Короткая память - Вера Александровна Колочкова
– Ну почему же сразу – под каблуком…
– А скажи честно – ты никогда не жалел, что маму бросил? Она так любила тебя, а ты ее бросил. Тебе никогда не хотелось к нам вернуться, скажи? Совесть разве не мучила? Только честно?
– Ниночка, это слишком сложный вопрос…
На него нельзя однозначно ответить. То есть можно, но…
Павел замялся, вздохнул, улыбнулся растерянно. Как же он собой недоволен был в этот момент! И все не то сейчас говорит, все не так! Будто ступор напал, два слова связать не может. И что такого случилось бы, если бы прямо ответил на ее вопрос – нет, никогда не хотел вернуться, потому что маму твою не люблю? Чего испугался-то? Обидеть ее испугался? А ведь казалось – им есть о чем поговорить… Но не получается, не получается у него достучаться до дочери! Будто стена меж ними, которую ничем уже не пробить.
Видимо, Нина тоже почувствовала его смятение, проговорила с щедрой долей снисходительности в голосе:
– Да ладно, не обращай внимания, это я так… Больше неудобных вопросов задавать не буду.
И вообще, я наелась, спасибо… Пойду к озеру пройдусь.
– Так давай вместе!
– Нет, я одна хочу. Не ходи за мной.
Встала, быстро пошла по газону в сторону озера. Будто сбегала. Павел снова вздохнул – ну как, как с ней общаться? Не хочет она общаться… Сама приехала, а не хочет. И будто спровоцировать его на что-то стремится. Или Ольга права – просто ей надо время дать? Пусть привыкнет немного, увидит, что ей всегда рады, всегда ждут?
Ладно, пусть привыкнет…
Собрал со стола тарелки, отнес на кухню. Подумал вдруг – а может, к вечеру шашлык замутить? Посидеть всем вместе на лужайке… И Оля уже наверняка приедет. Может, она Нину разговорить сумеет? Как-то у нее это лучше получается, надо признать.
Мясо в холодильнике обнаружилось, и он занялся возней с ним, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. И даже не услышал, как сверху спустилась Алиса, бледная, опухшая. И вздрогнул, когда услышал за спиной ее голос:
– А где все, почему ты один? Где Оля, где твоя драгоценная доченька?
– Олю срочно в больницу вызвали, Нина ушла к озеру прогуляться, – пояснил он, продолжая нарезать мясо.
– А ты что делаешь?
– Мясо для шашлыка нарезаю.
– О, шашлык… Обожаю шашлык… Надо же, молодец какой… Да, Ольге позавидовать можно – такой муж…
– А ты не завидуй. Лучше тоже себе мужа найди.
– Да где, где я его найду-то? Кто же захочет взять в жену бывшую детдомовку? Хорошо сказать – найди…
– Ну, не прибедняйся. Чем больше себя жалеешь, тем хуже себе делаешь.
– А ты умный такой, да? Учить меня решил, как жить надо? И все-то у тебя хорошо, все замечательно? И жена любит, и доченька появилась, да? Лучше и не придумаешь, правда? А скажи-ка мне, дорогой Пашенька… Ты когда-нибудь Ольге изменял? Ну хоть один раз… Мне просто интересно, Паш! Можешь честно ответить?
– Нет. Ни разу не изменял. Тебя такой ответ устраивает?
– Да не ври… Не верю я тебе. Нет таких мужиков, не бывает. Потому что это ненормально, чтобы ни разу, ни с кем… А если даже и так, то ведь с этим что-то делать надо, Паша… Это же ненормально… Срочно что-то делать надо…
Алиса подошла сзади, ухватила его за шею руками, прижалась всем телом, задышала жарко в ухо:
– Ты же сам знаешь, что я очень тебя хочу… Сам чувствуешь, не притворяйся… Ведь не идиот же ты, ей-богу…
Он с силой отвел ее руки, отстранил от себя, произнес недовольно:
– Алиса, перестань! Мне надоело! Мы с тобой уже не раз говорили об этом! Ну что это такое, в самом деле? Если не понимаешь, я сто раз могу повторить – я Ольгу люблю. И не собираюсь ей изменять. И с тобой у нас ничего быть не может. Да и как тебе не стыдно вообще? Очнись, Алиса, очнись! Ольга тебя за подругу считает, можно сказать, приютила тебя, жалеет, любит… А ты так себя ведешь! Да если б не Ольга, я бы… И духу твоего здесь не было бы… Ты же меня в дурацкое положение ставишь!
– А почему в дурацкое-то? Ты ж, наоборот, гордиться должен, что баба на тебя сама вешается!
– Нечем тут гордиться, Алиса. Совсем нечем.
– Ну да, ну да… Если б на моем месте другая баба была, ты бы не говорил так… Брезгуешь мной, да?
– Иди спать, а? Не хочу я с тобой разговаривать. И вообще, хватит уже… Иначе у меня не хватит терпения все это выносить, и я Оле все расскажу.
– Ну так расскажи, в чем дело-то? Пожалуйся, что я к тебе пристаю, к бедненькому… Ведь не рассказываешь, помалкиваешь! Значит, нравится тебе это, да?
– Нет. Совсем не нравится. А не рассказываю потому, что Олю не хочу огорчать. Она тебя любит и жалеет. А если расскажу, ей будет нехорошо, неловко. Ей придется от дома тебе отказать. Я не хочу, чтобы она из-за этой ситуации переживала, можешь ты это понять?
– Надо же, какой заботливый… Как о жене своей печешься… Даже слушать тебя противно, честное слово! Да не будь ты таким занудой, Паш! Все же наоборот, понимаешь? Если будешь занудой, Ольга тебя быстрее разлюбит… Это же понятно… Никто не любит зануд!
– По-моему, это ты сейчас выступаешь в роли зануды. Тебя гонят в дверь, а ты лезешь в окно. Разве не так?
Павел продолжал разделывать мясо, даже не пытаясь убрать с лица злую досаду. Потом поднял на Алису глаза, спросил холодно:
– Ну почему, почему я должен терпеть все это? Очнись, Алиса, приди в себя! Честное слово, надоело!
– Ну что, от тебя убудет, что ли? Ну всего один раз, Паш… Все же так делают… – всхлипнула Алиса обиженно. – Тебя женщина просит, унижается, а ты… Да, я сейчас пьяная, может, и глупости говорю… Все так делают, Паш…
– Пусть все так делают. А я не стану так делать. И все, Алиса, и все! Давай закроем эту тему раз и навсегда! Надеюсь, только во хмелю тебе такие глупости в голову приходят! И если так, то и пить не надо вообще!
– Нет, ты и впрямь зануда! И как Ольга с тобой живет? Не понимаю…
Алиса села на стул, вздохнула тяжко. Повернула голову к
