Бывший лучший друг - Элена Макнамара
— Я не пугаю тебя? — спрашивает с трепетом. Но я не знаю, почему он так думает.
Нет, я не боюсь. Я безумно его хочу.
— Я хочу тебя, — провожу рукой по его напряжённой груди, пальцем обвожу контур татуировки, которая немного уходит на плечо. Это знаки бесконечности, много восьмерок, больших и маленьких, переплетённых воедино.
— Скажи ещё раз, — просит Паша, припадая губами к шее, оставляя влажные дорожки до подбородка.
— Я хочу тебя, — со стоном повторяю.
Слышу, как он рычит, сползает с меня, устраивается рядом и хватается за край моей футболки. Резкий рывок вверх, холодный воздух, а потом горячие руки на моём животе, и мурашки бегут по коже. Сама расстегиваю ширинку на джинсах, и Паша стягивает их и отбрасывает в сторону. Я в одном нижнем белье, но даже в нем мне нестерпимо жарко.
— Ты прекрасна, — шепчет он, покрывая поцелуями каждый сантиметр моего тела. Лёгким движение освобождает меня от бюстгальтера и ласкает грудь языком. Я не могу лежать, дышать и не знаю, куда деть свои руки. Они исследуют накачанное тело парня, впитывают каждую деталь, каждый рельеф, а потом хватают короткий ёжик волос. Сжимают, тянут, отчего Паша снова рычит. Его руки скользят под мои трусики, берутся за тонкие лямочки, и медленно тянут их вниз. Потом он торопливо снимает штаны и оставляет меня всего на секунду, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки. На эту секунду, без него, становиться холодно, и я непроизвольно хныкаю. Он тут же возникает рядом, и я слышу шуршащий звук.
Неужели это всё реально?
Паша надевает презерватив и устраивается между моих ног. Я вдруг начинаю чувствовать себя немного скованно. Опыта у меня почти нет, и я совершенно не знаю, как правильно себя вести.
Паша как будто чувствует мою нервозность и снова начинает целовать мою шею, спускаясь к ключице, а потом к груди. Соски твердеют под его горячим дыханием. Моё тело выгибается навстречу этим ласкам. Его руки скользят по моим бедрам, сжимают их — немного больно, но до дрожи приятно. Его твердая плоть упирается в моё раскрытое перед ним лоно. От этого тело становится как наэлектризованное и слегка подрагивает.
— Да, — срывается с моих губ вместе со стоном.
Паша тяжело дышит, продолжая осыпать меня поцелуями. И как будто сдерживается, оттягивает момент. А я хочу, чтоб он не сдерживался. Я хочу его.
Ерзаю на кровати, сама двигаюсь навстречу его члену. Хочу почувствовать каково это. Желать! Быть! И с любимым!
Паша смотрит мне в глаза, проникновенно, долго, заглядывая в самую душу.
— Моя, — говорит на тяжёлом выдохе и одним резким толчком входит в меня полностью.
Я уже не сдерживаю стонов, которые быстро перерастают в крики. Его движения импульсивны, дыхание тяжёлое, а по шее стекает капелька пота.
Он прекрасен. То, что он делает со мной, прекрасно.
Выгибаюсь всем телом, приподнимаю бедра ему на встречу. Проникновение становится глубже, чувствительнее, и Пашка тоже стонет. От этого завожусь ещё больше, ощущаю жар между ног, который сосредотачивается в одной точке.
Паша держит меня за бедра, рывком притягивает ближе, ускоряя темп и усиливая напор. Наслаждение скапливается внизу живота, жаркие волны удовольствия растекаются по телу, и я кончаю, сотрясаясь всем телом. Крепче обвиваю Пашку за шею, плыву по волнам этих ощущений, пока тело покалывает от непрекращающихся спазмов. Паша вновь находит мои губы, жадно целует и больше себя не сдерживает. Несколько сильных толчков, громкий протяжный стон, и парень замирает, наваливаясь на меня всем своим могучим телом. Я словно парю в облаках. Последние силы покинули меня, и я, обмякнув, утыкаюсь лбом ему в плечо. Наше тяжёлое дыхание наполняет комнату, наши сердца стучат громко и в унисон, и эти звуки самые прекрасные на свете. Всё, что случилось, — прекрасно.
И теперь это реально.
Паша
— Я люблю тебя, — говорю запоздалое признание, — я всегда тебя любил.
Милла лежит в моих объятьях, отчего чувствую второе пришествие оргазма. Даже не знаю, что лучше — быть внутри неё или вот так просто обнимать, гладить по волосам, пока её голова покоится на моей груди.
Она идеальна. Всё, что случилось, идеально, и я готов ещё столько же лет прождать, чтобы вновь всё повторить. Готов. Но надеюсь, не придется. Смеюсь от этой забавной мысли.
— Что? — не понимает моего веселья Милла.
— Я так долго ждал этого.
— Этого? — тоже смеётся.
— Ну да! Вот ЭТОГО! Тебя рядом. Ты теперь моя!
— Твоя, — загадочно вздыхает. И мне чудится, что что-то не так.
— Милла! — требовательно зову её. Девушка поднимает голову и смотрит на меня, — что не так?
— Ладно, я расскажу, — она поднимается с моей груди и садится. Её лицо серьезное.
— Ты меня пугаешь, — говорю то, что чувствую, и во все глаза смотрю на девушку.
— Меня беспокоит, что будет дальше. У тебя жёсткий график, карьера. А я…
И всего-то!
Хватаю девушку за руку и тяну на себя, она с лёгкостью падает в мои объятья, её лицо напротив моего, и наши губы в одном сантиметре друг от друга.
— Ты моя, Милк-Милк, — шепчу, слегка касаясь нежных губ своими, — и ничто это не изменит.
И пока она ничего не стала возражать, а она собиралась, пылко целую, стараясь полностью овладеть её мыслями. Пусть лучше думает о нас, а не о всяких глупостях. Мы столько лет были вместе, а сейчас она боится моей занятости. Да я её из виду больше никогда не упущу. Моя и только моя!
Милла отвечает на поцелуй с рвением и тихо постанывает от моих настойчивых ласк.
— Ты отдохнула? — отстраняюсь и смотрю на неё с игривым вызовом.
Она не отвечает, улыбается и притягивает меня обратно. Жадно впивается мне в губы, немного приподнимается на локтях, надавливает всем телом, и сам не замечаю, как Милла уже лежит сверху.
Моя сильная Милк-Милк.
— Второй раунд?! — говорит между поцелуями, скользя пальчиками по коже, отчего простреливает, словно разрядами тока.
— Второй раунд!
Глава 15. Валхала
Не замечаю, как добираюсь до «клетки». Ехал на автопилоте, просто вёл машину, а сам вновь и вновь прокручивал в мыслях то, что между нами когда-то было. Милла. Её стройное тело в моих руках ощущается так реально, как будто это было вчера. А на самом деле прошло уже три года. Три года самобичевания, отрицания очевидного, и позорное смирение. Я отдал её Владу, даже не поборовшись.
Отключаю голову, вытесняя на передний план мысли о работе. Бои без правил давно стали для меня
