Юля Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин
Ирины-Марины... Аллочки-Беллочки... севернее Муринского ручья... с кофеваркой и "Вана-Таллином"... научно-технические.
И, богемные - "подруги поэтов" - счастливые обладательницы ненормированного рабочего дня - моды были другие - все из Апраксинской комиссионки - теперь этот стиль называется "Винтадж" - "Из бабушкиного сундука". И волосы можно было позволить себе подлинней. Да и на Муринский ручей с кофеваркрй не удавалось заработать никогда - эти поили чаем в коммуналках. Зато в центре. Вот, пожалуй, разница и заканчивается - все равно это было одно племя - НАШИ БЕДНЫЕ ДЕВУШКИ. Героически содержавшие себя в такой неистребимо - нестерпимой девичьей прелести, что все в этом ГОРОДЕ писалось, рисовалось, пелось, игралось на гитарах и на сценах - для них, для них ненаглядных.
Мамы, дочки, внучки - внучкам уже по двадцать, и вот они стоят в "Фишке" и слушают "Билли,с Бэнд" - или старого Рекшана, или еще кого... иногда даже и меня. Все они выжили тут в очередной раз - ну да, дома и камни помогают. А ТАМ? А там - ПЕРВАЯ ЗИМА. А за ней вторая...
Что там с ними происходит? И с теми и с другими.
Сначала те - которые не богема, которые НЕ Я, которые "брючки-свитерки:
Во-первых, их образ жизни меняется не очень резко - ну сначала немножко учебы на всяких курсах, а потом - привычная ситуация раннего вставания и тряски в метро.
Там на работе - все другое - работа на износ - нет друзей-подружек, нет задушевных разговоров - в обеденный перерыв нормальное американское общение - обсуждение еды и, увиденного по телеку. А дома - сил хватает только на то, чтобы посмотреть этот телек.
Может быть по этому - от сознания этого, я там, в Америке никаких романов не писала, а только песни или очень короткие притчи - в пару страниц - что-то, что и такая уставшая Бедная девушка сможет воспринять...
Во-вторых, эти Бедные девушки превратились в богатых. И вот я встречаю в кафе "Энивей" такую Ирину-Марину, Аллочку-Беллочку - ну из тех, что стояли в "Сайгоне" с маленьким двойным - НАШУ ДЕВУШКУ - милого Подмальчика с живыми черными глазами, и она говорит:
Мы с мужем наконец съездили в Прагу - это что-то потрясающее!
Ну конешно - ПРАГА! Там - НАШ КАФКА, там НАШ ГАШЕК ... (Кузьминский говорил : "...В одно и то же время, в одном городе жили два человека - Гашек и Кафка - невозможно в это поверить - кажется, что они жили в разное время и в разных местах..."), и там - Пражское Гетто, по которому ходит ОН - НАШ ГОЛЕМ.
- Прага. Здорово! Ну и что там?
Потрясающе! Ты себе не представляешь, как там все дешево!
Я пытаюсь сообразить - Дешево - ЧТО? Голем?
- Дешево - что?
Все! И вкусно! Мы целыми днями, ну просто целыми днями только и делали, что обжирались! Ходили от ресторана к ресторану, от кавярни к кавярне копейки, все - копейки! И это полное вранье, что лучший шоколад брюссельский, глупости, чешский и только чешский!
И дальше она долго рассказывала про шоколад...
Правда, все рекорды побила еврейская девушка, посетившая Польшу. Вот сидит себе Сорокин в Садовом Кольце, и в страшном сне ему сниться туристический маршрут - Дахау. Он страшный сон радостно записывает и получается - очередной модный литературный хит.
Но такое ему, пожалуй, и не присниться: девушка побывала в Освенциме и на вопрос " Что там?" ответила:
Там конешно интересно, но признаться, Я ОЖИДАЛА БОЛЬШЕГО.
Ну, собственно говоря, все честно - туристический маршрут. Люди хотят видеть - ЭТО и испытывать при этом какую-то, (что-то мы такое изучали, кажется у Энгельса) специальную радость - оттого, что это произошло не с нами (там, у Энгельса были бои гладиаторов для примера.) Вместо этого разочарование - какие-то ботиночки... и не очень страшно. Все понятно.... но эта фраза! И ведь не со зла и не с подлости - просто от нежелания больше слышать и понимать русский язык - саму себя в частности.
Нет, современный Выкрест - это не русский еврей, нацепивший на себя крест, это - русский еврей, отцепивший от себя русский язык... Но об этом я напишу позже, когда дойдем до креста.
Да, вот это и есть - Выкрест.
И все же - это не самое плохое, что может случиться с бедной душою Бедной девушки. Сменять БОГА НА ШОКОЛАД?
На этот счет есть разные мнения...
Вот, например, Том Уэйтс что-то прорычал по своему, по-англицки, а Дима Новик, ну, который на должности "Билли", то есть за контрабасом в "Билли,с Бэнд" - научил этого дикого медведя Уэйтса говорить по-русски, и вот что мы услышали:
Я не хожу в церковь по воскресеньям,
Не молюсь там на коленях
И не заучиваю наизусть Библию
У меня свой собственный путь.
Да, я знаю, конешно, Иисус любит меня,
Или, может, даже чуть больше...
А я, КАЖДОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ валюсь на колени...
В кондитерской лавке.
Душа просит Иисуса
ШОКОЛАДНОГО.
А когда солнце жестко жжет, как виски, так,
Что даже в тени пинцет,
Я заворачиваю Его в целлофан,
Тогда Он тает и превращается в мусс,
Вот он, мой Спаситель, в моих ладонях!... МУСС...
поливаешь Им мороженое,
выходит отличное суфле!
Вот видите - Том Уэйтс... В общем, ничего страшного - бывает, что душа требует Шоколадного Иисуса... интересно, слушают ли эти девушки Уэйтса?
А может и слушают. Мамонов вот придумал Шоколадного Пушкина. Раздобревшие от шоколада тела и души этих Бедных девушек... Даже и слово "раздобревший" - оно какое-то шоколадное. Нестрашное слово. Это все не про злобу...
Я видела что-то и похуже - это когда душа начинает высыхать, как колодец. Иссохшая душа, наполненная злобным отчаяньем - вот это ужас. Вот это происходит с такими, как я...
Что происходит с такими, как я.
Лают собаки - в город во мраке
Идет попрошаек стая:
Кто в дранной рогоже,
Кто в рванной одеже,
КТО В БАРХАТЕ И В ГОРНОСТАЕ...
Английская народная песенка.
Такие - чаще всего без мужей, богемные браки сиюминутны и недолговечны - свобода... без мужей, но с детями.
Значит ты должна одна платить рент за двоих - ну за такую хату, где двое помещаются. И район, в котором ребенок может ходить в школу, не опасаясь быть убитым. Социализма там нет. Это значит, что можно сесть на "социалку", но тебе дают на двоих с дитем 700 баксов, а квартира тоже стоит 700. И еще выгоняют на общественные работы! В общем, начинаются отчаянные попытки зацепиться за какого-нибудь мужчину. А они - шарахаются!
Наши. А с чужими, мы не ходим. Мы ж хотим своих - поэтов-художников, чтоб на гитарах и все прочее. А это значит не помощь - а еще одного на шею. Одинокие - ищут, а замужние в это время гонят прочь из дому
Уходи! Ребенка - прокормлю, тебя - нет сил.
И никакой любви им не надо. Такие вот - САМКИ СО ЗДОРОВЫМ ИНСТИНКТОМ САМОСОХРАНЕНИЯ - скидывают с плеч самца - лишь бы сохранить детеныша.
А детеныши проходят нищету, наркоту, панков-готиков, ненависть к родителям...
И кто-то снова выплывает на поверхность - к любви. И женщины выплывают - не буду описывать, чего это обычно стоит - иначе выйдет не роман, а медицинское пособие.
Вся эта бесконечная череда унижений - она ударяет по всем частям тела, включая душу. А уж по ней - молотом!
Это уж настоящий "Принц и Нищий" и нету, нету Майлза Гендона!
Правда иногда становиться ясно, что можно выжить и без Гендона конешно везде и всегда есть "выживатели" - вот, например, Лена Коренева яркий пример выжившей принцессы...
Я собиралась через 13 лет в Россию и все слушала Галича:
Когда я вернусь...
Он-то никогда не вернулся - а я вот еду. И хочется что-то ответить бедному Александру Аркадьичу - из моего времени.
... И ты, как положено, скажешь: "Москва расцвела!"
И сядешь со снобом за столик московского клуба.
И все тебе мило на Родине, все тебе любо,
А ГЛАВНОЕ - ЗУБЫ В ПОРЯДКЕ И ЖОПА ЦЕЛА.
Да, зубы на месте, и жопа, как будто цела...
Когда по старинке за столик присядете оба
Московского клуба, "и челка московского сноба",
"что в сумерки вписана четко"...
И скатерть бела!"
Да, есть слово в сто раз страшнее чем "выкрест" - это "опущенный". Опущенная душа...
И - счастье - вот так вернутся - когда у твоей души и "зубы в порядке, и жопа цела". А все остальное - ясно, что приложится. Вся книжка Лены Кореневой - это сплошное "Морозко":
- Холодно ли тебе, девица?
- Тепло, дедушка!
Вот такой разговор, ну а в конце, как положено - Иван-царевич (он немного лысоват, да и сундук с золотом, не вполне конкретно-реальный, но все же конец почти голливудский.)
Но мы-то тут не для Голливуда собрались, а для НАСТОЯЩЕЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, где, как известно, должна происходить БОРЬБА ПЛОХОГО С ЕЩЕ БОЛЕЕ УЖАСНЫМ.
Так что я продолжу свой печальный рассказ...
Одним словом, встречаешь - этих наших девочек из "САЙГОНА" - злобными мегерами, спившимися, со сторчавшимися детьми, с бесконечными обидами на весь мир, который не помог, на Бога, который пайку недовыдал.
А некоторые внешне благополучны - они, с понтом, нашли себя в какой-нибудь хлебной профессии, обрели американского бойфренда или брайтоновского "роскошного" мужчину в тренировочном костюме из сиреневой лайки, дети - посторонние им неведомые существа - плохо понимающие по-русски - вот такой вариант. Эти - благополучные часто пишут мемуары - чтобы там уж раздать всем сестрам по серьгам. И там опять - обида.
