Дневник прожигателя жизни - А. Волоска
— Не расстраивайся, — утешала меня Юля. — Не получилось и не надо. Сдался мне этот медведь.
Юля говорила и говорила, а я рта не открыл. Не могу же я вот так вот упасть в ее глазах? Оглянулся, нашел альтернативу баскетболу и направился в сторону кассы.
— А сейчас во что играть будешь? — спросила она, когда я вернулся.
— Пойдем. С пустыми руками ты отсюда не уйдешь.
И мы пошли вдоль палаток с развлечениями. Основная масса народа толпиться возле водных пистолетов, кувалд и прочей дребедени.
Я отдал билет молодому человеку, который стоял рядом с палаткой для стрельбы из арбалета, а в качестве приза только белые медведи, хоть и тоже большие. Жаль, хотелось розового.
— А ты стрелять умеешь? — поинтересовалась Юля, когда я взял арбалет в руки.
— Прости, но медведь будет не розовый, а белый. — Вот что было ответом.
У арбалета толстая стрела, а «яблочко» у мишени очень маленькое. Тяжело попасть, не задев даже границы цели, а иначе приз не дадут — чего допустить я не мог. Уже секунд двадцать целюсь — хватит уже, а то Юля подумает, что я стрелять не умею.
Выстрел.
Точно в середину.
Получаем белого полуметрового медведя и уходим.
— Дай я тебя поцелую, герой!
И прикоснувшись губами к моей щеке, она спросила:
— Знаешь, как я его назову?
Это был риторический вопрос. Я прождал пару секунд, пока она сама на него ответит.
— Я назову его Ник. Медвежонок Ник! — Юля крепко прижала его к себе и продолжила. — Возвращаясь домой, я буду спрашивать, как у него прошел день, и, ложась в кровать, буду класть его рядом.
— Черт!
— Что случилось? — Юля остановилась и с ужасом посмотрела на меня.
— Этому медведю повезло больше, чем мне! — с улыбкой ответил я.
— Все равно, для меня — ты самый лучший медвежонок, — сказала Юля и обняла меня свободной рукой.
Так мы и шли, обнявшись. На душе — тишина и спокойствие. Со мной рядом идет девушка, которую я люблю. И это не пустые слова. В Юле я увидел человека, с которым хочется проводить по двадцать четыре часа в сутки. Уже темнеет, и сейчас мне хочется, чтобы этот вечер не кончался, потому что с этим вечером уйдет Юля, а вместе с ней надежда на жизнь без поисков своего настоящего «Я».
Каждый шаг, каждая секунда, каждый вдох — сейчас все это для меня нечто большее, чем раньше. Сейчас, когда я с Юлей, это доказывало мне, что я живу.
Мне очень хотелось развернуть ее, произнести заветное «Я люблю тебя!» и поцеловать. Но никак не решался на это. Не стоит торопить события. Если это должно произойти, то само произойдет без моих переживаний «А как это сделать?».
Юля…
Что я без нее? Мы знакомы менее двух дней, но я с полной уверенность скажу, что моя жизнь без нее остановится. Без этих чудесных глаз, без этой обворожительной улыбки я жить не смогу. Юля вторглась в мою жизнь именно тогда, когда мне это было необходимо, когда моя жизнь начинала становиться обыденной и однообразной…
Вчера, перед тем как пойти к начальнику поговорить об уходе, я зашел в туалет вымыть руки, а когда посмотрел в зеркало, спросил у отражения: «Ну, и кем ты стал? Чего ты добился? Твоя жизнь становиться однообразной и скучной. Скоро ты сольешься с серой массой людей и станешь одним из тех, кого обвиняешь в том, что они не могут решиться на несвойственные им поступки, способные разнообразить их незавидное существование».
С переезда на новую квартиру моя жизнь ограничивалась работой и всякого рода гулянками. Я с головой вошел в клубную жизнь. По началу это казалось прикольным и веселым, но, остановившись на мгновение и оглянувшись, понял, что выкинул четыре месяца жизни в никуда.
Знакомство с Юлей должно все изменить.
И она была со мной. Но это только сегодня она со мной. Не знаю, какие сейчас мысли вертятся у нее в голове, но я могу думать только об одном — как продлить этот замечательно проведенный день в месяцы, а лучше — в годы.
Юля прижалась ко мне сильней, и я чувствовал, что ей становиться холодно.
— Замерзла? — спросил я.
— Немного.
— По-моему, совсем не немного. Тебе надо согреться. Может, глинтвейн?
— Было бы очень кстати.
— Здесь неподалеку есть одно место. Пойдем.
Мы ускорили шаг.
Были места и ближе, где можно было бы попить глинтвейн, но я повел Юлю в один спокойный уютный бар, где в будни по вечерам немного посетителей, и куда в самый раз приходить с девушкой, посидеть на кожаном диване в нижнем зале, и атмосфера к этому располагала — играла легкая электронная музыка, свет приглушен.
Я зажег свечку на столе и заказал у официанта текилу и глинтвейн.
— Ты текилу будешь? — удивленно спросила у меня Юля.
— Да. Но только не подумай, что я алкоголик, — усмехнулся я.
— Тогда, — Юля обратилась к официанту, — две текилы. И салат «Цезарь».
— Ладно, — встрял я в их разговор, — текилу не надо. Принесите салат, пасту «Карбонара» и бутылочку «Вальполичело». Спасибо.
— Все же, — не успокаивалась Юля, — принесите две текилы.
Официант Роман удалился. Его я видел впервые, а вот менеджер Евгений (мы в одном клубе с ним познакомились) подошел поздороваться.
— Ты тоже любишь текилу? — спросил я ее.
— Никогда не пробовала. И если она тебе так нравиться, хочу узнать что это.
Когда я отходил в туалет, мне позвонил один знакомый Боря и предложил сгонять сейчас к Лёхе на дачу на день отметить его двадцатилетие. Что за Лёха я понятия не имел, но Боря сказал, что он нас с Лехой в каком-то баре, название которого слышу впервые, познакомил.
— А кто еще будет?
— Мы вдвоем поедем, но там уже четверо парней. Они все были тогда в баре, ты их знаешь.
— Заезжай за мной через два часа.
Я объяснил ему, куда ехать.
Никак не могу вспомнить, что это за Алексей такой, и его друзей тоже, да и сам бар.
Почему я сказал ему заезжать за мной? — Я знал, что и сегодня Юля поедет домой. А почему через два часа? — Еще часик мы посидим, я вызову такси, провожу ее и вернусь сюда пропустить парочку рюмок до приезда Бориса.
