Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич
— Ты ведь понимаешь, что моя фигура станет менее привлекательной, — искала глупые оправдания девушка в споре с мужем.
— Но ведь мы живём в двадцать первом веке, привести себя в форму после родов — не составит труда, ты будешь пребывать под наблюдением профессионалов, — повысил голос Генри. — К тому же я уже не первой молодости, Кристина, мне нужны дети, мне нужен наследник.
— Генри, — закатывая глаза, обращалась Кристина к своему мужу, — если ты так сильно желаешь детей, а мы, как ты сказал, живём в двадцать первом веке, то существует и суррогатное материнство.
Генри, услышав совсем не то, что бы ему хотелось, суровым взглядом впился в глаза своей жены:
— Нет, этот вариант я даже не буду рассматривать. У меня есть здоровая молодая жена, которая и будет матерью моих детей, на остальное я не соглашусь. У тебя есть время решиться.
— Но… — Жалобно протянула Кристина, понимая, что мужа не переубедить.
— Спор окончен, — Генри подошёл и обнял свою жену, но выглядело это так, как будто жертву заключает в объятия палач перед исполнением смертного приговора.
Через пару недель это произошло. И пусть за окном в закат уходил март, передавая свои полномочия апрелю, чтобы тот раскрепостил землю и всех её обитателей, в доме же, напротив, удушливый воздух пропитал тоской и угрюмостью каждую комнату. Создавалось впечатление, что прислуга до этого поливала растительность не водой, а отравой: стебли сгорбились, листья потускнели, бутоны потеряли свой аромат и цвет. В этом доме не находилось покойника, но веяло смертью… Смертью былых надежд, иллюзий, желаний. И гробом служила двуспальная кровать, а его крышкой — балдахин, обитый бардовым шёлком. Два тела насильно соединялись, солёный пот под тусклыми лучами ламп, проходившим сквозь обвисшую ткань, превращался в кровь — свидетельницу убийства неразделённой любви. Несчастные обрывки звуков пугали стены, никогда не видевших ничего подобного. Одышка… Стон… Скрип сердца… Солёной крови становилось всё больше и больше, её уровень в комнате поднимался и поднимался, пока в ней не захлебнулась новая жизнь, обречённая не познать истинной любви и заботы. Наступила мнимая тишина, а сердце Кристины разрывалось на части, которые пережёвывала жизнь и выхаркивала их в пустоту. Точка невозврата. «Питер!» — сквозь слёзы немым криком проорала девушка.
III
— Хорошо, Питер, мне твоё предложение понятно и интересно, Генри, как ты и просил, об этой встрече не узнает, в этом я тебя уверяю, — выслушав Питера, ответил Ричард Мирасов, генеральный директор компании «First Media Group», главного конкурента холдинга «Product 360», который находился под контролем Генри Канрона и его близкого окружения.
Ричард был серьёзным, предприимчивым и в нужных моментах хитрым человеком, не забывающим о честности. Он был противоположностью Генри и как все талантливые люди достиг успеха не сразу. Его родители в поисках лучшей жизни эмигрировали из Средней Азии в Европу. Мать Ричарда скончалась при родах, и вся ответственность за воспитание и обеспечение сына легла на плечи отца, который всю свою жизнь проработал продавцом в книжном магазине, где Ричарду приходилось ежедневно бывать, что и сказалось на его любви к науке. Всё своё свободное время отец посвящал сыну, обучал всему, что знал сам. Заработанные деньги, что оставались после удовлетворения первостепенных нужд, уходили на образования сына, который впоследствии стал студентом Коммерческого университета имени Луиджи Боккони. Будучи преуспевающим учеником, Ричард совместно с однокурсником, выходцем их достаточно богатой семьи, основывает музыкальный лейбл «The first sound», который впоследствии станет одной из дочерних компаний «First Media Group». Мирасов, благодаря полученным знаниям в книжном магазине, хорошо ориентировался в искусстве и культуре, а приобретённые навыки в университете помогли ему стать хорошим менеджером.
Совсем недавно Ричард перешагнул пятый десяток, но выглядел как минимум на пять лет моложе. Взрослея, он постепенно отказывался от вредных привычек, переходил на здоровое питание и начал заниматься своим телом. Сейчас перед Питером сидел солидный, ухаживающий за своим внешним видом, мужчина. Аккуратно зачёсанные назад прямые пряди ещё не посидевших волос, тёмно-карие волчьи глаза, грозный нос и надменные губы, говорящие мало, но точно и утвердительно, подчёркивали целеустремлённость и расчётливый разум Ричарда. Его указания в большинстве случаев носили административный характер, но тем не менее люди от его не отстранялись, а наоборот, были не против находится в подчинении. С Питером он работал неоднократно, знал его повадки, характер, слабые и сильные стороны, и несмотря на то, что Питер отлично достигал поставленных целей, Ричард редко делал для него исключения, предпочитая дисциплину творческой свободе, и всегда поговаривал, что исключения для одного вносят разлад в коллектив, чей коэффициент полезного действия значительно снижается. Сегодняшней встрече с былым коллегой он был крайне удивлён — это читалось по выражению лица, которого он не смог скрыть в нужный момент. Но удивление постепенно сменилось интересом к предложению Питера.
— Получается, договорились? — Протянув руку, уточнил Питер.
— Договорились, — Ричард подтвердил рукопожатием сделку, и Питер с облегчением выдохнул. Встреча прошла так, как он и планировал. С этого момента все члены команды: Ассоль, Марк, сам Питер, Морин и Фрэнк обзавелись дополнительной работой, а последний из них и вовсе получил постоянное место работы. Достигнуто это было из-за необходимости переходить от теории к реализации идеи на практике. Теперь не было нужды всем встречаться в заведениях общественного питания или чьей-то квартире, — в их распоряжении находился офис в центре города. Требования со стороны Ричарда были достаточно просты: они должны были полноценно выполнять его поручения, связанные с продвижением артистов, писателей, художников, а взамен им частично предоставлялись, помимо денежного вознаграждения, возможности и ресурсы компании для достижения
