Песня первой любви - Евгений Анатольевич Попов
Так в темноте вредно.
Если всегда смотреть телевизор в темноте, то можно выйти с бюллетеня, имея бельма на глазах или в лучшем случае ужасно щурясь. Потому что телевизор в темноте — это ослепительное пятно в темноте, необратимо портящее глаз.
А ведь это все подлец мой сосед, видите ли, радиолюбитель, чтоб его когда-нибудь забрали в тюрьму.
Они, видите ли, приучились говорить с подобными же охламонами, но находящимися в других уголках Земли, через специально им, негодяем, сконструированный приемник-передатчик особого устройства, за который они, видите ли, премию получили и про их радиолюбительское сиятельство писали в журнале “Радио”.
Сам ко мне пришел, специально с журналом, и пальцем в буквы тыкал, дескать, я сконструировал.
Ну и что, что ты сконструировал, что мне толку с того, что ты сконструировал и говоришь с Аргентиной, и получаешь оттуда красивые открытки с такими вот буквами R, S, W, OV и с “ПPEBEД, TOBAРИЩ”. Что мне с того, когда как включается машина, так у меня свет тухнет и в телевизор ничего не видать, а иногда и вообще авария, вот, например, сейчас, когда я как раз болен.
А потом интересно — а на каком это языке ты с ними говоришь? По эсперанто, что ли, чешешь? Что-то все очень нечисто это. Посадили бы тебя в тюрьму хоть, что ли.
Ты бы вот вместо того, чтоб на “лис” охотиться, пришел бы лучше ко мне и все исправил либо оплатил повреждения, а то — пожечь пожег, а как ремонтировать — фью и хвостом вильнул, сукин ты сын. Дождешься, что напишу на тебя в исполком, будет тебе радиозаграница…
Ну и что с того, что ты радиолюбитель-коротковолновик. Радио всякий любит, короткие волны тоже, только на кой хрен, спрашивается, так делать, чтобы у меня гас свет и я, несмотря на кашель, несмотря на адские боли в груди, несмотря на бледность лица моего, обязан отправляться в магазин “Хозтовары” за лампочками, за свечечками, за пробочками, за проволочками.
Что ж, если надо, то и пойду…»
С этими словами он повязал шарф, надел шапку, пальто, валенки, шапку завязал под подбородком веревочными тесемочками — и ходу в магазин «Хозтовары» под фирменным названием «ЛАДА».
Замечательный магазин «ЛАДА»! Замечателен хотя бы тем, что там работают такие хорошие девушки, что каждая для чего-нибудь да нужна. Там есть девушки старые и молодые, красивые и не очень, там одна вообще какая-то ужас что такое, а не девушка, но все равно — каждая из них хороша и обязательно пригодится, случись что.
Но вот лампочек там нет. Вернее, есть там лампочки, но замечательные девушки не могут их продать, потому что магазин закрыт на учет.
Он еще раз прошел мимо двухметровых стеклянных витрин, разукрашенных хозтоварами, он еще раз грустно всмотрелся в преломляющее и отражающее стекло, где отражался он, а преломлялись они, перетирающие и считающие — учитывающие хозтовары.
«Что ж, если закрыто на учет, если надо, то придется ехать, что ж — и поеду.
А как бы хорошо, как бы прекрасно могло бы все получиться. Зайдя в магазин, я бы подмигнул девушке и сказал бы ей какую-нибудь небольшую гадость полуэротического содержания. А в ответ девушка мне, лысому, мило улыбнулась бы и ответила небольшой пошлостью содержания аналогичного, несмотря на мой болезненный, а оттого несколько неприятный вид, потому что продавец и покупатель, согласно правилам, должны быть взаимны…»
Но — закрыто. И он запрыгнул в троллейбус и, проехав остановку одну, вторую, третью, четвертую, пятую, шестую, седьмую, на восьмой вышел у центральной городской площади, потому что знал — здесь-то уж он не оконфузится, здесь-то уж он лампочки получит. Ибо на этой самой центральной городской площади раскинулся, имея три входные двери, магазин «ЭЛЕКТРОРАДИОСПОРТФОТОМУЗТОВАРЫ». Это был специальный специализированный магазин, вобравший в себя все хоть каким-нибудь боком имевшее касательство к «Электро», к «Радио», к «Спорту», к «Фото» или к «Музыке».
Там были: коньки, лыжи, штанга, грампластинки, фотобачки, фотоаппараты, увеличители, проявители и закрепители, радиоприемники, телевизоры, телеантенны, кассеты, пленки, пинцеты, лампы, объективы, штативы, трансформаторы, конденсаторы, стабилизаторы, пробки, бра и торшеры, люстры, карманные электрофонарики, батарейки «Крона», новейшие транзисторы, телерадиокомбайны, магнитофоны, кюветы и красные фонари, гобои, альты, трубы, барабаны, тамбурины, боксерские перчатки, гантели, эспандеры, пионерские галстуки, тренировочные костюмы, рапиры, сабли, шпаги, полупроводники, провода, медиаторы, домры, мандолины и мандолы, балалайки, гитары, акваланги, ласты, утюги, электроплитки на две конфорки, просто — конфорки, какие-то механизмы, какие-то устройства, какие-то приспособления — все было в этом специализированном чудесном магазине.
«Конечно, и электрические лампочки тут тоже есть, потому что как же может обойтись подобный магазин без продажи электролампочек, если, собственно, с электролампочки и началось развитие электричества, а другими словами — электричество было изобретено специально для электролампочки, чтоб нести людям свет…» — вот так бы примерно он сказал бы очереди, скопившейся в электроотделе, если бы очередь по его приходе не посмотрела на него так гадливо, будто он собирался разразиться исключительно матерщиной, а не обыкновенной речью.
А дело было в том, и очередь в электромагазине имелась лишь в силу того обстоятельства, что в магазин, и без того являвший собой образец изобилия, привезли еще какие-то сверх, суперночнички — пластмассовые розеточки и стеклянные лепесточки, и все, понятно, боялись, что всем не хватит.
Ах, знали бы если, что он нуждается всего лишь в трех электролампочках — одна на 100 ватт, другая — матовая на 60, а третья на 15 для туалета, знали бы, так встретили его гораздо радушнее. Окруженный молчанием, он все-таки приобрел желаемое и, отойдя от неприветливой, но заметно подобревшей после его покупки очереди, стал расспрашивать соседнюю ласковую продавщицу.
— А почему вот, например, девушка, электрофон «Молодежный» стоит 36 рублей, а электропроигрыватель «Концертный» всего 14 рублей?
— А потому что электропроигрыватель включается и играет через радиоприемник или телевизор, а электрофон играет сам по себе, — ласково объяснила ласковая девушка.
Он удивился и пошел тогда смотреть грампластинки. И тут между ним и продавщицей был разыгран следующий диалог.
— А почему эта грампластинка стоит тридцать копеек, а та грампластинка — рубль шестьдесят?
— А потому что эта играет около пяти минут, а та — около часу. Там записан джазовый концерт с фестиваля джаза.
Он еще больше удивился и вышел на улицу.
Там увидел, что снег не пошел еще. Было холодно, было серо, была зима, и на адском холоде ему стало страшно, и поднялся кашель, и стало
