Пепельная Луна - Ольга Михайловна Фарбер
– Это ремешок, можете не снимать. Теперь сумочку откройте.
Катя раскрыла большую сумку с двумя отделениями и внутренним карманом на молнии. «Слава богу, оставила пачку с деньгами в офисе, а то объясняй, зачем я с ними в полицию пожаловала», – подумала про себя Катя, а вслух пошутила:
– У меня там только таблетки – валидол, как у старой бабки.
– Все нормально. Мы тоже на таблетках. Проходите, пожалуйста. Вон, прямо черная дверь. Видите? У дежурного спросите, что вам надо, и он подскажет.
Окошко дежурного располагалось справа от входа. Перед ним никого не было, а из него на Катю заинтересованно воззрилась квадратная багровая морда с черными точками угрей на носу. Катя откашлялась, склонилась к окошечку, чтобы ее лучше было слышно, и как могла учтиво обратилась к морде:
– Добрый день! Извините за беспокойство. Я ищу молодую женщину, ее зовут Этери Шенгелая. По моим данным, она находится в вашем отделении. Мне звонили по ее поводу, но… я не уверена, что это была полиция.
– А вы кем, извините, ей приходитесь? – к удивлению Кати, не менее ласково и учтиво ответила ей морда.
– Я ее тетка, – соврала Катя. – Племянница работала у меня. Сегодня утром она не вышла в офис, только позвонила… Потом этот странный звонок с сообщением, что ее подозревают в убийстве.
– А во сколько она вам звонила? – В глазах-щелках морды зажегся неподдельный интерес.
– Боже мой, да я не засекала, но, скорее всего, ровно в десять.
– Я подумал, вдруг раньше, – неопределенно ответила морда и значительно взглянула на Катю, ощупывая ее взглядом.
– Так что случилось-то?
– А вы не знаете?
– Прошу вас, перестаньте играть со мной в прятки. Я решительно ничего не понимаю, но уверена, что ничего плохого она не могла сделать!
Морда покинула свое место за окошком. Дверь сбоку открылась, и к Кате вышел могучий в плечах парень – из тех, про кого в народе говорят «на нем пахать можно». Вкупе с мощным торсом его лицо не казалось таким уж квадратным – все в нем было соразмерно: и широкий лоб, и нос картошкой, и массивный подбородок.
– Девушку в изолятор временного содержания повезли, а оттуда в СИЗО отправят. Вы с главным поговорите, раз уж доехали до нас. На моей памяти такое впервые, чтобы человек сам приходил на себя заявлять. Идите до конца коридора, потом по лестнице на второй этаж, третий кабинет слева.
Катя пошла по коридору, машинально думая о том, как же тяжело работать в таких условиях. Ядовито-зеленая краска на стенах. Двери, обитые драным, заскорузлым от времени дерматином отвратительного коричневого цвета, старые деревянные стулья, сколоченные по три штуки. И главное – воздух. Спертый и впитавший в себя запах человеческого страха, страданий и боли. Даже если ты ни в чем не виноват, стоит очутиться в этих стенах, как понимаешь, что ты – тут, внутри, а не снаружи, и уже не свободно гуляющий по улице гражданин или уверенно себя чувствующий владелец собственного автомобиля. Ты перешел некий барьер, очутился по другую сторону нормального существования, и хорошо, если выход обратно для тебя открыт. А если нет?
Возле указанного кабинета Катя опустилась на стул и, прежде чем постучать, решила собраться с мыслями. Значит, дело и правда плохо, а если в него и закралась ошибка, то гораздо более фатальная, чем ей казалось вначале. Собравшись с силами, она постучала в дверь с табличкой «Подполковник Степанов В. М».
– Входите! – человечек с блеклым, испорченным оспой лицом и жиденькими усиками привстал из-за стола. – По поводу?
– По поводу Этери Шенгелая, – выпалила Катя.
– А вы ей кто?
Катя представилась и повторила только что сказанное дежурному.
– У вас судимости есть? – со злобным прищуром спросил подполковник.
– У меня? – Катя оторопела от вопроса. – Нет.
– Ваш паспорт, гражданочка.
Катя протянула паспорт, подполковник повернулся к компьютеру и через пару секунд со вздохом вернул его Кате.
– Чисто. А вот родственнички у вас те еще. Взяла и прирезала мужа, как барана.
Катя побледнела и начала медленно оседать на правый бок. Степанов с неожиданной быстротой подхватил ее правой рукой. Проворно налил воды из стоящего на столе пыльного графина в стакан и протянул Кате. Губы ее были синими.
«Только этого не хватало! – в сердцах подумал Степанов. – Еще обвинят, что довел родственницу до сердечного приступа, черт бы ее побрал».
– Вы это, попейте. Попейте. Успокойтесь. Еще ничего не доказано. Не волнуйтесь.
Катя сделала большой глоток. Глубоко вдохнула несколько раз.
Степанов был страшно зол на самого себя за то, что проболтался, поэтому пошел в наступление, убедившись, что с Катей все в порядке.
– Мы выяснили, что подозре… простите, ваша племянница числится в вашем же агентстве «Фостер».
Катя взглянула исподлобья, ей захотелось нахамить ему, но она сдержалась и сказала как можно мягче:
– Эта девочка и мухи не обидит.
– На вашем месте я бы не был так уверен и спокоен за мух, – хмыкнул он. – Я сам выезжал на место. Конечно, следствие разберется, но, поймите, она сама дала признательные показания.
– Как мне помочь ей?
– Мой вам совет: наймите хорошего адвоката. Он ей понадобится. В квартире находилась еще одна девица. Личность ее устанавливаем. Когда наряд приехал, она спала мертвецким сном. Наши ребята сначала думали, что и она… того… Еле растолкали. Говорит, что ничего не видела. Судя по состоянию, у нее наркотическое опьянение.
– У кого? – растерянно переспросила Катя.
– У девицы этой, – терпеливо повторил он. – Я вам объясняю, что хоть она и была в квартире, но ничего внятного пока не сообщила, хотя мы, конечно, с ней еще поработаем. А ваша племянница в шоковом состоянии, со следами побоев на лице. Мы взяли все анализы, послезавтра, в крайнем случае через трое суток, после обеда сообщат результат. Для нее будет хорошо, если будет доказано, что она зарезала мужа в целях самообороны. Повторю, все, что ей сейчас нужно – это хороший адвокат.
– Неужели нет никакой возможности поговорить с бедной девочкой, хоть несколько минут? – Видимо, в голосе Кати сквозила та мера отчаяния, которой оказалось достаточно, чтобы пробить брешь в закованной в доспехи служебного долга душе подполковника Степанова.
Он молчал не меньше минуты, что-то разглядывая на своем столе, потом быстро черкнул что-то на листе бумаги и протянул его Кате.
– Вот адрес изолятора. Там свое начальство. Я сейчас сделаю звонок, но ничего не обещаю. Не
