Голец Тонмэй - Андрей Васильевич Кривошапкин
Пройдя немного по снежной целине, вдруг отчетливо увидел на снегу свежие медвежьи следы. «О, какой ужас!» – в одно мгновение с головы до пяток прожгла жаркая волна. «Как быть?!» – В нерешительности потоптался на месте. Немудрено испугаться, ведь он еще ни разу не видел живого медведя. Его прошиб пот. «Возьми себя в руки и успокойся», – будто говорит внутренний голос. Да-да, как бы там ни было, важно выяснить, что произошло. «Если с испугу поверну обратно, то что скажет ама. Знаю, ничего не скажет, только молча взглянет. Он же надеется на меня. Ама часто говорит о том, что у каждого человека вся жизнь предопределена, вплоть до того, как он уйдет из жизни…» – думая так, слегка успокоился и заставил себя идти по следам зверя. Шел, не наступая на следы, рядом, чуть стороной. «Сомнений нет, только что абага прошел. Отпечатки лап отчетливо видны. Будто человек босиком прошагал. Интересно, почему следы маленькие? Неужели это медвежонок, оставшись сиротой, блуждает тут?» – лихорадочно думал Илкэни, продолжая изучать следы. Не будь рядом оленей, он скорее ушел бы восвояси. А тут олени, такие близкие и родные живые существа. Как он их бросит в опасности? Будь что будет, надо выяснить ситуацию. Вновь вспомнил о девушке, которую увидел отец во сне. Почти в ту же минуту сквозь марево ранних утренних сумерек с ужасом увидел впереди себя нечто темное, движущееся. Юношу мгновенно обожгла ужасная мысль: «Это сам абага. Как мне быть? Может, повернуть обратно и побежать вслед за оленями? Но ведь ама не раз рассказывал, как вести себя при встрече с абагой. Нельзя убегать, говорил он, иначе зверь в два прыжка настигнет и растерзает на месте. Нет, он не убежит, будь что будет. До зверя два ружейных выстрела. Тот явно уходил. Но странно, почему так неуклюже бежит? Делает отчаянные прыжки, затем в прыжке всем корпусом поворачивается назад, чтобы посмотреть, не идет ли кто следом. Только тут Илкэни осенило, что он, оказывается, имеет дело с онаки[40]. Он даже повеселел: зачем тут шастал этот зверь? На оленей хотел напасть, что ли? То-то бедных оленей напугал. Илкэни задумал проучить наглеца. Резко оттолкнувшись, он бросился вдогонку за онаки. Коварный зверь почуял опасность и помчался изо всех сил. Илкэни прибавил бег. Снег не очень глубокий. Зато ямы то тут, то там. Бежать трудно. Но заставил себя прибавить. Чувствует, как шаг за шагом догоняет зверя. Тот кувыркается теперь по самой кромке снежного обрыва. Вниз спрыгнуть, видно, не решается, боязно. Склон довольно крутой. По самой кромке поверхность твердая. Чувствуется, что тут под снегом мелкие камешки. Илкэни побежал быстрее. Вот он уже почти настигает онаки, но тут же отшатнулся назад. В нос ему ударил тяжкий вонючий дух, юноша чуть не задохнулся. Тут же опомнившись, вновь догнал онаки и, замахнувшись, ударил ее палкой по спине. Зверь прогнулся, зарычал, но продолжал бежать. Илкэни обрушил несколько ударов куда попало. Тут росомаха перевернулась и упала навзничь, пытаясь впустить в ход задние лапы. Тонмэй не раз рассказывал сыну о такой повадке онаки. Илкэни нет резону кидаться на нее, потому вновь ударил палкой, пытаясь достать голову. Онаки увернулась от удара, вскочила проворно на ноги и дала деру по самой кромке обрыва. Внизу начинаются скальные склоны. Илкэни вновь нагнал зверя. После очередного удара палкой росомаха кубарем покатилась по склону. «Кажется, попал в голову и добил», – радостно подумал Илкэни. Онаки хитрый. Редко попадается на глаза человеку. Илкэни сегодня крупно повезло. Он догнал и добыл хитрую онаки. Оленям своим помог. Отец и мать порадуются за него. Пора возвращаться к оленям. О сильно вспотел, снял шапку. Над головой вьется пар. Илкэни горд за себя. День начался как нельзя удачно…
* * *
Пока Илкэни гонялся за онаки, олени, успокоенные, медленно подались вниз по склону. Шли не торопясь. Часто останавливались и копытили ягель. Онаки внесла сумятицу в их рассудок, потому давеча им стало не до ягеля. Теперь они наверстывают упущенное. Благо горный склон весь покрыт сочным ягелем. Олени привыкли каждое утро спускаться к людям, потому медленно, но шли и сегодня.
Илкэни догнал оленей на середине лесистого склона сопки. Не стал торопить понуканием. Олени почуяли человека. Вели себя спокойно. Спускались медленно, по пути поедая белый ягель.
Когда Илкэни пригнал оленей к илуму, окончательно рассвело. Отец и мать вышли навстречу. Сестра только выглянула.
– Что-то задержался дольше времени, – негромко бросил отец.
– Я тоже начала тревожиться. Всякие мысли лезли на ум, – улыбнулась мать.
– Из-за онаки задержался, – ответил юноша.
– Онаки?! – удивленно вскинул брови отец. – Что она делала?
– Кружила вокруг оленей.
– Аринка[41]… – выругался отец. – А дальше что было?
– Стала убегать от меня.
– А ты?
– Погнался и, догнав, ударил несколько раз палкой.
– Молодец. Не растерялся… – засмеялся отец, – поймал старого учага по кличке Нимат за шею и оседлал его.
В это время мать подманила солью дойных важенок. Оленухи тесно обступили женщину и теребили за рукав, прося соли. У Нелтэк свои дойные оленухи.
– Илкэни, возьми Тосапана[42]. На нем поедешь, – распорядился отец.
Юноша подошел к рослому оленю и надел недоуздок. Повел его за собой и привязал к дереву недалеко от илуму. Закрепил седло, подтянул подпругу. У этого оленя на лбу белая отметина, оттого и такая кличка.
Мать с дочерью быстро подоили важенок и тут же отпустили их.
– Жажда не замучила? – спросила мать у сына, ставя плоский стол перед мужчинами. Сейчас самая пора почаевничать.
– Есть немного. После беготни за онаки захотелось водички, – улыбнулся юноша.
– Неспроста тебе попалась онаки, – проговорил отец, присаживаясь к столу. – Меня она избегает.
– А тебя, ама, все звери сторонятся, потому что ты сильный, – к разговору подключилась Нелтэк.
– Это
