На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
— У меня много свободного времени, я хочу заниматься тем, что люблю!
— И что? Ты любишь шить? Не смеши меня! Я понял, ты действуешь мне назло! Специально! Мне не нравятся эти подергушки, кои ты называешь танцами, и ты тут же подалась в них! Я говорю, что девушке из высшего общества не пристало сидеть за машинкой, и на тебе — ты тут же убеждаешь меня в обратном! Что тебе неймется? Многие мечтают о такой беззаботной жизни! А ты? Неблагодарная!
И у Инны едва не сорвалось с языка: а не по твоей ли вине, я не умею обращаться со свободным временем? Не из-за тебя ли у меня не было его с четырнадцати лет? Я после школы носилась с половой тряпкой между больницей и училищем, а поздно вечером мыла подъезды! Даже пришлось наврать, что мне шестнадцать лет. Просто делать больше ничего не умела. Ты же в чистоте и тепле сидел и ковырялся в газете, выискивая ошибки. Ты ныл каждый день, что у тебя болят шея и плечи, тогда как я стирала руки в кровь. Я хоть раз пожаловалась тебе, что мне тяжело? А ты ругал маму, потому что она не выдержала такой жизни и ушла. Потому что она была молода и красива, но работать приходилось на трех работах, чтобы прокормить тебя, гения пустого места! Конечно, сейчас ты богат и знаменит. Ты похваляешься тем, что никогда тяжело и физически не работал, таким образом, оставляя ум и сердце чистыми. Да уж, а я курить начала, не потому что по подъездам шлялась, а потому что от сигарет, казалось, становилось теплее. Теперь же ты не разрешаешь мне заниматься тем, что хочу. Как будто у тебя есть на это право!
— Я уже совершеннолетняя, — просто сказала Инна тогда и ушла.
Всё, что было куплено, ей пришлось оставить у Симы в мастерской. Кстати, Симе она представилась Инной. Почему-то так было проще. Сама же хозяйка была рада приютить у себя подругу. Помогала советами, порой они коротали вечера, а как-то раз даже ночевали там, когда был огромный заказ на брелоки к выпускному. Вдвоем кроили кожу, мяли, крутили, плели, шили, возились с крючками. Доход так же поделили пополам.
Очень скоро львиная доля товаров в магазине принадлежала Инне. Она не солгала, сказав, что всю авантюру с бегством оплачивает сама. Со временем научилась многому. Работала и с кожей, и с мехом, и с невесомой органзой, и в такие минуты сама себе казалась волшебницей: из простого куска ткани рождается вещь — красивая, неповторимая, единственная в своем роде.
Инна не умела рисовать, но научилась делать эскизы. Претворять свои идеи в жизнь — вот, что она так долго искала! Появились заказчики, сначала всё там же в магазине, а потом и на стороне. Так она познакомилась и с Вероникой Нефёдовой. Та заказывала Симе пуговицы из керамопластики. Конечно, Инна вполне могла бы и сама сшить свадебный костюм, только как это объяснить жениху, девушка не знала, поэтому обратилась к Веронике. Вот только костюм так и не пригодился.
Как же так получилось, что, не ставя перед собой цель похудеть, она всё-таки сбросила немного-немало, а целых двенадцать килограммов!? И судя по вещам, вес продолжает снижаться.
Инна полночи провозилась с платьем. По ходу работы придумала украшение и решила сама его сделать. С самого первого дня шитье доставляло ей радость, и, работая над очередным заказом, она представляла, как будет рад клиент. Вот и теперь девушка улыбалась, представляя завтрашнюю Алькину реакцию, когда та увидит платье. Требовалась еще одна примерка, но будить заказчицу в три ночи для этого, Инна не стала и сама легла спать.
— Завтра, скорее всего, предстоит бессонная ночь, — пробормотала она, засыпая.
Алька едва встала, сразу же натянула на себя платье, вернее его полуфабрикат.
— Ой, а тут нитки торчат, — сказала она, оглядывая себя. — Так и должно быть?
— Аль, платье еще не готово, так что, пока всё так, как надо. Не переживай.
— Мне кажется или один край выше другого?
— Нет, не кажется. Просто я еще не сделала сборку по той стороне, — вздохнув, ответила Инна.
— А здесь что? Рукава не будет? Платье ассиметричное?
— Будет здесь рукав. Ты же сама выбрала эскиз. Будет всё именно так, как там нарисовано. Не волнуйся.
— Вот тут тянет, — сказала заказчица, поднимая руку, — не порвется?
Инна опять тяжело вздохнула:
— Порвется. Но только сейчас. Оно же просто сметано, потом будет машинная строчка.
— А…
— А ты помолчать не можешь? — вдруг проговорил Вадим. Он стоял на пороге и, застегивая манжеты на рукавах рубашки, смотрел на девушек. — Ты сбиваешь ее с мысли. Сосредоточиться не даешь. Инна, что вы с ней церемонитесь? Она же как трещотка.
— Сам ты трещотка! Мне же интересно…
— А ты в этом хоть что-нибудь мыслишь? Если бы ты так ко мне лезла во время работы, я бы тебе рот скотчем заклеивал. Инна, может принести?
— Онисама! — крикнула Алька и дернулась к нему.
— Тпру! — хором воскликнули Вадим и Инна. Воскликнули и посмотрели друг на друга. Девушка первая отвела взгляд.
— Стой, не дергайся и молчи! Человек решил тебе помочь, ты в знак благодарности можешь спокойно постоять? Ты на нее посмотри! У твоей швеи глаза опухли, после ночи работы. Пожалей ее хоть немного! — выговаривал брат притихшей сестре, и уже другим тоном обратился к Инне: — Во сколько вы вчера легли?
— Мне нравится работать ночью, и Аля здесь вовсе не причем, — ответила девушка, — а легла я, когда ночь сдавала смену утру.
— Инн, а ты успеешь доделать до завтрашнего утра? — тихо спросила Алька.
— Я приложу максимум усилий.
— А вы свое дело знаете! — как бы между прочим заявил Вадим.
— О чем вы?
— Алька, честно говоря, я думал, что у тебя нет груди, а в этом платье… прям Эверест!
Алька через секунду была багровой. Она сверлила брата колючим взглядом, но не шелохнулась, так как швея как раз прилаживала рукав.
— Вот и умница! Вот и стой так! — засмеялся Вадим
