Плетеный Король. Легенда о Золотом Вороне - Кайла Анкрум

равно улегся на землю. Он закрыл глаза и запустил пальцы в траву, морщась, когда от тепла его рук льдинки превращались в воду.

– Ты странный. Не такой, как все остальные тут.

Август приоткрыл глаза, щурясь от яркого солнца.

– Простите?

Волосы у девушки были заплетены в тугие косички, она куталась в пушистый розовый халат.

– Он кричит, зовет тебя по ночам. Парень, которого держат в той маленькой палате. Он чокнутый. Чокнутый, чокнутый, чокнутый. – Лицо у нее было острое и злое.

Август заслонил лицо рукой.

– Пожалуйста, уходи.

Она склонилась над ним. От нее пахло лекарствами и гнилью.

– Бедный маленький мальчик, запертый в клетке. Бедный бесполезный рыцарь. Ты не приходишь, когда он зовет.

Август убрал руку и пристально посмотрел на нее. Он сверлил ее взглядом, потому что знал: ей это не нравится.

– Хватит! Прекрати! – заверещала она. – Ты просто ревнуешь! Ревнуешь его ко мне!

Он продолжал смотреть на девушку, пока санитары не увели ее прочь.

Колеса

Теперь за ним повсюду ходили санитары.

Теперь он принимал лекарства.

Целыми днями спал.

Он словно барахтался в мягком ватном тумане: вата закрывала глаза, затыкала уши, окутывала разум. Проще было проглотить таблетки, чем думать о Джеке, запертом в палате менее чем в ста пятидесяти метрах от него. Для Августа это расстояние измерялось в километрах.

Это называлось созависимостью.

со-за-вú-си-мость (сущ.)

1. Патологическое состояние, характеризующееся глубокой поглощенностью и сильной эмоциональной, социальной или даже физической зависимостью от другого человека, как правило страдающего каким-либо видом зависимости. Чаще всего термин «созависимость» употребляется по отношению к родственникам и близким алкоголиков, наркоманов и других людей с теми или иными зависимостями.

– Знакомо? – спросил психолог. На этот раз мозгоправом был молодой мужчина.

Август рассмеялся.

– Да, да, знакомо. И что вы с этим сделаете? Меня все устраивает. Что вы сделаете-то?

Толчок

– Ты умный парень, Август, – сказала психолог. Молодая симпатичная, кажется, кореянка. Она носила очки на кончике носа и часто улыбалась. – Трудность заключается в том, что ты не желаешь продвигаться вперед в терапии. По словам моих коллег, ты раз за разом подходишь к переломному моменту, а потом вдруг закрываешься и начинаешь отделываться шуточками, вынуждая их прекратить работу с тобой. Вряд ли ты делаешь это неосознанно. Лично я считаю, что ты притворяешься нарочно, чтобы оставаться рядом с Джеком Росси.

Август равнодушно пожал плечами, хотя на самом деле был впечатлен. За прошедшие полгода эта женщина стала первой, кто его раскусил. Психолог принялась что-то писать в блокноте.

– В отличие от других специалистов, которые занимались тобой, я убеждена, что смягчение запрета на контакты с мистером Росси пойдет тебе на пользу, поскольку желаемого эффекта этот запрет все равно не производит и лишь усиливает вашу созависимость. С другой стороны, таково решение суда, поэтому отменить его я не в силах. И все же, думаю, я могу чуточку повысить ваши шансы увидеться. – Она перестала писать и строго посмотрела на Августа. – Для этого мне необходимо твое содействие. Ты должен довериться мне и перестать валять дурака. Кроме того, нам придется сохранять конфиденциальность, так как я рискую карьерой, не говоря уже о том, что это может усложнить и твою жизнь. Тебе осталось провести здесь восемь месяцев, а через четыре недели состоится слушание по досрочному освобождению. Август, ты хочешь этого? Полагаю, это единственный способ добиться прорыва в твоем лечении.

– Да. – Он ни секунды не колебался. Игра стоила свеч.

Психолог оторвала от страницы в блокноте небольшой клочок.

– Номер моего мобильного.

Август свернул бумажку в несколько раз и спрятал ее за пояс.

Аве Мария

В столовой психолог отвела его в сторонку.

– Он просил кое-что передать тебе. Я прочла и ничего не поняла.

– Неважно, отдайте это мне. – Август выхватил у нее листок и развернул его. При виде узкого, вытянутого почерка Джека у Августа взволнованно заколотилось сердце.

Утреннее солнце, алое с золотом, взошло над полем, и – о,славный Айвз! – как ярко сияли его доспехи. Как красиво обрамляли его лицо перья на шлеме. Вот чего так не хватало все это время.И едва рыцарь встал, надежно уперев ноги в землю, и послал в небо протяжный клич, я сразу понял, что он никогда мне и не принадлежал.Он был творением земли. Принадлежал ручьям, пустыням и тьме. Раскатам грома и шепоту океана, царапающего когтями берег. Дождю, что пролился, когда в небе пылало солнце, саже, въевшейся у меня между пальцами.Я встал рядом с ним.Всего лишь какой-то правитель королевства грязи. И все равно я задрал голову и присоединил свой голос к его кличу.Птичка принесла вестьно я веду расчет лицамии пока мне не заплатят сполнапускай больше ничего не шлют23–11 / 2–45

Август покраснел. Как непристойно.

– Что это значит?

– Он просто… скучает по мне. Спасибо. Я… правда вам очень благодарен.

Психолог кивнула, хотя, судя по выражению лица, не очень-то ему поверила. В доказательство своих слов Август улыбнулся и спрятал листок за пояс.

– Улыбайся почаще, – бросила она через плечо, удаляясь по коридору. – Тебе идет.

Аминазин

Сперва Август его не увидел – почувствовал. Затылком ощутил тяжесть его взгляда. Август развернулся: он шел навстречу в сопровождении двух санитарок. Худющий, изможденный как никогда прежде. На лице выделялись бледные острые скулы. Но эти глаза – они горели!

Санитарки бросились звать охрану еще до того, как его пальцы коснулись больничной рубашки Джека.

– Джек. Джек! – Он зарылся лицом в шею Джека и прильнул к нему, отчаянно пытаясь запомнить ощущение его тела, его запах.

– Мой рыцарь.

Август всхлипнул.

– Август, ты должен отойти. Сам, по доброй воле, – промурлыкал Джек в плавный изгиб его уха.

Август мгновенно отпрянул, как будто Джек сплошь состоял из ядовитой кислоты. Тяжелые ботинки охранников загремели в коридоре, словно приближающаяся гроза.

– Как ты? – еле слышно спросил Август. Его по-прежнему снедало нестерпимое желание коснуться Джека. Почувствовать цепкие, словно когти, пальцы у себя на затылке. Так, чтобы ему стало больно и он бы еще долго ощущал эту боль. Он снова потянулся к Джеку.

Охранники повалили его на пол.

Разлучен и связан

– Тебе понравился подарок?

Август наморщил нос.

– О чем вы?

– Джек. Тогда, в коридоре. Я устроила так, чтобы его вывели из палаты во время раздачи лекарств примерно в то время, когда подойдет твоя очередь за таблетками. Если я все спланировала правильно, вы должны были пройти мимо друг друга. Прости за то, что тебя наказали.

– Нет, нет… все в порядке. Так это вы устроили?

– Да, – спокойно произнесла психолог. – Что ты почувствовал, когда увидел его?

Август помолчал, потом решил, что она более чем заслужила услышать честный ответ.

– Главным образом отчаяние. Панику. А еще облегчение и тревогу.

– Что именно вызвало у тебя отчаяние? – спросила психолог, быстро записывая его ответ.

Август покраснел.

– Многое. Мне безумно хотелось оказаться с ним наедине, так, чтобы санитары и другие пациенты на нас не пялились. Поговорить с ним без спешки. Я как будто бы хотел очутиться