Забытые рецепты - Хисаси Касивай
– Как раз недалеко от него и находился наш ларек с крокетами.
– Смотри-ка! А может, вместе поедем? В том храме кучу разных амулетов продают. Может, один из них и превратит тебя в красавицу!
– Правда? Тогда обязательно надо отправиться туда! – Коиси схватила отца за руку.
– У Кикуко тоже такой был. Она всегда носила его с собой.
– Тот самый, с иероглифом «красота»?
– «Амулет от Дацуэбы[119] для красавиц». – Нагарэ мельком взглянул на домашний алтарь.
– Такой же амулет, как у мамы? Звучит привлекательно! – прищурилась Коиси.
2
Теплые лучи солнца заливали все вокруг. За прошедшие две недели одно время года сменилось другим. Оставалось только удивляться изобретательности японцев, придумавших аж двадцать четыре сезона[120]. И где, как не здесь, в старой столице, можно увидеть каждый из них. Миюки подумала, что действие одной из новых книг было бы неплохо поместить в Киото. Пока она размышляла, за спиной остался Хигаси Хонган-дзи, а сама она перешла дорогу по пешеходному переходу.
Сняв тонкое пальто мятного оттенка, Миюки открыла раздвижную дверь.
– Здравствуйте!
– Добро пожаловать! – радостно поприветствовала ее Коиси.
– Потеплело, правда? – Миюки повесила пальто на крючок.
– Ага. Вот только по утрам и вечерам еще холодно. Без грелки не уснуть.
– Вы что, все еще пользуетесь грелками? Надо же!
– Это все папа. Человек старой закалки, – Коиси махнула рукой в сторону кухни.
– Скажешь тоже! – высунулся из-за занавески Нагарэ. – Рад вас видеть! Уже дожариваю, скоро все будет готово.
– Отлично, спасибо!
Уже привычным движением Миюки устроилась на алюминиевом стуле.
– В этот раз мы с отцом поехали вместе. Я имею в виду – в Кавасаки. – Коиси заварила для Миюки чай.
– Захудалый городишко.
– Вовсе нет, было интересно. Храм Дайси, например. Еще мы побывали в святилище, которое располагается недалеко от вашего прежнего дома. Там как раз проходил крайне необычный фестиваль, – многозначительно произнесла Коиси, наливая чай в кружку.
– Ребенком я мало что понимала. А в сознательном возрасте стала стыдиться этого места. – Миюки слегка покраснела.
– Кавасаки ведь на самом деле большой город. Какое высокое там здание вокзала! Киото по сравнению с ним – настоящая деревня.
– Быстро же все изменилось. Впрочем, я давно там не была. Во времена моего детства в Кавасаки ничего подобного не было.
Миюки неторопливо попивала чай.
Наконец с кухни запахло чем-то вкусным. Слышно было шипение горячего масла. Миюки вся обратилась в слух и вместе с тем принюхалась.
Живот у Коиси заурчал.
– Запах жареного всегда пробуждает аппетит. Я только недавно поела и вот опять хочу.
– Пахнет совсем как тогда! – Миюки закрыла глаза.
– Я предположил, что есть вы будете руками, так что рис подавать не стал. Только крокеты – и больше ничего. – На белой тарелке, которую принес Нагарэ, лежали два крокета.
– И это… – Глаза Миюки округлились.
– Ларек с крокетами находился в трехстах тридцати метрах от вашего дома. Дети бегают быстро, так что дорога занимала у вас примерно три-четыре минуты. Крокеты лежали на витрине и явно были не с пылу с жару. С момента приготовления этих прошло уже две минуты. Если сможете подождать еще хотя бы три – результат получится идеальным. А еще лучше, если вы постараетесь воскресить детские воспоминания. – Договорив, Нагарэ ушел на кухню. За ним последовала и Коиси.
Оставшись в одиночестве, Миюки закрыла глаза и мысленно погрузилась в прошлое.
Вот она выходит из школьных ворот и, как и всегда, идет прямо домой. Она считает про себя: первый поворот, второй. На шестом – Горияку-доори. Свернув, она сразу видит две толпы. Одна у мясной лавки. Другая у ларька с крокетами.
Приблизившись, она слышит громкий голос старушки-продавщицы. Она с кем-то разговаривает. Старушка стоит за прилавком, морщась от дыма и копоти, и перекладывает длинными палочками обжаренные крокеты в металлические контейнеры.
Пожилые женщины, которые пришли за покупками, наперебой делают заказы – этой столько-то крокетов, этой – котлет.
Были среди покупателей и те, кто в ожидании заказа щипцами накладывал уже готовые и выставленные на витрине позиции в свои пакеты. Горы крокетов, котлет, караагэ. Щипцы блестели тут и там. Воспользовавшись суетой, Миюки хватает ближайшие к себе крокеты и прячет в карман. Теперь остается только побыстрее добраться до дома.
«Наверное, три минуты уже прошли?» – Она опять посмотрела на тарелку. Неужели это те самые? На вид не очень похожи. Но этот запах, определенно, тот самый. Так пахли крокеты в ее кармане.
Аккуратно прикоснувшись, чтобы удостовериться, что он не горячий, Миюки взяла крокет и положила в рот.
Долго возиться с ним она не стала. Два-три укуса – и все было кончено.
Да, это тот вкус! Тот самый вкус! Надо бы эту сцену вставить в какой-нибудь роман. А лучше всего начать с нее. С этими мыслями Миюки взяла второй крокет.
Разве есть на свете крокеты вкуснее, чем эти? И это не только из-за воспоминаний, с ними связанных. Они вкусные даже без соуса. И она без зазрения совести воровала их и ела. Ее охватило беспредельное чувство стыда.
– Ну как? Мы угадали? – спросил Нагарэ, остановившись сбоку от нее.
– Без сомнения. Я могу забыть что-то из детства, но эти крокеты как будто врезались в память.
– Я и сам под впечатлением. Крокеты крокетами, а таких я еще не встречал.
– А можно еще?
– Конечно. Может, вам и рис принести?
– Давайте. Я все думала, а вкусно ли будет, если съесть их вместе с рисом?
– Хорошо. Сейчас сделаю. – Нагарэ спешно удалился на кухню.
Она и мечтать об этом не могла.
Сколько раз она, жуя украденные крокеты, думала о том, как было бы здорово съесть их с теплым рисом. Почти вся еда в их доме была холодной. Холодный рис, холодные тушеные овощи. На ужин – опять холодный рис, правда, с подогретым в кастрюле мисо-супом. Других воспоминаний у Миюки не было. А крокеты с теплым гарниром ей даже снились.
– Вместе это будет нечто восхитительное! – Облизнувшись, Нагарэ поставил перед Миюки черный горшочек и снял крышку.
Пряча лицо от густого пара, поднимавшегося от блюда, он переложил рис в мисочку из керамики Коимари[121]. У наблюдавшей за этим Миюки глаза заблестели, будто у маленькой девочки.
– Положил вам побольше, – пояснил Нагарэ, ставя мисочку перед ней.
В небольшой миске покоилась белоснежная горка риса. Каждая рисинка ярко блестела, а над ними клубился практически прозрачный пар.
Миюки взяла мисочку в
