От кочевья к оседлости - Лодонгийн Тудэв
— Ребята, есть предложение! — перекрывает общий гомон чей-то звучный голос. Все взоры устремляются к крепкому пареньку с умными, как у лисы, глазами.
— Вы меня, Черного Санжу, знаете? — спрашивает он.
— Знаем, знаем, тебя же в бюро ячейки недавно выбирали. Так что у тебя за предложение?
— А вот какое… — Паренек лукаво улыбается. — Когда построим красный уголок, давайте подготовим к его открытию концерт своими силами.
— Своими? — несется по юрте возглас удивления. — Мы же ничего не умеем. Лучше пригласить артистов из города.
— Но говорят же: в каждом человеке живет актер. И это действительно так. Я уверен, у каждого из нас есть какой-либо талант!
— Вот ты и покажи свой талант! — кричит Санже парнишка по прозвищу Липучка — он вечно пристает ко всем с дотошными вопросами. — Что ты умеешь делать на сцене?
— Покажу. Но уговор дороже денег: после меня и ты покажешь, и другие, — смеется Санжа. Внезапно лицо его становится серьезным, и вот в юрте раздается бархатистый и очень красивый голос:
…Малой силой тебя
Разве кто одолеет…
Песня разрастается, потом стихает, и в юрте на некоторое время воцаряется тишина.
— Хорошо! — от души хвалит исполнителя паренек по имени Дорж. — Теперь, Липучка, твоя очередь.
Названный столь неблагозвучной кличкой вдруг ощетинился:
— Ты бы, Дорж, поменьше язык распускал. Тебя вот тоже Лохмачом называют.
Дорж беззлобно смеется — волосы у него до плеч, и в душе он считает, что прозвище ему дали справедливо. Впрочем, расставаться с долгой гривой он не собирается, полагая, что она к лицу ему.
— Ладно, сейчас я спою, а потом тебе не отвертеться.
Песни и смех звучали в юрте до полуночи. Само собой, решение готовить по вечерам концерт художественной самодеятельности было принято.
Наутро работа возобновилась, но кое у кого прыти поубавилось — с непривычки ныла спина, побаливали натруженные мышцы. Откровенно стал отлынивать от работы Липучка. Завидев Магная, он скорчил болезненную мину и схватился за живот. Этого притворщику показалось мало, и он повалился на землю, испуская жалобные стоны.
— Что с тобой? — перепугался не на шутку Магнай.
— Ох, дарга, у меня температура, разрешите мне пойти в юрту и прилечь.
— Посмотри на него, дарга, — возмутился напарник. — Разве он похож на больного?
Магнай пригляделся — перепачканное глиной розовощекое лицо парня зародило в нем сомнение.
— Не слушайте его, — причитал Липучка.
— А я и не слушаю. Сейчас приведу доктора, пусть осмотрит тебя на месте.
Притворщик сделал вид, что обрадовался:
— Большое спасибо, врач, конечно, освободит меня от работы. Но не лежать же мне на земле, так и концы отдать недолго.
Магнай повел «больного» в юрту. Тот немного полежал под теплым одеялом, но ему скоро стало скучно, он разыскал Магная и потребовал отпустить его домой.
— Повидаю отца, а там и помирать можно, — с дрожью в голосе заявил он.
Магнай вышел из себя.
— Ты завтра же будешь здоров, и перестань чепуху молоть. — Он не слыхал, что пробормотал в ответ Липучка — его внимание привлекли еще двое ребят — они оставили работу и сидели один подле другого.
— С вами-то что случилось? — сердито бросил им Магнай.
— Смотри сам. — Они показали секретарю руки, на которых вздулись кровавые волдыри.
— Хуже девчонок, — начал было Магнай, но спохватился — руки-то у ребят действительно стерты. — Ладно, ступайте и лечите ладони.
— Мы завтра же станем на работу.
— Вот и хорошо!
Но ничего хорошего из того, что Магнай освободил от работы двух парнишек, не вышло. К Магнаю тут же подскочила одна из девушек.
— Почему эти двое уходят с работы?
— Я разрешил. У них волдыри кровавые.
— Волдыри? А у меня?
Магная окружили со всех сторон. У всех ладони были стерты. Секретарь понял, что допустил ошибку, отпустив с работы парнишек, и попросил позвать их обратно. Когда юноши, переминаясь с ноги на ногу, предстали перед секретарем, он снял с рук свои рукавицы, которые взял у Санжи, и вручил им.
— Надевайте по очереди и за работу, чай, не малые дети, привыкать надо к трудностям, они у нас с вами еще впереди.
После обеда работа продолжалась в прежнем высоком темпе и была в самом разгаре, когда на центральную усадьбу приехал новый человек — статный красивый юноша на резвом коне. Некоторые, знавшие его прежде, зашумели:
— Глядите, кто к нам пожаловал! Скотовод Чойнроз собственной персоной!
— Чойнроз из Наран-сомона, известный задира и хулиган.
Не обращая внимания на возгласы, которые трудно было принять за искренние приветствия, Чойнроз прямиком направился к Магнаю.
— Здравствуй, секретарь!
— Здорово! Когда вернулся?
— На днях. Отсидел свое, теперь о будущем надо подумать. — Чойнроз с опаской покосился по сторонам — кругом были люди. — Нельзя ли нам поговорить с глазу на глаз?
Магнай воткнул лопату в грунт и повел Чойнроза в юрту. В полумраке помещения он не заметил, как побледнело лицо у отпрыска Цамбы, иначе догадался бы, как волнуется парень перед разговором.
— У меня большая просьба, — бесстрастно проговорил Чойнроз, — Возьми меня в свою молодежную бригаду.
Этого Магнай никак не ожидал. Шатун и бездельник, бандит, покушавшийся на жизнь его отца, просится в бригаду! Ишь, какой прыткий! Да он здесь всю молодежь перебаламутит.
Магнай поджал губы, его скуластое прямодушное лицо стало каменным. Чойнроз поспешно сказал:
— Я — не тот Чойнроз, которого здесь знали раньше. Другим человеком стал. И мой отец нынче — член объединения, не отказывай мне, секретарь! — последние слова парень произнес умоляющим голосом отчаявшегося человека. Он почувствовал отказ и не ошибся.
— Так просто я не могу решить этот вопрос, — осторожно ответил Магнай. — Во-первых, сам ты еще не член объединения, во-вторых, не член ревсомола. Желающих поступить к нам очень много! Мы же, принимая в бригаду, отдаем предпочтение ревсомольцам.
— Прошу верить мне — я буду очень стараться! — Чойнроз сцепил руки, пытаясь унять охватившую его дрожь.
— Пока не могу, — отрезал Магнай.
— Но у меня хорошая характеристика… — слабым голосом возразил Чойнроз. Магнай его больше не слушал. Вернувшись к мосту работы, он стал яростно копать грунт — он был недоволен собой. Правильно ли это — не давать парню участвовать в общем деле? Он и так уже достаточно наказан.
К Магнаю подошли товарищи.
— Зачем Чойнроз появился?
— На работу к нам просился.
— А ты что?
— Отказал.
— Правильно сделал, он же человека едва не убил! Нечего ему делать в нашем коллективе.
— А не рано его освободили из заключения?
Последний вопрос долетел до Чойнроза, развязывавшего поводья у лошади. Чувствуя, что вот-вот не выдержит и расплачется при всех, он
