Искусство наследования секретов - Барбара О'Нил
– С удовольствием!
Солнечный свет, проливавшийся в высокие окна, переливался в изысканных узорах персидских ковров. Сотни томов заполняли книжные шкафы у стен. Разительный контраст с запустелым, ветшающим Розмером заставил мое сердце сжаться от боли. Так, должно быть, выглядело и мое поместье. Когда-то… Давно…
Граф ждал меня у своего кресла, опершись на утонченную резную трость из темного дерева, сделанную в виде переплетенных ветвей. Я не стала скрывать восторга:
– Какая красивая!
– Да. Мне привез ее племянник из какого-то путешествия. Не припомню сейчас точно, откуда. То ли из Эквадора, то ли из Аргентины. Словом, из Южной Америки, – постучав тростью по полу, граф посмотрел на меня. Его глаза были ярко-голубые и совсем не слезились. Взгляд ясный и прямой. – Я с ней выгляжу, скорее, бравым, чем старым.
– Это так, – рассмеялась я.
Граф протянул мне руку, и я ее взяла.
– Вы, стало быть, дочь Каролины. Оливия, верно? Можно мне называть вас по имени?
– Конечно.
– А вы называйте меня просто Джордж.
Я прищурилась:
– Мне кажется, это будет не очень вежливо с моей стороны.
– Ладно. Тогда – Марсвик. Договорились?
– Да.
– Давайте присядем, моя дорогая. У нас не так много времени. Скоро нас позовут. Но мне хотелось бы воспользоваться моментом, побеседовать с вами тет-а-тет. И поздравить с «новосельем»!
– Спасибо.
На пороге появилась женщина с подносом, и граф махнул ей рукой.
– Чай? Или имбирный лимонад?
– Лимонад, пожалуйста, – попросила я, заинтригованная.
Граф тоже взял высокий, узкий бокал с лимонадом и плавающим в нем ломтиком лайма. Я осторожно пригубила напиток. Он нежно защекотал мое небо, во рту осталось пикантное, выраженное послевкусие. Я едва не вскрикнула от восхищения, но взяла себя в руки и – как истинная леди – сделала лишь еще маленький глоточек.
– Как вам у нас? – полюбопытствовал Марсвик.
– Замечательно. Мне все здесь готовы помочь, – снова отпила я из бокала, попытавшись определить «вкусовой профиль». Имбирь, лайм, газировка или, может быть, тоник?
– О, я в этом даже не сомневаюсь, леди Розмер. Иначе и не может быть! Все хотят куснуть пирога, который оказался в ваших руках.
Мне вспомнились поверенный с Ребеккой.
– Возможно, кто-то и хочет… Но не все. Не думаю, что все.
– Хм… Исходя из собственного опыта, скажу вам так: женщины вашего ранга должны быть начеку. А вы – как я вижу – совсем не опытны.
– Увы… Мама никогда не говорила мне о поместье. Я думала, что она выросла в каком-нибудь захолустном промышленном поселке.
– А ее акцент?
– Мы в Штатах не различаем акценты так, как вы здесь. Они все для нас просто английские.
– Подумать только! – откинулся на спинку кресла граф. – Вы, верно, были потрясены такой новостью.
– Да.
– Что ж, буду с вами откровенным: здесь хватает выскочек, которые давно положили глаз на эту собственность. И уже готовы были ее перехватить, как вдруг – нежданно-негаданно – явились вы.
– Я это предполагала. Но, думаю, что земля их интересует, как потенциальная площадь для будущей застройки.
– Возможно. Хотя я подозреваю, что есть и такие, кто желал бы купить себе титул.
– А они могут это сделать? – удивившись, спросила я графа.
Уголки его губ опустились вниз:
– Могут. Это, безусловно, не просто. Но в последние годы практикуется довольно часто, – граф сцепил руки на своих костлявых коленях. А мне подумалось: «Он был когда-то очень крупным мужчиной». Кисти Марсвика были длиною с мое предплечье. – А титул без ответственности – это мерзость. Так что я надеюсь убедить вас взять сию ответственность на себя.
– Но что я знаю об этом?
– У вас это в крови.
– Гм-м… Сомневаюсь, – покачала я головой. – Вы видели усадьбу? Она почти полностью разрушена.
– Да. Но земли приносят хороший доход, и со временем все можно исправить.
Возможно, недостаток сна сыграл свою роль. Но мне вдруг сделалось невмоготу. Эти тайны, этот дом, перспектива отказаться от привычной жизни в Сан-Франциско и поселиться здесь навсегда, хотя я думала сначала, что ограничусь недельной поездкой… От всего этого меня бросило в дрожь. И реакцией стал уже почти заученный ответ:
– Мне нужно больше информации, чтобы принять какое-либо решение. Я не знаю, ни где мне жить, ни какие шаги предпринять, ни…
– Арендуйте коттедж и отремонтируйте одну из комнат в гостевом домике.
«Как у него все легко! – невольно улыбнулась я. Кого-нибудь, пожалуй, и оттолкнул бы его повелительный тон, но мне интуиция подсказала: графу доверять можно.
– Почему это так важно для вас?
Граф вперил в меня пристальный взгляд своих ярких голубых глаз:
– Наши семьи соседствовали на протяжении четырех веков. Четырех сотен лет, – добавил он для пущего веса. – И во все времена, Барберы и Шоу держались рядом, бок о бок. Мы солидаризировались по многим вопросам, спорили и ссорились из-за других. Но все представители наших родов – я в этом глубоко убежден – всегда оставались верны одной идее: великое богатство сопряжено с ответственностью и налагает на тебя определенные обязательства. И эта ответственность приобретает особое значение, когда дело касается защиты поместий и титулов от посторонней алчности, – граф зримо выпрямился и расправил плечи: – Мы призваны также… мы обязаны заботиться о нашей земле, а всем этим выскочкам на нее наплевать.
– Noblesse oblige. «Положение обязывает», – вспомнила я французский фразеологизм. Благородное происхождение или большой чин накладывают на человека известную ответственность. Я подумала о шофере такси, который по дороге в гостиницу вспоминал о пикниках, что устраивались в Розмере, когда он был маленьким. О проселочных дорогах, обрамленных с обеих сторон рядами коттеджей. О полях, простиравшихся далеко-далеко, куда только взгляд достигал, когда я выглядывала из окна дома. И обреченно повторила: – Я не знаю, на что решиться, с чего начать. Я не знаю, как воспринимать свой новый титул. И не понимаю, что с этим делать.
– Я подскажу. Я помогу вам, Оливия, если вы захотите.
И внезапно уступив, я склонила голову.
– Спасибо вам, – глубоко вдохнув, я выпрямилась и посмотрела графу в глаза: – Ловлю вас на слове! Если я решу здесь остаться, я непременно воспользуюсь вашим любезным предложением.
– Это не любезность, дорогая. Это мой долг, – но глаза графа моргнули, когда он говорил эти слова. – Ну, а теперь пойдемте. Нам все же следует пообщаться с гостями. И это будет ваш первый урок. Вы должны побеседовать со всеми и запомнить что-то важное о каждом.
Граф предложил мне руку, и я оперлась на нее, сознавая, что ему, скорее всего, нужна твердость, которую он находил в моем лице.
– А в другой раз вы расскажете
