Кто эта женщина? - Юлия Александровна Лавряшина
– Спасибо, – отозвалась она серьезно.
– И я буду рад, если… Знаешь, ты классная. Это, конечно, не то слово, но я не силен в признаниях… Если хочешь, я сфотографирую тебя. Сделаю целую серию. Портреты говорят лучше слов.
Немного подумав, Кира кивнула:
– Наверное, я хотела бы…
– А как насчет работы моделью? Помнишь, я предлагал? Журналы хорошо платят.
– Ох, нет, – испугалась она и протестующе выпрямила спину. – Я не настолько в себе уверена… Одно дело – показаться тебе. Но всем… Нет. Нет!
Он успокаивающе похлопал по ее тонкой руке:
– Нет так нет. Успокойся. Твои фотографии буду видеть только я. Пока ты этого хочешь…
И вдруг понял, как ему необходимо услышать: «Я всегда буду желать только этого». Он затаил дыхание, дожидаясь, чтобы она так сказала… Прошла секунда, другая…
Откинувшись на спинку кресла, от которого на спине оставались размытые полосы, Кира пробормотала:
– Боюсь, я не решусь вернуться в «Кошачье царство».
– И необязательно, – разочарованно протянул Илья. Но заставил себя признать, что никто не обязан предугадывать его желания и читать мысли. – Если не хочешь, ни Лариса, ни Антон не узнают, что ты вернулась. Ко мне в гости они редко ходят. Я сам то и дело к ним забегаю.
Она быстро повернулась к нему:
– Зачем? Сейчас ведь нет занятий… Почему тебя так тянет туда?
– Почему? – удивился он. – Странный вопрос. Я же говорил: они тоже часть моей семьи. Единственные оставшиеся осколки.
– Да-да-да, – заторопилась Кира. – Это я глупость сморозила… Я все понимаю. Прости.
«Как ты можешь понять это? – подумал он, отведя взгляд. – Твои родители постоянно звонят. И никто не отрывал от тебя ребенка. Черт с ней – с женой! Но вот эти трое нужны мне. Нужны».
К синему горизонту уже опускался неяркий солнечный диск, день заканчивался, а Илья не мог вспомнить, как он прошел. Пару часов они провели в постели, изнуряя друг друга все новыми причудами. Ему показалось, что сегодня Кира была другой – жадной и свободной, точно вырвавшейся из плена стеснительности. Казалось, увидев в небе его имя, она отпустила вожжи, которые так старательно натягивала.
«Разве? – удивился он собственным мыслям. – Да она ведь и в первый раз была не против… Зажглась от одного касания…»
Ему не понравились эти мысли, в них проступало высокомерие. Но содержалась и доля истины, которую раздувало обычное внутреннее противоречие мужчины, мечтающего о воплощении в одной женщине весталки и вакханки. И хотя Илья понимал, что так не бывает, то, как быстро досталась ему и эта девушка, заставляло его отсекать мысли о ее уникальности. Кира была обычной. Не особенно умной, совсем не юной, не такой уж красивой, лишенной какого бы то ни было таланта… Илья не обманывался на ее счет, как ни было ему с ней хорошо.
И все же он предпочел ее десяткам других – после ухода жены Кира была первой, кому он предложил остаться в его доме. Он любил его и гостей пускал сюда неохотно.
Профессия то и дело бросала Илью в гущу народа, и это было мучительно для него. Он относился к тому типу людей, которых после знакомства с «Шерлоком» стали называть социопатами. С большей радостью Илья снимал город или уголки природы, ну детей еще куда ни шло… Но заработать удавалось только на работе с моделями для «глянца» или на свадьбах, которые он терпеть не мог. Счастье напоказ вызывало у него отторжение. Илья был уверен, что если когда-нибудь решится жениться снова, то никакой пьянки устраивать не будет. Просто снимет яхту и хотя бы на день увезет свою женщину подальше от всей этой мировой суеты с дележом территорий, грызней за «высокие» кресла, бесконечным враньем…
Незаметно скосив на Киру глаза, он спросил себя: может ли она стать той самой женщиной? Ответа пока он не находил. Было в ней что-то странное… Некоторые ее вопросы смущали его, как тот – про Ларису. Неужели можно такое подумать? Впервые и он задумался об этом всерьез: будь Лариса моложе лет на десять, она могла бы стать той самой… С ее утонченностью и теплотой – да, вполне. Может быть, в другой жизни?
Он вздрогнул, когда имя прозвучало вслух.
– Лариса…
– Что?!
Кира повернулась к нему:
– Ты задремал?
– Нет. Что ты хотела сказать?
– Лариса рассказала мне легенду, как родился ваш город. Вспомнила вдруг потому, что звезды появились. Ты, конечно, слышал ее…
– Давно. Расскажи.
– Наверное, у меня не получится, как у нее, – засомневалась Кира.
– Ты тоже хорошая рассказчица.
«Зачем она сама заронила мне в голову эту мысль о Ларисе? – неожиданно разозлился Илья. – Теперь все в Кире будет казаться мне вторичным… Вот что я сказал: «Ты тоже хорошая рассказчица…» То есть – после Ларисы. Тоже отличная хозяйка, но не такая, как… И ты тоже очень милая, но, сама понимаешь… Нет. Надо избавиться от этой пошлости… Тетя и племянник? Дешевый фарс!»
Рассердившись на себя, он произнес слишком резко, но спохватился, когда слова уже прозвучали:
– Давай рассказывай. Не заставляй уговаривать себя.
Ее голос дрогнул.
– Я и не заставляю… Просто пытаюсь вспомнить. Кажется, там было так: жили среди звезд прекрасные боги, которые свободно перелетали из одной галактики в другую. Всем хватало места в бесконечной Вселенной, и только один запрет существовал для них: не спускаться на Землю и не показываться людям. Но эта планета манила их, как оазис притягивает путников в пустыне. Особенно тянуло к Земле звездную Деву и Стрельца, который любил ее и оберегал от всех. Он был храбрым и сильным, и она доверяла ему всецело…
«А Муська не доверяла мне, – подумал Илья и рывком переменил положение в кресле. – Боялась, что я не смогу защитить ее, хохлушку, в России. Дурочка… Так вся Россия и охотилась бы за ней!»
– И вот однажды они решились… Когда начался звездный дождь, они вдвоем ускользнули из общего потока и устремились к Земле. Никто не предупредил их, что земная атмосфера губительна для жителей неба. Они умерли вместе… Но успели уловить дыхание океана, увидеть золото пустынь, услышать голоса тайги. И это обоим показалось прекраснее всего, что они видели до сих пор… Их восторг, переплавившись в раскаленном воздухе, превратился в фантастические субстанции: осыпавшись на землю, сильный юноша обернулся крутыми скалами, а прекрасная девушка – цветущим садом на морском берегу. Пустовал он недолго. Вскоре туда пришли люди и построили город. Этот город. Наш…
* * *Она замолчала, но Илья все еще боялся шевельнуться, пытаясь понять, что произошло с ним за последние две минуты? Влюбился он, что ли, в ее голос? Или в легенду, ею лишь пересказанную? А может быть, в глубину моря, светившегося в глазах Киры? В движение губ, подрагивающих обещанием чуда… Только что Илья не ощущал в
