже далеко за полночь. Антон опять спал в комнате Полины, резонно рассудив, что собрать вещи в случае ее приезда сможет за несколько минут. И что не такой она человек, чтобы обижаться.
Следующие несколько дней прошли для Никиты в делах и разговорах. Он много общался с Антоном, занимался с ним физикой. Настя проконсультировала его по литературе. Жизнь постепенно входила в размеренную колею. Гости разъехались. Иногда к ребятам присоединялся Миша, задавая обоим вопросы из разных областей знаний. Им было интересно наперегонки отвечать. Пару раз они вместе гуляли вдоль поля к лесу, где упала сосна, и резали секатором ветки для коз. Михаил затеял игру: говорил одну-две строчки стихотворения, и они угадывали автора. Никита был удивлен широте знаний Антона в разных областях. «А ведь он знает больше меня. Ну, кроме физики, а вообще», – отметил он. Михаил это тоже заметил, в очередной раз восхитившись Настей, которая дала сыну такую хорошую базу.
– Блин, ты больше меня знаешь, хоть я в одиннадцатом классе. Чё за фигня? – возмутился Никита, когда они в козлятнике раздавали ветки козам, которые с деловым видом хватали хвою и обдирали кору. Из-за запаха хвои атмосфера в козлятнике получилась новогодняя. «И как им не колко», – не понимал он.
– Зато ты музыкалку окончил сразу и по фортепьяно, и по ударным, – вздохнул Антон. – Еще и с отличием.
– Так мне это легко давалось, поэтому. Я еще и на гитару заходил, мне разрешали. Но общий уровень у тебя выше. Слушай, а давай и дальше будем друг друга держаться?
– Да куда я денусь? – рассмеялся Антон.
– Знаешь, я тут подумал… Конечно, Матвея я заменить не смогу, я это понимаю. Но может, у нас получится что-то свое замутить?
– Я тоже это в голове верчу, – признался Антон. – И даже есть одна идея.
– Какая? Только давай хоть из козлятника выйдем.
– Боишься, что козы нас засмеют? – улыбнулся Антон.
Они прошли к беседке.
– Весной надо ею заняться, а то ободранная уже вся, – расчищая ногой снег на входе под шестиугольный купол, заметил Никита. – Рассказывай, что за идея.
– Мы можем попробовать что-нибудь сделать вместе. Например, песню на слова какого-нибудь русского поэта. Своих-то текстов нет. А ты ведь пишешь музыку. И есть что-то готовое наверняка.
Никита кивнул.
– Ну и вот. То есть просто попробовать, без всяких сверхожиданий. Как тренажер, вот. Не получится ничего – будет опыт.
– Вот ты говоришь – песню. А петь-то кто будет? – спросил Никита.
– В «Подорожнике» Матвей был бы солистом. У него такой голос – прям гипнотизировал. Его преподаватель говорила, что надо пару лет поберечься из-за ломки, не напрягать связки особо. – Антон вздохнул, в очередной раз осознав, что для Матвея это все уже не имеет значения.
– А если Елену Владимировну попросить? Она мне говорила, что поет в церкви.
– И что это будет? «Бурановские бабушки»? – фыркнул Антон, но задумался.
– Выбора у нас все равно нет. А она не откажет внуку, вот посмотришь. Только текст нужно подобрать правильный, чтобы ее зацепило. И вообще, не все ли равно? Это же тренажер, сам сказал. Просто чтобы сыграться.
Антон помолчал, что-то прикидывая, потом кивнул:
– Да. Надо попробовать. И придется просить Веру о помощи. Мы сами не справимся.
– Конечно, сами не справимся. Но главное – начать, – с заблестевшими глазами решил Никита.
Весь следующий день Полина опять вела себя образцово: сварила борщ, как ее учила Виктория Аркадьевна, заполнила «Дневник самосовершенствования», в котором написала о своем непослушании и о его причинах. Сделала каллиграфию. Усердно читала православные книжки, пока не почувствовала смутное раздражение от налета какого-то обесценивания роли женщины в жизни мужчины и восхваления мужчины как инструмента спасения души женщины. Идея о том, что женщина – слабое звено, неразумное существо, почти ребенок, не вызывала в ее душе согласного отклика. «А без этого ничего не получится», – пришла она к выводу, закрывая книгу и отправляясь готовить ужин.
Полина поставила тушить рыбу с луком, тертой морковкой и немудреными специями, отварила картошку, кастрюлю с которой заботливо укутала двумя полотенцами в ожидании профессора. Уже хотелось есть, но она решила без него не ужинать. Поворот ключа в замке отозвался в ней волной беспокойства: Полина не знала, насколько близко к сердцу он примет ее самовольную отлучку, хоть и кратковременную. «Наверное, не будет сильно ругаться, Новый год все-таки. И он сам меня оставил тут одну». Но ее ожидания благополучного исхода не оправдались.
– Полина.
